– Объясни.
Гутрун, поморщившись, села.
– У меня не было уверенности, что удастся преодолеть магическую защиту Фрейи и остаться живой, потому что во мне сидит магия Хель. Локита и его воинов не видно?
– Никого. И нет обрывистых стен, которые вроде бы должны окружать это место.
– Эта призрачная сфера могла перенести нас куда-либо еще,- предположила Гутрун, вставая, но ноги не совсем хорошо слушались ее.
Поднялась и Песнь Крови.
– Ты спасла всех нас от плена, не побоявшись встречи с Тьмой в себе, и победила. Это целиком твоя заслуга. Хальд не могла не направлять и помогать тебе. Я горжусь тобой, дочь, очень горжусь.
– Надеюсь, что мне не придется в скором времени проделывать все это снова.- Гутрун содрогнулась при одной мысли о свивающемся в клубок ужасе, поверженном ею.
Они подошли к Ульфхильде и Хальд. К женщине-ульфбьерну возвращалось сознание. Мать и дочь помогли ей отвязать Хальд.
Служительница Фрейи дышала свободнее и ровнее. Трупная серость, покрывавшая раньше половину лица, заметно отступила, и теперь омертвевшая кожа тянулась только от подбородка до плеча.
– Здесь она впитывает волшебную силу Фрейи! - с облегчением воскликнула Гутрун.- Она выигрывает сражение!
***
Хальд очнулась вскоре после захода солнца, когда на небе уже мерцали первые яркие звезды. Отвратительное пятно мертвой кожи съежилось и окружало теперь только царапину на шее, хотя и здесь кожа быстро розовела.
Она подняла глаза на трех женщин, склонившихся над ней с напряженным беспокойством на лицах. Песнь Крови уже успела облачиться в одежду, припасенную для нее Гутрун. Ножны с мечом были пристегнуты к ее спине. В Лесу Фрейи их окружало почти летнее тепло, и Ульфхильда отказалась даже от накидки, оставшись обнаженной. В руках она сжимала свой боевой топор.
Хальд попыталась улыбнуться, но мышцы лица, недавно воспаленные, причинили ей такую боль, что вместо улыбки она болезненно поморщилась. Ведьма со стоном попыталась сесть, и Гутрун пришла ей на помощь.
– У меня все болит,- призналась она,- а особенно лицо и шея.
– Радуйся, что можешь чувствовать боль,- заметила Песнь Крови.
– Да,- согласилась Хальд.
– Ты едва не умерла,- прибавила Гутрун.- Меч всадника Смерти чиркнул тебя по шее.
– Тогда понятно, почему мне виделись кошмары. Я сражалась со смертельным ужасом, принимавшим разные обличья. Эти страшные монстры тянули меня к себе когтистыми лапами и желали превратить в подобное им исчадие Тьмы. Все это мерзкая, отвратительная магия Хель.
– Да,- подтвердила Гутрун, вспомнив поход в дебри своего подсознания.
– Зубы Фрейи,- с досадой проговорила Хальд.- Я не хотела… мне не следовало этого говорить…
– Ничего, подруга, все нормально,- поспешила заверить ее Гутрун.- Никто лучше меня не знает, что значит бороться с ужасами магии Хель.
Хальд огляделась. Под небом, окрашенным багрянцем заката, еще можно было различить окружавший вершину горы лес.
– Я полагаю, это и есть Лес Печали Фрейи.
– Да,- ответила Песнь Крови.- Гутрун говорит, что благодаря магии Фрейи ты осталась жива.
– Я привела их сюда,- торопливо объяснила Гутрун.- И надеюсь, ты простишь меня, ведь после того, как ты свалилась без сознания, мне пришлось проникнуть в твои мысли.
– В какой-то момент я увидела тебя в своих снах,- припомнила Хальд.- Мне становилось легче бороться оттого, что ты находилась рядом. Тебе не за что извиняться. Я бы сама дала согласие, если бы могла. Но как ты сумела найти волшебство, чтобы сделать это? Неужели ты отважилась… отправиться в одиночку в глубины Тьмы?
– Да, она именно так и поступила,- ответила Ульфхильда.- И по тому, как досталась ей победа в этой битве, видно, что сражение было нешуточным.
– Ты даже представить себе не можешь, как тяжело это было,- ответила Хальд очень серьезно и с озабоченным видом взяла Гутрун за руку.- Как ты себя чувствуешь? С тобой на самом деле все в порядке?
