Она уронила руки на колени, подняла глаза и увидела перед собой Звездочета Микелиса. Они уже встречались прежде. Он приезжал получить знания в Цитадель Света и стал там одним из лучших учеников, способным и добрым целителем. Уроженец Соламнии, Микелис вернулся на родину, в Солант, и теперь возглавлял здесь Храм Света. В годы его учебы они подолгу беседовали друг с другом, сейчас же Золотая Луна с горечью отметила, что он не узнает ее.

— Прошу прощения, — продолжал Микелис, — я не хотел беспокоить вас, дочь моя. Я бы не осмелился войти, не постучав, но госпожа Одила сказала, что она тревожится о вашем самочувствии.

Он окинул недоуменным взглядом пустые тарелки и корзину для хлеба. Золотая Луна ела за двоих.

— Благодарю вас, Звездочет Микелис, — сказала целительница. — Вы не побеспокоили меня. Но я проделала долгий путь и очень устала. К тому же меня очень расстроило известие о нападении на Цитадель Света. Я не знала об этом...

— Несколько человек погибли там, — сказал Микелис, усаживаясь рядом. — Мы скорбим о них, но твердо надеемся, что их души оставили наш мир для лучшего... Дочь моя, как вы себя чувствуете? Может быть, я могу для вас что-нибудь сделать?

При словах о душах погибших Золотая Луна огляделась по сторонам. Призраки заполняли комнату, они безостановочно сновали вокруг, стремясь прикоснуться к ней. Ни один из них не оставался на месте подолгу. Они все время сменяли друг друга, возвращаясь в свою бледную реку, двигающуюся на север.

— Нет, благодарю вас, — смущенно произнесла он. — Меня расстроили эти новости.

Она не стала ему ничего объяснять. Микелис добрый и отзывчивый человек, но он не поймет, если она заговорит о душах умерших, о том, как они сейчас мечутся здесь, словно несчастные пленники в темнице.

— Я должен исполнить печальную обязанность, — продолжал он, — и сказать вам, что мы ничего не знаем о судьбе вашей матери. Но мы считаем это добрым знаком: это позволяет надеяться, что она не погибла при нападении на Цитадель.

— Она не погибла, — резко сказала Золотая Луна, решив более не медлить с признанием. Этот страшный поток не станет ее ждать. — Золотая Луна не погибла при нападении, потому что ее к тому времени уже не было в Цитадели Света. Она бежала. И оставила своих учеников и больных на произвол судьбы, один на один с драконами.

Звездочет Микелис выглядел обескураженным, затем в его глазах сверкнуло негодование.

— Дочь моя, не подобает так неуважительно говорить о собственной матери.

— Но я знаю, что она бежала, — безжалостно продолжала женщина, — знаю потому, что я не дочь Золотой Луны. Как вам должно быть известно, Звездочет Микелис, у Золотой Луны было две дочери, одна из них... умерла... Я Золотая Луна. Я прибыла в Солант, чтобы рассказать Совету Рыцарей свою историю, чтобы они помогли мне и тем обезопасили себя. Я не сомневаюсь, — добавила она устало, — до вас уже дошли слухи о моем «чудесном» преображении.

Звездочет Микелис был в замешательстве. Он пытался заставить себя не смотреть на нее, но не мог оторвать изумленных глаз от молодого лица этой женщины.

— Наши жрецы недавно совершили паломничество в Цитадель Света, — признался он. — И, вернувшись, сообщили о чуде, о том, что вам была возвращена молодость. Признаюсь, я считал это преувеличением, свойственным восторженным юношам. — Он помолчал, не отрывая глаз от лица Золотой Луны. — Неужели это действительно вы, госпожа Первая Наставница? Простите мою смелость, — добавил он, смутившись, — но до нас доходили известия, что Рыцари Тьмы проникали в наши ряды и...

— Микелис, вы помните, как однажды ночью мы с вами сидели, глядя на звезды, и говорили о Богах? Вы рассказали мне, что еще маленьким мальчиком остро чувствовали их заботу о людях и тогда же приняли решение стать жрецом Паладайна Помните?

— Первая Наставница! — вскричал Микелис. Схватив ее руки, он прижал их к губам. — Это действительно вы! Это настоящее чудо!

