Как уже говорилось, философия Парацельса по духу очень близка учениям мудрецов античности и древнего Востока, поэтому она не могла не затрагивать проблему внутреннего развития человека. Путь внутренней трансформации – важная часть всех традиционных учений Востока и Запада; оттуда представления о нем перешли к средневековым мистикам и алхимикам. В разных традициях путь этот назывался по-разному, но основной задачей человека, идущего по этому пути, было раскрытие собственных внутренних потенциалов, поиск своей истинной сути, своего Закона и предназначения, для того чтобы наиболее полно участвовать во всеобщей эволюции и быть на земле проводником и исполнителем воли Бога. Учение Парацельса говорит о том, что в момент сотворения человека было нарушено первоначальное мировое равновесие, и с тех пор предназначением человека является восстановление первоначальной гармонии. Во вселенной ничто не существует и не действует случайным образом, но самой природой предназначено для исполнения определенной роли в великом Театре Мира, главным сценаристом и режиссером в котором является Бог. Раскрывая свою истинную сущность, узнавая свою истинную «роль», человек учится сознательно участвовать во вселенском действии, а не быть бессмысленным балластом.

Каждый человек, учит Парацельс, наделен от природы тремя таинственными силами – Волей, Верой и Воображением, которые способны привести его к высшему совершенству. Воля – или Молитва – есть способность величайшего стремления человека к Богу, закон, заложенный в нем. Вера – способность ощущения Божественного во всем, великая мудрость, знание невидимой сути вещей, спящее глубоко в душе каждого человека; это величайшая сила, исходящая из источника всеобщего Блага, способная создавать, исцелять и производить чудесные превращения. Воображение – способность человека творить, способность призывать и воплощать высокие мечты. Эти три силы изначально даны каждому, но не каждый способен их проявить. В большинстве случаев они так и не развиваются и постепенно исчезают вместе с потерей способности мечтать, верить и надеяться. Когда эти скрытые в человеке силы пробуждаются, он становится Человеком Нового Олимпа, человеком-Магом, для которого не существует границ жизни и смерти, времени и пространства. Но стремящегося открыть эти силы в себе ждет долгий и трудный путь. «Необходимо искать и стучаться, обращаясь ко всемогущей Силе внутри нас, и сохранять ее недремлющей; и если мы будем делать это правильным образом и с чистым, открытым сердцем, мы получим то, о чем просим, и найдем то, что ищем, и двери Вечного, что были заперты, откроются перед нами…» Чтобы пробудить эти силы, человек должен избрать для себя не путь обычных людей, но путь героев, он должен «научиться видеть Истину, а не довольствоваться ее описанием». Такой человек не может разбрасываться, не может ослаблять себя сомнениями, он должен стремиться к единой цели – познанию истинного Блага. Человек, желающий постичь Истину, стать настоящим магом, настоящим врачом, что для Парацельса одно и то же, не может сделать этого, сидя в кресле и витая в красивых фантазиях, но он должен пройти через трудности и лишения, должен уметь отречься от того, что было привычным и удобным, и отправиться в далекое духовное странствие. Как писал Парацельс:

«Знание, для которого мы предназначены, не ограничено пределами нашей собственной страны и не станет бегать за нами, но ждет, пока мы не отправимся на поиски его. Никто не сможет овладеть практическим опытом, не выходя из дома, равно как не найдет учителя тайн природы в углу своей комнаты. Те, что остаются дома, возможно, живут спокойнее и богаче, чем те, что странствуют; но я не желаю ни спокойствия, ни богатства. Счастье лучше богатства; счастлив же тот, кто путешествует, не имея ничего, что требовало бы заботы…»