– Да.- Гутрун сжала руку подруги.- Я чувствую себя прекрасно.- А как ты? Вижу, что царапина почти исчезла.- Она посмотрела на шею Хальд.
Та потрогала горло.
– Болит меньше.- Хальд медленно подвигала челюстью.- Но я чувствую присутствие Локита.
Три остальные женщины моментально насторожились. Ульфхильда подняла топор.
– Мы были уверены, что он не последовал за нами,- удивилась Песнь Крови.
– Мы надеялись, что он просто не сможет отправиться вслед за нами,- прибавила Гутрун.
Хальд кивнула, открывая глаза.
– Можешь опустить свой топор, Ульфхильда,- сказала она.- Я почувствовала не самого Локита, а тонкую завесу его магии, окружающую Лес Фрейи. Возможно, это особый барьер, созданный его колдовством и оставленный им, чтобы знать, если мы попытаемся выйти. Мы здесь в полной безопасности. В Лесу Фрейи он нам не страшен.
– Но и бороться с ним отсюда невозможно,- заворчала Песнь Крови.- Я благодарна за возможность отдохнуть и спокойно обсудить способ, как от него избавиться, но так как он не может войти сюда, нам придется рано или поздно покинуть это безопасное убежище и снова сразиться с Локитом. А теперь предлагаю немного поесть и попытаться поспать. Будучи в зверином облике, я не ощущала усталости во время этой гонки, но теперь чувствую, что безумно измотана.
– И, кажется, здесь мы привязаны к человеческому облику,- досадовала Ульфхильда.- Я попробовала незадолго до этого перевоплотиться, но у меня ничего не вышло. Ясно, что в этих заповедных владениях Фрейи волшебство Одина бессильно.
– И магия Хель также,- подтвердила Гутрун.- Когда стало темнеть, я попыталась с помощью заклинания задействовать свое ночное зрение, но не смогла.
– Но вы еще увидите, сколь сильно здесь мое волшебство,- рассмеялась Хальд.
– Здесь, кажется, достаточно безопасно,- начала Песнь Крови,- но все же ночью по очереди нужно организовать дозор. Начнем с меня.
– Для меня перевоплощения более привычны и вовсе не утомляют, поэтому позволь первой караулить мне, Меченная Рунами. Тебе необходим отдых, и прямо сейчас. Ты едва на ногах держишься от усталости.
– Ульфхильда права, мама.- Гутрун взяла ее за руку.- Пусть первая охраняет нас она.
– Хорошо,- после некоторого колебания согласилась воительница.- Но я хочу сторожить второй, договорились?
– Но сначала ты говорила о еде?
Немного утолив голод частью скудного запаса провизии, хранившегося в тайнике, все, за исключением Ульфхильды, улеглись на траве отдыхать.
– Мы сразимся с ним и обязательно победим, мама.- Гутрун нащупала в темноте руку матери и крепко сжала.- И освободим наших друзей в крепости.
– Да,- согласилась Песнь Крови,- мы спасем их всех, вот только Гримнира уже не вернуть,- прибавила она, чувствуя, как глазам стало горячо от слез. Она только теперь до конца осознала потерю, и щемящая тоска сжала сердце.- Надо надеяться, что в эту ночь он уже пирует в Валгалле, обители павших героев.
– Если кто и достоин места в чертогах Одина, так это Гримнир,- со всей искренностью сказала Ульфхильда.- Я восхищаюсь его мужеством и буду всегда чтить его память.
– Спасибо, Ульфхильда,- тихо поблагодарила Песнь Крови.- Но он погиб… от… магии Хель, и я боюсь, что душу его поэтому увлекут в царство Мертвых.
– Он испустил дух с мечом в руках, мама,- вступила в разговор Гутрун.- И не забывай, что он умер, сопротивляясь магии Хель до последней минуты. Этого может хватить для того, чтобы его душа не досталась Владычице Тьмы.
– Будем надеяться, что на то будет воля Фрейи и Одина,- прибавила Хальд.
Гутрун помолчала, затем снова стиснула руку матери.
– Мне тоже будет не хватать его. Он был для меня как… - голос ее дрогнул и прервался.
– Как отец? - Песнь Крови старалась, чтобы голос не выдал рвущее душу страдание.- Отец, которого ты не знала?
– Да,- помолчав, подтвердила Гутрун.- Как отец.
