Результативность научных исследований не может быть высокой у неграмотных людей, поэтому Кирилл Иванович был весьма внимателен к квалификации сотрудников. Для них не только создавались нормальные производственные и бытовые условия, с них не только был строжайший спрос за производственную и трудовую дисциплину, но с ними также постоянно целенаправленно проводилась работа по повышению теоретических знаний, практических навыков, умению мыслить и работать на перспективу. Кирилл Иванович замечал способных и целеустремленных научных работников, умело направлял их развитие и деятельность, ориентируя их не только на исследования по тематике работ, но и на интерес к различным явлениям природы, порой непосредственно к нашей тематике не относящимся. Таким был К. И. Щелкин, под руководством и при непосредственном участии которого была отработана конструкция первой атомной бомбы. Меня каждый раз поражал необычайный оптимизм Кирилла Ивановича, казалось, его больше радовал отрицательный результат, нежели ожидаемый. Тогда он с какой-то особенной веселостью утверждал, что все идет хорошо, в науке не бывает так, чтобы все новое давалось в руки само собой. Нужно попотеть, чтобы получить нужный результат. Раз задуманное началось с неудачи значит, мы на правильном пути. Если ты сразу получил хороший результат - ищи ошибку в своей работе. Казалось, весьма странная логика, но она всегда подтверждалась жизненно. Очень часто к внешне простым решениям путь был весьма долог.

Главная заслуга в том, что первая атомная бомба была разработана в короткий срок и на высоком уровне, пожалуй, принадлежит Кириллу Ивановичу».

Действительно, эксперимент тогда решал все, так как вычислительной техники не было вообще.

Цитирую большой отрывок из книги В. И. Жучихина «Первая атомная» не только потому, что он очень точно описал черты характера и методы работы отца, но, главное, очень наглядно показал, что при решении такой жизненно важной для судьбы Родины, сложнейшей научно-технической задачи в кратчайшие сроки высоконравственными, порядочными людьми должны быть не только руководители, но, что не менее важно, и исполнители. Только люди с такими моральными устоями могут создать и поддерживать атмосферу открытости, бескорыстной взаимопомощи, доброжелательности, не отвлекаясь на борьбу за приоритеты, то есть атмосферу, способствующую продуктивной творческой работе.

«Важнейшим направлением исследований была газодинамическая отработка заряда взрывчатого вещества. В этой области были разработаны методы изучения процессов, протекающих в заряде при взрыв включая возбуждение детонационной волны, проведены измерения волновых и массовых скоростей в различных материалах, изучены свойства ядерноактивных материалов при высоких давлениях и температурах». Помните, миллионы атмосфер и градусов! «Все эти вопрос имели огромное значение при проектировании (не копировании Ф. Щелкин) и газодинамической отработке первого ядерного заряда, экспериментальное изучение проводилось - оптическими, электрическими и рентгеновскими методами». Сегодня поражает воображение также диапазон помощи, которая шла лично от Берии и Сталина в направлении КБ-11. Практически все протоколы совещаний СК готовились в виде постановлений и распоряжений Совета Министров за подписью Сталина. Организаторов атомной отрасли, проверенных и закаленных в горниле самой страшной в истории человечества битвы с фашизмом Сталин назначал лично. Известно также Сталинское: «Предоставим Курчатову неограниченные кредиты, но будем контролировать». Лучшего контролера, чем Лаврентий Павлович, невозможно представить Но поражает не это. Сталин назначал даже руководителей групп в КБ-1 Лично приказывал министрам: срочно (в течение месяца) направить распоряжение Главгорстроя СССР (так открыто именовался ПГУ), например, четырех токарей-инструментальщиков, двух слесарей-лекальщиков, двух стеклодувов. Представьте сегодня Председателя Совета Министров, подписывающего такое распоряжение министру. Тогда посылали в срок и самых лучших. «Вертикаль власти» работала, к счастью, как швейцарские часы. В многочисленных приложениях к Постановлениям Совета Министров шли в десятки адресов тысячи наименований необходимой КБ-11 продукции со «смешными» сроками поставок. И никто ни разу не сказал, что у него нет или он не успевает. И когда Берия и Курчатов 30 августа 1949 года написали Сталину о предварительных результатах испытаний, слова: «Создание атомной бомбы в нашей стране (а не изготовление копии американской атомной бомбы, как пишут сейчас «историки» - Ф. Щелкин)… достигнуто благодаря

