Не спрашивая разрешения, в коридор впорхнула рыжеволосая девушка. Вся накрашенная, напомаженная, с золотыми серьгами и кулоном в виде сердечка. Тонкий, сладковатый аромат французских духов. Вика.

– Ты чего ещё не собрана? – поприветствовала гостья. – И слышать не хочу, что не можешь, нечего одеть, надоело всё и тому подобную чушь!

Света провела подружку в гостиную, некоторое время молчала, а потом ни с того ни с сего:

– Знаешь, Викусь, а я вот возьму, и пойду с тобой!

У Вики чуть глаза на лоб не вылезли от удивления. Нет, она, конечно, допускала мизерную возможность такого поворота событий, но чтобы вот так, сразу, без уговоров, претензий и сетований на нелёгкую жизнь…

А тем временем Света продолжала:

– Ты ведь подождёшь меня немного? Я накрашусь, оденусь. Как думаешь, голубое платье или бордовое?

– Бордовое более вызывающее, – начала потихоньку приходить в себя Вика, – одень его.

– Я тоже думаю, что бордовое. Чаю хочешь?

– Нет, спасибо. Чего покрепче бы…

Света вынула из холодильника узкогорлую бутылку:

– Полусухое подойдёт?

– Красное?

– Белое.

– Это хорошо, я не люблю красное…

– Давай, за предстоящую ночь!

Вика приняла полный бокал с вином и залпом его осушила. Даже не покривилась.

– Ещё будешь?

– Своё допивай, и наливай! – бархатный румянец начал пробиваться сквозь пурпурную стенку макияжа. – Давай, для клуба кондиция нужна.

– Эх, отвыкла я от всего этого, – говорила Света, одной рукой держа бокал у губ, второй – натягивая колготки на стройные ножки.

– А ты вспоминай. Нечего нам с тобой в девках сидеть. Там ведь все завидные женихи города будут! Глядишь, и нам чего перепадёт…

Подружки рассмеялись. Впервые за столь долгое время стены квартиры наполнились живым, непритворным, искренним и весёлым смехом. Они допили бутылку. Света полностью собралась. Когда она клала в сумочку новенькие пятидесятки, Вика не смогла сдержать удивления. Мол, лучшая подружка давно, а банки грабить сама ходит, с собой не берёт… Света в ответ только многозначительно улыбнулась.

Вызвали такси. Ждать пришлось не так уж и долго. Ночные огни столицы мелькали в окне. Было в них что-то успокаивающее. Давно забытое, постепенно всплывающее из памяти. Словно былая радость жизни вновь обретала краски. Или так просто казалось из-за хмельной лёгкости в голове? Трудно сказать…

Блики неоновых фонарей, прожекторов, приглушённый гул клубной музыки. Возле входа с исполинской переливающейся красным, жёлтым и фиолетовым надписью "Полный Улёт" толпились люди. Словно роем пчёл облепили. У преграждающей ленты стояло четверо громадных детин-охранников в тёмно-синих костюмах. Они надменным ленивым взглядом наблюдали за приветливым администратором, проверяющим пригласительные. Счастливицы входили внутрь. С какой завистью и негодованием остальные глядели им вслед…

– Привет, Светка! – возникло из толпы лицо бывшей одноклассницы. – Сколько лет, сколько зим!

– Ленка! Ты что ли? Как дела? – не то, чтобы Света не была рада встречи со старой знакомой, но место не совсем подходящее. Да и школьные годы не совсем хочется сегодня вспоминать. А воспоминания всё наплывают на берега сознания. Вот и школьный двор, курилка, панический страх перед завучем математики, неразделённая любовь к молодому учителю физкультуры, заспинные насмешки над новым платьем, пусть и купленном на Централке, зато как красиво оно обтягивало стройные бёдра… Все парни слюни пускали. А "подружки" завидовали и при любой подходящей возможности делали гадости. То потёкшей шариковой ручкой "случайно" к её белоснежной одежде прикоснутся, то на туфель грязной подошвой наступят, то жвачку в волосы закинут… Правда, со жвачкой только один раз такое было: после разбирательства в кабинете директора ни у кого повторять подвиг Ленки мозгов не хватило. Тогда пришлось укоротить столь красивые длинные каштановые волосы. Они-то отросли, а вот обида осталась на всю жизнь…