— Нет, это никакое не чудо, — печально возразила женщина — Та, кого вы видите перед собой, это я и не я. И превращение мое — это не чудо, а проклятие. Я не жду, что вы сумеете понять происшедшее, — я и сама не вполне это понимаю. Но мне известно, что рыцари уважают вас и слушаются ваших советов. И потому я прошу вашей помощи. Мне необходимо выступить перед Советом Рыцарей, и как можно скорее. Вы сумеете мне помочь?

— Конечно! — воскликнул Микелис и, улыбнувшись, добавил: — Я ведь не единственный чародей, которого они уважают. Когда рыцари услышат, что к ним прибыла сама Золотая Луна, они будут счастливы выслушать вас. Сейчас в заседании объявлен перерыв, рыцари удалились на ужин. Потом будет разбираться дело, касающееся одного шпиона, но это не займет много времени. Затем Совет Рыцарей выслушает вас. Ваше появление будет подобно лучу света в безрадостной мгле.

— Боюсь, как бы оно не усугубило той мглы, в которой мы все пребываем. — Сказав это, Золотая Луна поднялась и оперлась на свой деревянный посох. — Отведите меня в Зал Заседаний Совета.

— Но госпожа Первая Наставница, — запротестовал Микелис, — рыцарей еще нет в Зале. Вам пока лучше подождать здесь. В этой комнате довольно удобно.

— Нет, я нигде не чувствую себя удобно. — Голос Золотой Луны зазвенел гневом и нетерпением. — Я не могу ждать. Кто знает, может быть, дело о шпионаже затянется, и встречу со мной отложат на завтра.

— Госпожа, я уверяю вас...

— Нет! Я не намерена откладывать свое выступление ни на завтра, ни на какой-либо другой день! И прошу вас, не напоминайте им ни о каком «чуде».

— Разумеется, госпожа Первая Наставница, если таково ваше желание...

Звездочет выглядел — да, признаться, и чувствовал себя — несколько обиженным. И смотрел на женщину с некоторым разочарованием. Чуть ли не на глазах у него случилось чудесное событие, а он не вправе никому поведать об этом!

Вместе с Микелисом Золотая Луна подошла к дверям Зала Заседаний Совета, и стоявшие у входа часовые, расступились, пропуская их. Микелис хотел было спросить, удобно ли ей, но промолчал и отправился известить рыцарей о ее визите. Золотая Луна присела в огромном гулком Зале, на столе благоухал букет роз, их нежный запах наполнял все помещение.

Она сидела одна, в полумраке, небо на востоке уже потемнело. Прислужник предложил внести свечи, но Золотая Луна отказалась.

В тот момент, когда Золотая Луна и Микелис шли в Зал Заседаний Совета Рыцарей, Герард в сопровождении госпожи Одилы направлялся туда же из тюремной камеры. Во время бесчисленных допросов с ним не обращались грубо, во всяком случае по меркам Рыцарей Тьмы не растягивали на дыбе и не подвешивали за большие пальцы рук. Но изо дня в день судебный следователь бомбардировал Герарда потоком вопросов, пытаясь запутать его, запугать и уличить во лжи.

Перед молодым рыцарем стоял нелегкий выбор: рассказать всю свою историю начиная с появления кендера, который считался давно умершим, но оказался живым, умея путешествовать во времени, и заканчивая службой у маршала Медана, одиознейшего из Неракских Рыцарей; либо снова и снова повторять рассказ о том, что он — Соламнийский Рыцарь, посланный Его Светлостью Повелителем Уорреном с секретным поручением, рассказ, наиболее правдоподобно объяснявший его появление в окрестностях Соланта верхом на синем драконе в форме Рыцаря Тьмы.

Тщательно взвесив все «за» и «против», Герард решил придерживаться последней версии.

После мучительных многочасовых допросов судебный следователь доложил, что заключенный упорно стоит на своем и соглашается выступить только перед Советом Рыцарей. Он также добавил, что, по его мнению, либо заключенный говорит чистую правду, либо он самый отъявленный лжец в мире. И теперь Герарду предстояло держать ответ на Совете Рыцарей.

Когда госпожа Одила вела Герарда в Зал Заседаний, она внимательно присматривалась к его волосам, чем вконец смутила рыцаря.

— Да, они желтые, — прервал он ее наблюдения, — И их надо подстричь. Обычно я не...