Его Величество прикрыл дрогнувшие губы рукой и кашлянул, прочищая горло:

— Мы не оскорблены… ни тобой, ни принцем. Полагаю, со временем мы придем к пониманию.

Он погрузился в размышления. Принц Эдмунд начал нервничать. Его охватило нетерпение. Его Величество бросил на принца быстрый взгляд и жестом изящной холеной руки указал на место за столом:

— Вы играете, Ваше Высочество? Эдмунд растерялся:

— Да, сир… Но много времени прошло с тех пор, как я играл в последний раз. У меня было не слишком много времени для развлечений, — с горечью прибавил он.

Король взмахнул рукой, словно бы отметая все оправдания и извинения:

— Мы собирались было отказаться от нашей вечерней игры, но теперь полагаем, что для этого нет причин. Быть может, мы быстрее придем к пониманию за игральной доской. Вы присоединитесь к нам, сэр? Просим простить нас, но… возможно, вы тоже принц… или… или наделены королевской властью?

— Нет, — коротко ответил Эпло, не вдаваясь в дальнейшие разъяснения.

— Нет, вы не присоединитесь к нам, или — нет, вы не принц, или — нет вообще? — с улыбкой поинтересовался король.

— Полагаю, сир, вы хорошо обрисовали ситуацию. — Эпло не отрываясь смотрел на игральные кости, и это не ускользнуло от внимания короля. Государь позволил себе рассмеяться:

— Идите сюда, садитесь с нами. Эта игра сложна, в ней множество тонкостей, но обучиться ей довольно легко. Мы научим вас. Понс, ты, разумеется, будешь четвертым.

— С наслаждением, сир, — ответствовал канцлер.

Понс был не слишком искусным игроком, а потому редко удостаивался чести играть с королем — тот не любил неопытных. Но настоящая игра нынче вечером будет вестись на совершенно другом уровне — на том, где Лорд Канцлер мог поспорить мастерством с кем угодно.

Принц Эдмунд колебался. Понс понимал, о чем думает сейчас молодой человек. Не уронит ли это его достоинство, не принизит ли важность его миссии? Или, быть может, с точки зрения политики будет лучше уступить королевской прихоти? Будь это возможно, канцлер уверил бы принца, что это не имеет значения: судьба молодого человека была уже предрешена.

На мгновение Лорду Канцлеру стало жалко принца. Эдмунд было молод, но серьезно относился к своим обязанностям и действительно хотел спасти свой народ. Жаль, что он не понимает, что он только еще одна фигурка в игре Его Величества, которую можно поставить туда, куда будет удобно королю, или просто сбросить с доски… если это понадобится Его Величеству.

В конце концов воспитание принца взяло верх над его чувствами. Он подошел к столу и, заняв место напротив короля, начал расставлять кости в начальном положении — они должны были располагаться наподобие стен крепости.

Эпло некоторое время колебался, но, возможно, это было продиктовано всего лишь нежеланием выходить из тени на яркий свет. Наконец он тоже пошел к столу и сел. Руки он держал под столом. Понс сел напротив него.

— Начинать, сударь, — проговорил канцлер, заметив, как король приподнимает бровь, и разгадав этот знак, — нужно с расстановки костей следующим образом: те, что отмечены голубыми рунами, должны лежать в основании, отмеченные красными рунами ставятся на них, а те кости, на которых и голубые и красные руны, служат укреплениями.

Король окончил строительство своей стены. Принц, охваченный гневом и отчаянием, не мог сосредоточиться на том, чтобы правильно построить свою стену. Понс делал вид, что увлечен расстановкой костей, но сам тем временем разглядывал сидящего напротив него Эпло. Тот в это время поднял одну из костей и поставил ее на место, показав-таки свою руку.

— Замечательно, — проговорил король.

Все глаза обратились к Эпло — вернее сказать, к его руке.

Не могло быть никаких сомнений: хотя руны на игральных костях были гораздо грубее, чем те, что покрывали руку Эпло, — словно детские каракули в сравнении с изящным почерком взрослого человека, — это были те же руны.

Принц отвлекся только на мгновение и тут же вернулся к постройке своей стены. Клейтус протянул руку к руке Эпло, явно намереваясь рассмотреть рунную татуировку поближе.

