— Быть может, — проговорил принц, взглянув на Альфреда, — ваша земля иная, чем та, из которой пришли мы. Быть может, еще есть надежда. Обычно я сужу о ситуации по тому, что вижу своими глазами. Скажите же мне, в чем я ошибся!
Альфред не мог лгать, но и правды сказать он тоже не мог. А потому он просто смотрел на принца и некроманта, то открывая, то закрывая рот.
— Вселенная велика, — просто сказал Эпло. — Расскажите же нам о вашей части мира. Он — ваш некромант — что-то говорил о том, что ваши братья должны заплатить вам. Что он имел в виду?
— Осторожнее, Ваше Величество, — предостерег Балтазар. — Станете ли вы доверяться чужакам? Мы можем полагаться только на их слово; быть может, они все же шпионы, подосланные к нам из Некрополиса!
— Мы ели их пищу, Балтазар, — слабо улыбнулся принц. — Самое малое, чем мы можем отплатить им, — ответить на их вопросы. К тому же, что с того, будь они даже шпионами? Пусть они расскажут правду о нас в Некрополисе. Нам нечего скрывать… Земли нашего народа находятся… находились… там, наверху. — Эдмунд взглянул вверх, на тонувшие во мраке своды пещеры. — Очень далеко.
— На поверхности мира? — спросил Эпло.
— Нет-нет. Это было бы невозможно. Поверхность Абарраха состоит из бесплодного холодного камня или же покрыта ледяными равнинами и тонет во мраке. Балтазар бывал там. Он может рассказать об этом лучше, чем я.
— Как в нашем, так и в ваших языках «Абаррах» означает «мир камня», — Балтазар кивнул Эпло и Альфреду. — Так оно и есть — по крайней мере в том смысле, который вкладывали в это слово наши предки. У них было достаточно времени, чтобы заниматься изучением мира, в который они пришли. Наш мир состоит из камня, пронизанного бесчисленными туннелями со множеством пещер. Наше «солнце» — раскаленное ядро Абарраха.
Поверхность мира выглядит именно так, как описал Его Величество. Там нет жизни, нет даже возможности возникновения жизни. Но ближе к сердцу мира, там, где был наш дом… о, там жизнь была вполне приятной. Да, приятной…
Балтазар вздохнул.
— Колоссы… — начал он.
— Что? — перебил его Альфред.
— Колоссы. Разве в вашем мире их нет?
— Он просто не уверен, что понял правильно, — проговорил Эпло. — Поясните же, что вы имели в виду.
— Гигантские каменные колонны…
— Те, что поддерживают своды пещеры? Мы их видели.
— Колоссы не поддерживают пещеру. В этом нет необходимости. Они были созданы магией древних, чтобы передавать тепло и свет из этой части мира в ту, где жили мы. Магия эта действовала сотни лет. У нас всегда было достаточно пищи и воды. Тем страшнее и необъяснимее то, что произошло.
— И это…
— …падение рождаемости. С каждым годом у нас рождалось все меньше детей. Хотя, в некотором роде, это также было благом для нас. Самые могущественные из наших магов обратились к тайнам создания жизни. Но вместо этого мы открыли…
— …тайну продления жизни после смерти! — воскликнул Альфред. Голос его дрожал от негодования и потрясения.
К счастью — быть может, из-за разницы языков, — Балтазар принял восклицание Альфреда за выражение восхищения. Он улыбнулся и кивнул:
— Мертвые — вернее сказать, восставшие из мертвых — принесли нам огромную помощь. Конечно, большая часть нашей магической силы уходит на то, чтобы поддерживать в них жизнь, но в прошедшие века нам не слишком нужна была эта сила. Всю физическую работу выполняли за нас мертвые. Когда мы обнаружили, что лавовая река возле нашего города начала остывать, нас это не слишком встревожило. Мы продолжали получать необходимую энергию из-под земли при помощи колоссов. Маленький Народец добывал камень, строил для нас дома и поддерживал работу колоссов…
— Постойте! — воскликнул Эпло. — Маленький Народец? Какой Маленький Народец? Некромант задумчиво нахмурился:
— Я не слишком много знаю о них. Теперь их больше нет.
— Я слышал от моего отца рассказы о Маленьком Народце, — сказал Эдмунд. — А однажды я встречался с ними. Больше всего они любили прорубать туннели в камне. Они добывали там минералы, которые называли «золото» и «серебро», и драгоценные камни поразительной красоты…
— Гномы? — высказал предположение Альфред.
