— Найдутся такие, — неопределенно сказал Ордо, пожимая плечами. Подумав, он добавил: — Не так чтобы они были совершенно безупречны, но сама посуди, Карела, кому хочется потом отведать мести тех, кого они оставят с носом? Все мы любим деньги, но выживают у нас те, кто еще сильнее, чем деньги, любят собственную жизнь!

— Хорошие слова, Ордо, — кивнула Карела и пошла дальше.

— Эй, Рыжий Ястреб! — Бородач схватил Карелу за плечо.

— Руки! — рявкнула она, но, увидев, что Ордо не только сразу же понял свою ошибку, но и тотчас же коротко, но почтительно поклонился, сменила гнев на милость, — Ну что еще, Ордо?

— А с этими что делать? — одноглазый повел рукой на сжавшихся в стороне невольников, которые были отбракованы. — Прикажешь убить?

— Хочешь ославить Рыжего Ястреба? — прищурилась Карела. — Но я не желаю, чтобы обо мне шла такая слава, будто я безжалостно расправляюсь с теми, кто даже оружие в руках не в силах держать… Отпусти их, Ордо, да и дело с концом, — она снова собралась идти прочь.

— Как отпустить? — удивился Ордо.

— Ордо, не заставляй меня пожалеть о том, что я сделала тебя своим капитаном! На что мне такой помощник, которому каждое приказание нужно отдавать дважды, а потом еще и разъяснять, что к чему? Я что, должна подробно объяснить тебе, как развязать людей, как вывести их на проезжую дорогу и в какую флягу налить им с собой свежей воды?! — раскипятилась Карела.

— Хорошо, все будет сделано, как ты велишь, Карела! — буркнул Ордо, хотя было заметно, что его изумление не прошло.

В третий раз собралась Карела уйти с этого места, но за ее спиной раздались крики и шум какой-то борьбы. Свистнули плети, и проклятья разбойников смешались с чьим-то стоном.

Тяжело вздохнув, Карела снова повернула обратно. Люди Ордо стегали плетьми невысокого темноволосого невольника-кофийца, который вырвался из нестройного ряда рабов, устремляясь туда, где в стороне расположились освобожденные из-под стражи больные.

— Чтоб вас разорвало! — процедила Карела. С одной стороны, нет ничего страшного в том, чтобы приструнить плетью невольника, собирающегося скрыться. Но мужчина не хотел бежать. Он рвался к молоденькому пареньку, который лежал на земле и был не только не в силах подняться, но и вовсе бился в жестокой лихорадке. Это был совсем еще подросток, изможденный болезнью и недоеданием. Его трясло сильно, до судорог, он был без сознания и не видел, что происходит вокруг.

— Пустите меня к сыну, собаки! — прокричал невольник, прежде чем новые удары посыпались на него и заставили его замолчать.

— Прекратите! — прикрикнула Карела на своих людей, и они с неохотой опустили плети. — Неужели вы не видите, что он никуда не убежит? Пусть подойдет к сыну.

Невольник бросился к больному и склонился над ним, тщетно стараясь унять судороги несчастного.

— Знаешь, Рыжий Ястреб, а надо ли расточать милости тем, кто не стоит того? — задумчиво произнес Ордо, подходя к ней вплотную.

— А почему ты решил, Ордо, что ты можешь решать, кто чего стоит? Если у тебя или у меня нет детей, это еще не значит, что их нет ни у кого! Что за беда, если человек побудет с сыном до завтрашнего утра, мы же не сейчас погоним их в путь! — воскликнула Карела.

— Беды нет, но нет и смысла… — проворчал чернобородый капитан, легонько постукивая рукояткой своей плети по раскрытой ладони. — Я ведь не о своей славе пекусь. Но если люди увидят, что Рыжего Ястреба можно разжалобить, твоя власть не продержится долго, даже если я буду с тобой до конца. Эти люди понимают только клинок и плеть, Карела! Мягкость обернется против тебя. Так-то вот, Ястреб… Девушка скользнула взглядом по сжавшемуся на земле невольнику, держащему в объятиях больного паренька. Что ж получается? Избить, связать, накормить землей, замешанной на крови… Человек, проживший жизнь и вырастивший сына, наверняка успел натворить много такого, за что боги уже лишили его удачи и свободы. И уж топтать такого может любой, кто почувствует над ним свою власть. И никто из окружающих не осудит Карелу за вполне естественную в ее положении суровость. Жестокий, но здравый смысл слов Ордо она, конечно же, почувствовала. И все же, она уже давно сказала себе, что никто не заставит ее изменить свои приказы, если они ей нравятся. Придется заставить и остальных оценить ее решения по достоинству.