Е. В. Косолобова

Недавние исследования в области метафизики, трансцендентальной антропологии и мистицизма несомненным образом доказали реальное существование достаточно большого числа фактов и явлений поистине таинственных и оккультных, причины которых не могут быть объяснены наукой, поскольку ее средства познания ограничены несовершенством чувственного восприятия человека и не могут помочь там, где физические приборы оказываются беспомощны. Невозможно увидеть невидимое, так же как невозможно взвесить то, что веса не имеет; но все это, невесомое и невидимое, например космический эфир, светоносная сила солнца, жизненная сила растений и животных, мысль, память, воображение, воля, психологические влияния, воздействующие на состояние рассудка или производящие смену настроений, и многие другие вещи, слишком многочисленные, чтобы приводить их здесь, – все это, тем не менее, является неопровержимым фактом и существует вне зависимости от неспособности преподавателей анатомии и химии объяснить его возникновение. Если скептик-рационалист говорит, что всех этих вещей не существует, он имеет в виду лишь то, что их не существует в рамках его системы понятий, ибо отрицать возможность существования всего, о чем мы ничего не знаем, – все равно что представлять, будто владеешь всеми знаниями, которые только есть в мире, и верить, что не может существовать того, чего ты не знаешь. Человек, безоговорочно отрицающий существование того, что находится за пределами его понимания, так как не соответствует его представлениям о мире, легковерен точно так же, как и тот, кто верит всему без разбора. Мысль обоих несвободна, она является рабой мнений, заимствованных у других и сформировавшихся в процессе получения образования и из собственного опыта (по природе ограниченного) взаимоотношений с миром. Если такие люди встречаются с каким-либо необычным явлением, которое превосходит их жизненный опыт, они зачастую либо относятся к нему с благоговейным трепетом и любопытством и готовы принять в отношении него любую, даже самую дикую и невероятную, теорию, либо отвергают свидетельства заслуживающих доверия очевидцев и даже виденное собственными глазами. Порой они не стесняются приписывать лицам весьма уважаемым низменные побуждения или самое глупое ребячество и легко верят в то, что серьезные и умные люди взяли на себя труд сыграть с ними «шутку». Часто вместо того, чтобы здраво поразмыслить самим, они охотно принимают наиболее нелепые теории.

Эти замечания могут показаться излишними, так как, наверное, никто из наших читателей не захотел бы оказаться в числе тех или других, но, тем не менее, обе эти категории невероятно многочисленны, и субъектов, к ним относящихся, ни в коем случае не следует искать только среди людей необразованных и невежд. Наоборот, кажется, что сейчас, как и во времена великого Парацельса, три бича догматической науки – самомнение, легковерие и скептицизм – все еще идут рука об руку, и их излюбленным прибежищем являются лекционные аудитории и частные гостиные «образованных людей».

Трудно свету Истины пробиться к сознанию, которое до отказа забито глубоко укоренившимися мнениями, и только тот, кто может принять мнение другого – не как руководство к действию, но как совет – и способен воспарить на крыльях своего вольного гения к высотам свободной мысли, сможет принять Истину. Такие умы есть и в наши дни. Мир движется по спирали, и величайшие философы современности приближаются в сфере своего мыслетворчества к тому моменту, когда они придут к согласию с такими умами, как Пифагор и Платон. Только невежественный школяр может предполагать, что он знает гораздо больше, чем Сократ и Аристотель, если он выучил кое-какие современные теории, описывающие вещи весьма поверхностные, или познакомился с какими-то из современных изобретений, с которыми философы древности, может быть, не были знакомы; но если теперешние ученые знают о паровых двигателях и телеграфе больше, чем древние, то последние знали больше о движущих миром силах и передаче мысли на расстоянии без использования каких-либо видимых средств. Если сегодняшний анатом знает больше о тонкостях строения физического тела, то древние знали больше нас о силах, которыми физическое тело создается, ибо оно есть не что иное, как реальное и видимое выражение этих сил. Современная наука может с успехом воспроизводить природные процессы или явления, по сути являющиеся внешними, с которыми древние знакомы не были; посвященные же в таинства древних могли работать с их внутренними причинами, о которых современная наука не знает ничего и которые вынуждена будет изучить, если желает прогрессировать в дальнейшем. В эволюционном процессе мироздания не может быть остановок. Есть лишь прогресс или регресс, подъем или падение. Если мы постучимся в дверь, ведущую в область невидимого, но не осмелимся войти в тот храм, где находится таинственная лаборатория природы, мы лишь еще глубже увязнем в тине иллюзии и растеряем еще больше качеств, необходимых человеку для познания собственной души. Неиспользуемая часть тела атрофируется; не применяемая на практике способность утрачивается. Если все наше время и внимание отдано иллюзиям чувств, мы теряем способность воспринимать сверхчувственное; чем больше мы смотрим на поверхность, тем меньше знаем о том, что таится в глубине; чем глубже опускаемся мы в материю, тем меньше замечаем явлений духа – того, что дает жизнь всему.