Вашему повседневному вниманию, заботе и помощи в реализации этой задачи» у Курчатова шли от чистого сердца и были правдой. У Берии положение было гораздо серьезнее. За все время Сталин не подписал только два Проекта Постановления Совета Министров, жизненно важные лично для Берии, но речь об этом впереди. Кстати, о Главгорстрое СССР. У отца было удостоверение личности-«вездеход», которое действовало и в КБ-11 и в ПГУ, и, видимо, в СК, я один раз его увидел дома. Это был обычный пропуск (правда, «корочка» была отличного качества, слева почти все место занимала фотография, справа крупно написано Щелкин Кирилл Иванович, агент по снабжению Волжского речного пароходства. И все. Больше ничего на пропуске не было. Приведу рассказ отца, связанный как раз со снабжением. В Москве на заседании Правительства рассматривалась заявка по снабжению КБ-11. В заявке значился, среди большого перечня оборудования, газоанализатор определенной марки. Когда очередь дошла до него, Министр металлической промышленности стал чуть не со слезами уговаривать отца подождать до следующего года. Отец настоял на своем, и газоанализатор конечно, был выделен ему. Через несколько дней звонок: когда пришлете эшелон с железнодорожными платформами вывозить газоанализатор? Выяснилось, что это газоанализатор для строящейся домны - огромное сооружение, сравнимое с самой домной (инженер КБ-11 при составлении заявки перепутал марки газоанализаторов). Отец немедленно позвонил «обиженному» министру и сказал: «Я понял, что он тебе очень нужен, уступаю». Только представьте себе: идет заседание правительства, которое в буквальном смысле ответственно за наращивание выпуска металла, необходимого как воздух разорённой войной стране. Никому неизвестный (кстати, до сих пор) Щелкин своим требованием срывает план выпуска металла, и ни одного вопроса или возражения - единогласно решено: требование удовлетворить. Это и есть приоритет проблемы, которую представлял Щелкин, а «патронировал» Сталин, перед любыми другими. К счастью, в этом случае была ошибка, но в тысячах других случаев ее не было, страна отдавала буквально последнее разработчикам ядерного оружия. Они это знали как никто другой и не могли не решить поставленной задачи еще и поэтому.

Очень интересен ответ на вопрос, кто является «отцом» первой отечественной атомной бомбы, который дают авторы единственного пока у нас исторического исследования «Советский Атомный Проект», широко использующие архивные материалы КБ-11. «И. В. Курчатов?… Ю. Б. Харитон?… Да, сложная структура, обеспечившая успех, возглавлялась

лилась именно этими людьми. Но рядом с ними «стояли» К. И. Щелкин, Я.Б.Зельдович, Н. Л. Духов, Е. И. Забабахин, П. М. Зернов и многие, многие другие. Получается некий вариант коллективной «ответственности». И, на наш взгляд, он вполне отвечает на вопрос о том, кто является «родителем» нашей атомной. Другое дело, что огромная заслуга И. В. Курчатова и Ю. Б. Харитона состояла в том, что они смогли сформировать такой коллектив единомышленников и одновременно ярких индивидуальностей, которому оказалась «по плечу» поставленная задача. Далее авторы дают убедительное обоснование, что «одного определенного «отца» искать просто неправильно». В октябре 1948 года были подведены итоги полутора лет работы коллектива КБ-11, Харитон, Щелкин и Зельдович пишут и направляют в Спецкомитет отчет о состоянии дел. «В нем содержалось развернутое расчетно-теоретическое проектно-конструкторское обоснование РДС-1…Описанная выше конструкция, заключали руководители КБ-11, предлагается в качестве первой, достаточно эффективной и в то же время наиболее надежной. Эксперименты подтвердили расчетно-теоретические данные об интенсивности ударной волны, законах изменения силы давления и о степени сжатия плутония».