— Ты не прав, Ордо! — заявила Карела, немного подумав. — Только одним лишь страхом никого не удержать. Я убила троих ваших людей подряд, но разве именно это удержало остальных от расправы?

Ордо поджал губы, но ничего не ответил.

— Понимаю, Ордо. Ты пытаешься напомнить мне о том, что это ты удержал их, — снисходительно улыбнулась Карела. — Будем считать, что так. Но все же, если бы ярость их была достаточно велика, они не послушали бы и тебя, а просто рассекли бы меня на мелкие кусочки и разбросали их по степи, потому что даже если противник владеет грозным оружием — это еще не причина, чтобы покорно опускать руки. Ты внушил им разумную мысль о том, что я могу им пригодиться. Но ведь если бы я не повела вас на караван Ардаруса, пригодиться я могла только в качестве подстилки, передаваемой ночами от костра к костру, разве не так?

— М-м-м… — неопределенно пожал плечами Ордо, не решаясь напрямую подтвердить слова девушки.

— То-то же, Ордо. Именно так бы и случилось. Но вместо этого я помогла вам добыть неплохой улов, и вы сами пришли просить меня стать во главе вашего отряда. Но не за мои красивые глаза и не за то, что я умею срубать головы мужчинам. Люди почуяли, что Рыжий Ястреб знает, где и чем можно поживиться, и как сделать это с меньшими потерями. Разве не так?

— Ну, так, — вздохнул Ордо, внимательно слушая девушку.

— И вывод мой таким будет. Можно запутать человека до полусмерти. А потом заглушить этот страх заманчивым звоном золота. А потом еще более зверской жестокостью и угрозами перебить прелесть любого посула. И так до бесконечности. Вашим предводителем меня сейчас сделали ваш страх и ваша жадность. Но и то и другое — еще не все, что движет людьми. И если человек, пусть он даже никчемный мерзавец, бандит и пропойца, попадет в такой замкнутый круг, куда он, по-твоему, рванется из него?

— Туда, где с ним поступят по справедливости, — буркнул Ордо и с силой хлестнул рукояткой плети по своей ладони. — Ты трижды права, женщина! Я прослежу, Карела, чтобы этого кофийца не разлучали с его мальчишкой.

— Вот-вот, ты уж проследи, — Карела перевела дух. Вообще-то она чувствовала трудно преодолимое желание накричать на Ордо и просто приказать ему сделать то, что казалось ей нужным. Но в какой-то момент ей почему-то захотелось подвести этого человека, который не показался ей никчемным подзаборным псом, к верной мысли. Долгие нудные разговоры всегда раздражали Карелу, но когда ей удалось достойно завершить свои поучения, а Ордо показал себя не просто послушным подчиненным, но и сообразительным человеком, Карела почувствовала не только торжество, но и некоторую приязнь к Ордо. — Проследи, чтобы мои распоряжения исполнялись в точности и никак иначе.

Ордо кивнул и беспокойно оглянулся туда, где послышался гомон, отчаянная ругань и какой-то треск.

Карела тоже взглянула туда и добавила:

— А потом, Ордо, не забудь сделать так, чтобы хмельная гульба по поводу удачного дела не кончилась дракой или поножовщиной. Слышишь, что там у них происходит? Я не уверена, что мое первое предупреждение они восприняли всерьез, но дважды я об одном и том же не говорю!

— Если кто-то забудется — башку сверну, — мрачно сказал Ордо. — Мне самому всегда не нравилось, что Таниус распустил людей. Если бы он меня слушал» Не тревожься, Карела, может быть, не сразу, но порядок я наведу. Тех, кто не подчинится разумным приказам, придушу своими руками, другие поостерегутся вольничать!

— И это будет очень даже по справедливости! — засмеялась Карела.

Ордо тоже широко улыбнулся в ответ, но рана дала о себе знать, и лицо чернобородого перекосило от боли.