Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

С падением гетманщины и уходом немецких войск Киев после долгой осады оказывается под властью сечевых стрельцов, переформировавшихся к тому времени в осадный корпус. В целях «наведения порядка» и «очищения города от враждебных элементов» штаб сечевых стрельцов вводит беспощадную цензуру для прессы и объявляет осадное положение. На протяжении полутора месяцев, вплоть до его освобождения 4 февраля 1919 года частями Красной Армии, в столице Украины шла охота на гетманцев, большевиков, евреев и просто лиц, чем-то показавшихся подозрительными стражам порядка. Запрещались собрания и съезды. Были разогнаны профессиональные и иные рабочие организации, а их документация уничтожена. Высылке за пределы Украины подлежали не только агитаторы, но и их семьи. Начавшиеся в Киеве еврейские погромы распространились на все села и города Украины, находившиеся пол властью Директории, и, по существу, под властью атаманщины. Нити же последней, как известно, сходились к «головному» атаману Симону Петлюре. Именно в его руках и штабе сечевых стрельцов, «с которыми Петлюра совершенно солидаризировался и всякими способами заискивал у них ласки», находилась, по свидетельству В. Винниченко, «вся верховная, т. е. реальная, действительная власть».

Оправдывая сложившееся положение, один из биографов Коновальца Ю. Бойко в брошюре «Євген Коновалець i Середньо-Східні землі> писал: «В этот период сечевое стрелецтво было той единственной украинской средой, в которой действовал прекрасно налаженный военно-административный аппарат. И это было доской спасения для Директории. Не способная наладить государственно-административные органы, Директория перекладывает на командно-административную систему сечевого стрелецтва разнообразнейшие административные задачи, ответственными государственно-политическими мерами начиная и ординарными полицейскими функциями кончая».

Диссонансом к этому панегирику сечевому стрелецтву звучат запоздалые признания Коновальца (из его брошюры «Причинки до історії україннської революції») о том, что это был самый «прикрий» период в истории сечевых стрельцов, о котором сечевые стрельцы не могут спокойно думать. В этот самый период вложили они более всего труда и энергии, а достигли наименьших результатов. Да и наивно было бы ждать чего-нибудь путного от разнузданной атаманщины, единственным ответом которой на все были «карательные военные экспедиции на крестьян, на рабочих, на большевиков, на свои украинские партии, на обывателя, на газеты, на лозунги — решительно на все». Энергичные, до фанатизма и экстаза проникнутые национальным чувством сечевые стрельцы были в то же время политически невежественными людьми, с односторонней психикой: они ничего не видели и не понимали, кроме национального момента, да и тот они понимали ошибочно.

Новый этап в жизни Коновальца начинается с расформирования корпуса сечевых стрельцов на польской территории в декабре 1919 года и непродолжительного пребывания в лагере военнопленных близ Луцка. Жажда реванша и поиск средств к существованию побуждают Коновальца обратиться к Пилсудскому с просьбой разрешить ему создать армию из украинских националистов Западной Украины и включить ее в состав польской армии для борьбы против Красной Армии, а также против национально-освободительного движения западноукраинских трудящихся. Аналогичные предложения о создании националистических вооруженных сил и использовании их против СССР Коновалец и его сообщники направляют разведкам и генеральным штабам Литвы, Румынии, Великобритании.

Окончание Гражданской войны и иностранной интервенции перечеркнули далеко идущие «полководческие» планы Коновальца, но не помешали ему и его бывшим офицерам создать полувоенную антисоветскую организацию, объединившую несколько сот украинцев, проживающих на территории Польши, Чехословакии, Румынии, Австрии, Германии и других стран Запада, а впоследствии и на Американском континенте. Назвали ее «Українська військова організація» (УВО). В августе 1920 года в Праге состоялся учредительный съезд УВО. В его решениях отмечалось, что организация стоит на принципах «полной соборности и независимости Украины», неудачу украинских «освободительных акций» рассматривает как следствие нестойкости, шатаний и отклонений от принципов соборности. Съезд обращался к воинству в эмиграции с призывом возвращаться на родные земли и там изыскивать новые формы «освободительной акции». Этим было положено начало организации диверсионного, шпионского и террористического характера, названной впоследствии УВО-ОУН. Ее главарем до самой своей кончины был Коновалец, а подлинным хозяином — германская военная разведка, включившая в свою агентурную сеть не только Коновальца, но и всю его организацию, разумеется, за плату и безупречную службу Великой Германии. В самом начале Коновалец передал немецким хозяевам списки членов УВО, а также сведения об их родственниках и знакомых, о всех известных на Украине националистах, способных сотрудничать с УВО и абвером.