— Странное слово. Гномы, — повторил Балтазар и взглянул на принца, который кивнул в знак согласия. — Мы называли их по-другому, но это очень похоже. Гномы.
— Говорят, что в этом мире живут еще две расы, — продолжал Альфред, то ли не замечая, то ли не желая замечать отчаянных попыток Эпло остановить его. — Эльфы и люди.
Однако ни Балтазару, ни Эдмунду эти слова не были знакомы.
— Менши, — подал голос Эпло, используя слово, которым сартаны и патрины обозначали представителей низших рас.
— А, менши! — обрадовался Балтазар и пожал плечами. — В записях, сделанных нашими прадедами, они упоминаются, но это вовсе не значит, что они встречали меншей: они слышали о них от своих отцов и дедов. Должно быть, эти менши были чрезвычайно слабыми существами. Их народы вымерли вскоре после того, как пришли на Абаррах.
— Вы хотите сказать… что в этом мире их больше нет! Но ведь их судьбы были вверены вам. — Голос Альфреда звучал непривычно сурово. — И, разумеется, вы…
Однако тут Эпло решил, что разговор завел их слишком далеко. Он свистнул псу, и тот, бросив еду, последовал приказу своего хозяина: подбежал к Альфреду, плюхнулся на землю подле него и принялся вылизывать его лицо.
— Разумеется, вы… да прекрати же! Славный песик… Иди… иди же, славный песик. — Альфред пытался отпихнуть пса, однако же тот явно решил, что Альфред с ним играет, и с удовольствием вступил в возню. — Сядь! Сядь!.. Хороший песик, хороший… Нет, пожалуйста… Уходи! Я…
— Ты прав, некромант, — спокойно вмешался Эпло. — Эти менши — слабаки. Я кое-что знаю о них: они не могли бы выжить в таком мире, как этот, — и кое-кто должен был бы подумать об этом прежде, чем тащить их сюда. Похоже, вам тут неплохо жилось. Что произошло?
Балтазар сдвинул брови, его голос прозвучал мрачно:
— Бедствие. Оно не сразу обрушилось на нас. Все происходило постепенно, и, думается мне, от этого было только хуже. Началось все с мелочей. Нам по непонятным таинственным причинам перестало хватать воды. Воздух стал холоднее и грязнее, в атмосферу начали проникать ядовитые газы. Нам приходилось все более использовать магию, чтобы защитить себя от яда, чтобы добыть воду и вырастить урожай. Маленький Народец — гномы, как вы их называете — начал вымирать. Мы ничего не могли сделать для них, не подвергаясь опасности.
— Но ваша магия… — начал было Альфред, которому наконец удалось уговорить пса сидеть тихо.
— Разве вы не слышали? Наша магия нужна была нам самим! Мы были самыми сильными, самыми лучшими, мы обязаны были выжить. Мы сделали все, что могли, для… для этих гномов, но в конце концов они все умерли, как до них все прочие менши в этом мире. А потом для нас стало еще более важным воскрешать наших мертвых и сохранять их.
Эпло кивнул, не в силах скрыть своего одобрения:
— Рабочая сила, которой не нужен отдых, не нужны еда и питье, которой безразличны холод и жар, которым нипочем любые тяготы… Совершенный раб, совершенный солдат!
— Да, — согласился Балтазар, — без наших мертвых мы, живые, не справились бы.
— Но неужели вы не понимаете, что сделали? — отчаянно, с искренней болью вскрикнул Альфред. — Неужели вы не понимаете…
— Пес! — приказал Эпло.
Пес снова вскочил на ноги, высунув язык и виляя хвостом.
Альфред вскинул руки, заслоняя лицо, бросил испуганный взгляд на Эпло и умолк.
— Конечно, мы понимаем, — коротко ответил некромант. — Мы вновь овладели тем искусством, которое, судя по древним записям, утратил наш народ.
— Не утратил. Нет, не утратил, — с глубочайшей печалью проговорил Альфред, но так тихо, что Эпло услышал его только благодаря острому слуху пса.
— Разумеется, вы не должны думать, что мы не пытались понять причины происходящего, — добавил Эдмунд. — Мы старались разобраться и наконец пришли к выводу, что колоссы, прежде дававшие нам тепло и свет, более не способны были делать этого. Когда-то свет, тепло и свежий воздух поступали к нам по колоссам. Теперь же мы были лишены всего этого…