– Отлично дела у меня, Светик. Всё просто прекрасно. О, привет, Вика, ты тоже здесь… – собеседница удостоила Вику пренебрежительным взглядом. – Не жалуюсь. Недавно с бойфрэндом в Египет летали. Толик такой милашка. Не представляете, он обещал купить мне машину. Какую захочу, так он сказал. Я вот думаю: "Феррари" или "Порш"?.. А как у тебя? Слышала, Карл тебя бросил… Так сочувствую…

Мало Свете школьных воспоминаний, так теперь ещё и язвительные бредни этой дуры выслушивать. Ни для кого не секрет, что её Толик свою "Жигули" продал, чтобы в Египет слетать. А про покупку машины, так это только во сне разве. Но почему тогда так неприятно на душе стало? Только от Лены-дылды и выслушивать сочувствия о неудавшейся семейной жизни. Злость берёт!

– Не надо сочувствий. У меня сейчас новый кавалер появился, – соврала Света. – По сравнению с ним, Карл – карапуз в песочнице. Я сейчас счастлива как никогда ещё…

Блеф сработал. Лена была ошарашена новостью. Пока она размышляла что ответить, Вика вклинилась:

– А ты чего здесь стоишь, со всеми, внутрь не заходишь?

– Так как же зайти сейчас? Пригласительный нигде не достать. Говорят, позже могут запустить…

– Ну ладно, мы тогда пошли, – Вика взяла под руку Свету, а второй нарочито небрежно вытянула из сумочки пригласительные – так, чтобы Лена их хорошо разглядела…

На этом встреча давних подруг закончилась.

Массивные двери разъехались, и Света с Викой вошли внутрь.

Нет, на простой ночной клуб это уж совсем не похоже! Громадный зал: стены разрисованы странными картинами. Несуразные размеры, неестественно перетекающие формы, яркие цвета, расплывчатые нелепые фигуры, образы… Посредине зала стояла исполинская белёсая статуя Голиафа. Нормальная до пояса, а ниже – расползающаяся по полу разноцветными змеями.

– Ну мы и зашли с тобой, подруга, – выдавила из себя поражённая Вика, косясь на Голиафа.

– Да, размах у них тут что надо, – отвечала Света, разглядывая толстенную изгибающуюся змею, вылезающую аккурат из области паха мифического героя.

Они бы так и остались стоять у странной статуи, если бы Вика не заметила створчатую дверь, очень хорошо вписавшуюся в диковинный колорит стен. Лишь подойдя вплотную можно было убедиться, что она настоящая, не нарисованная. Удивительно, но в громадном зале кроме подруг больше никого не было. Так специально задумано: парами впускать? Или просто пригласительных слишком мало? Скорее всего – и то, и другое…

Распахнувшиеся двери впустили в ядовито-зелёный коридор. Широкой, долгой спиралью он вёл вниз. И с каждым шагом ритмичная музыка нарастала. Вливалась в мозг, растекалась по телу приятной, возбуждающей волной. Так и хотелось начать танцевать: ловить ритм, двигаться в такт, отдаться ласкам невидимых рук музыки…

Да, Света так долго себя ограничивала, сдерживала, пыталась забыть… Но нет! Она создана для клубной жизни. Для танцев до утра, для коктейлей у барной стойки, для ветреных знакомств с сексуальными мачо! Карл никогда не любил клубы. Говорил: глупая трата времени, прожигание жизни… Его антипатия постепенно передалась и Свете. Он ушёл, а вдолбленная нелюбовь осталась. Да и после развода как-то не тянуло. Всё времени не было, с деньгами проблемы, а главное – желание напрочь отсутствовало. До сегодняшнего вечера. Странно получается: ведь она здесь именно благодаря ему, Карлу. Человеку, всеми возможными способами отбившему страсть к дансполам…

Коридор привёл в полукруглую галерею, окунув с головой в океан ритмики барабанов, электрогитар и синтезаторов. По бокам крутые винтовые лестницы. За высокими поручнями открывалось захватывающее своими масштабами зрелище. Громадный переливающийся всеми цветами радуги данспол имел форму ночной бабочки. Вот исполинские крылья, вот брюшко, усики… Но что это? Неужели крылья шевелятся? Да, действительно! Бабочка медленно, но уверенно летела сквозь суетливую пелену ночной жизни. Покорно унося в желанную даль развлечений редких танцующих на ней людей…

Люди. Их было так мало. Просто невероятно мало для такого огромного клуба. И что с ними? Нет, трудно рассмотреть – слишком высоко. Да и разноцветные блики вертящихся фонарей обзору не помогают…