— Я бы не стал этого делать, сир, — тихо сказал Эпло, не убирая руки. Он не угрожал, но что-то в его тоне заставило короля остановиться. — Возможно, ваш человек уже сказал вам, — Эпло бросил короткий взгляд на Понса, — я не люблю, когда до меня дотрагиваются.

— Он сказал, что, когда вы бросились на стражей, знаки на вашей коже начали светиться. Кстати, вы позволите извиниться за это трагическое недоразумение? Мы глубоко сожалеем об этом. Мы не имели намерения причинять вред вашему зверю. Мертвые иногда… слишком категоричны в своих действиях.

Приглядевшись, Понс заметил, как сжались губы Эпло, как на его скулах заиграли желваки. Однако же выражение лица патрина не изменилось.

— Вы напали на солдата, как нам сообщили, — продолжал тем временем король, — без оружия, но при этом были совершенно уверены, что сможете справиться с вооруженным противником. Но ведь вы же не собирались драться с ним голыми руками, не так ли. сэр?

Эти знаки, — король не коснулся руки Эпло, только указал пальцем, — эти узоры несут в себе магию. И вы намеревались воспользоваться этим оружием. Магией. Я уверен, вы понимаете, насколько это занимает и восхищает нас. Где вы разыскали эти руны? Как они действуют?

Эпло поднял еще одну кость, поставил ее рядом с первой. Потом взялся за третью.

— Мы задали вам вопрос, — сказал король.

— Мы слышали вас, — ответил Эпло. Его губы дрогнули в улыбке.

Король вспыхнул, оскорбленный насмешкой. Понс сжался. Принц оторвал взгляд от построенной им стены.

— Оскорбление! — прорычал Клейтус. — Вы отказываетесь отвечать?

— Дело не в отказе, сир. Я дал клятву. Я не могу рассказать вам, как действует моя магия, как и вы, — он бросил короткий взгляд на короля и снова занялся игрой, — не можете рассказать мне, каким образом воскрешаете мертвых.

Король откинулся назад в кресле, вертя в руках игральную кость. Понс расслабился и глубоко вздохнул, осознав, что до сих пор сидел, затаив дыхание.

— Что ж, — наконец проговорил Клейтус. — Канцлер, вы задерживаете игру. Его Высочество почти окончил свою стену, и даже новичок вас опережает.

— Прошу простить меня, сир, — виновато проговорил Понс, прекрасно знавший свою роль в этом спектакле.

— Это старый дворец, не так ли? — спросил Эпло, оглядывая залу.

— Понс, делавший вид, что полностью поглощен сооружением стены, бросил на него короткий взгляд из-под полуопущенных век. Вопрос, казалось, был задан просто затем, чтобы поддержать светскую беседу, но Эпло вовсе не был человеком, который тратит время на бесполезную болтовню. Что он имеет в виду? Канцлер заметил, что взгляд Эпло остановился на полустертых рунах, еще заметных на стенах.

Клейтус решил ответить на вопрос сам:

— Старая часть дворца была построена на основе естественного образования

— что-то вроде пещеры в пещере, если так можно выразиться. Дворец находится в самой высокой точке Кэйрн Некрос. Когда-то из комнат верхнего яруса открывался великолепный вид на Огненное Море — по крайней мере, если верить старинным летописям. Разумеется, это было еще в те времена, когда Море не отступило.

Он умолк, отпил глоток сталагмы и посмотрел на канцлера.

— Изначально дворец был крепостью, — послушно подхватил нить разговора Понс, — и есть свидетельства того, что некогда через него прошло множество людей, направлявшихся, по всей вероятности, в более подходящие для жизни и более прохладные регионы — там, наверху.

Принц сдвинул брови. Его рука дрогнула, и он сбил несколько верхних костей со своей почти совсем уже готовой стены.

— Как вы могли догадаться, — продолжал Понс, — эта комната — одна из старейших в замке. Хотя, разумеется, мы произвели здесь кое-какие изменения. Здесь же находятся жилые апартаменты королевской семьи. Воздух здесь чище, вы не находите? В передней части дворца, там, где главный вход, находятся парадные покои, бальные и приемные залы…