С того времени, как УВО стала штатной резидентурой немецкой военной разведки, т. е. с 1921 года, она ежемесячно финансировалась абвером. Подготовка засылаемой в нашу страну агентуры из числа украинских националистов осуществлялась в специальных учебных заведениях абвера. Одно из них начало свою работу в Мюнхене в 1921 году, другое — в 1924-м. В 1928 году в Гданьске (тогдашнем Данциге) был открыт третий разведывательно-шпионский центр по подготовке украинских националистов для ведения подрывной работы в пользу немецкой разведки. В Берлине существовала специальная школа, готовившая полицейских для будущего оккупационного аппарата на Украине. Одновременно с украинскими националистами тут проходили подготовку и члены гитлеровской партии — немцы. По планам главарей Третьего рейха украинская полиция должна быть «смешанной», то есть состоять из немцев и украинцев. Самое непосредственное участие в рекрутировании украинцев в эти учебные заведения принимал Коновалец. С этой целью он разъезжал по всем странам, где имелись филиалы УВО-ОУН. В 1928 году он побывал в Канаде, где с его участием был создан филиал УВО — так называемая Українська стрілецька громада.

В 1926 году штаб-квартира УВО обосновалась в Берлине. Отсюда Коновалец и его подручные поддерживали связи со своими представителями в Польше, Чехословакии, Румынии, Литве, а со временем — в США и Канаде, направляя их деятельность на службе иностранных разведок, которые поддерживали и финансировали их преступные акции. Близость штаб-квартиры УВО к государственным учреждениям Германии не столько облегчала решение общих вопросов, сколько порождала новые: к заданиям военной разведки присовокупились и задания министерства иностранных дел по сбору политической информации. Руководство Германии хотело знать политическую ситуацию в Советском Союзе и соседних с ним странах, а для этого могла пригодиться и та информация, которой располагали украинские националисты. А вот как они ее добывали, рассказывает уже упоминавшийся Ю. Бойко в брошюре «Євген Коновалець i Середньо-Східні землі». Он пишет, что уже в 1927–1928 гг. Коновалец раз за разом направляет своих людей в Надднепрянщину с заданиями «проникать на ответственные посты культурного строительства», прикидываясь сторонниками советского строя и коммунистами, которых преследуют на «гнилом Западе».

Соратниками Коновальца в то время были Я. Барановский, Р. Сушко, О. Сеник-Грибивский и Р. Ярый (ставленник шефа немецкой военной разведки, он был введен в круг украинских националистов в начале 20-х годов самим Коновальцем).

Рико Ярый или, как он сам себя называл, Рико фон Яри находился под особой опекой Коновальца. В 1929 году позиции Ярого среди украинских националистов настолько окрепли, что он даже спровадил в Женеву Коновальца и сам безраздельно правил в берлинской штаб-квартире ОУН. Это случилось вскоре после того, как УВО, слившись воедино с подобной себе Легией украинских националистов, преобразовалась в Организацию украинских националистов (ОУН). С провозглашением ОУН единым центром подготовки украинских националистов к крестовому походу против СССР Коновалец обретает новый титул «провідника» или «вождя» ОУН. С легкой руки оуновских пропагандистов, прежде всего Андриевского и Сциборского, его вскоре стали величать «единым вождем нации», а позднее и «главой государства». Точь-в-точь как у хозяев из нацистской партии, уверенной поступью шедших к завоеванию власти. И никаких расхождений в целях обеих политических группировок: совместная и бескомпромиссная борьба против большевизма и коммунизма. И тот же кощунственный набор средств для достижения цели: шпионаж, диверсии, террор, лживая пропаганда и, наконец, война. Фашизм во всем — в большом и малом — стал образцом для идеологов украинского национализма. «Для нас самое важное в гитлеризме, — писал идеолог украинского национализма Д. Донцов, — это завет решительной борьбы с марксизмом». «Украинский национализм — это тот же фашизм», — вторил ему автор первой программы ОУН Н. Сциборский. «Самостійна Україна» рисовалась их воображению такой же тоталитарной державой, как фашистская Италия и нацистская Германия, разумеется, под властью ОУН. И обязательно во главе с фюрером.

15
{"b":"119483","o":1}