К тому же, по совету Арики, Солг уже раз омолаживал в Клане, и себя и жену, и собирался делать это и впредь. Возможность продлевать жизнь ему очень пришлась по вкусу. В общем, несмотря на значительную разницу в положении — Арику со скрипом воспринимали в высшем свете — они оставались друзьями на протяжении двух с лишним десятков лет. Поэтому она могла рассчитывать, что Солг выполнит ее просьбу. Они обнялись, обменявшись приветствиями.

— Я смотрю, у тебя ко мне дело? — проницательно заметил мужчина, указывая на кресло.

Женщина кивнула, но садиться отказалась — для того, чтобы усидеть спокойно, пришлось бы применять слишком много усилий.

— У тебя рабы есть? Ты вообще с их покупкой-продажей сталкивался?

Солг подошел к столу, достал из резной шкатулки сигарету, прикурил. В присутствии Арики он разрешения не спрашивал — она сама не курила, а к дыму относилось индифферентно. Зато крайне отрицательно к любым условностям, так что они договорились, ко всеобщему удовлетворению, не портить формальностями друг другу нервы.

— Да, у меня есть рабы, — затянувшись, кивнул мужчина. — Тебя интересует что-то конкретное?

— Мне нужно, чтобы ты или кто-то из твоих знакомых выкупил каторжника как раба. Для меня.

Она заметила, что нервно вертит в пальцах прозрачный осколок какого-то минерала — Солг держал на столе приглянувшиеся ему экспонаты своей коллекции, периодически их меняя. Арика досадливо поморщилась и положила вещицу на место.

— Конкретного каторжника?

Женщина кивнула. И добавила:

— Как можно быстрей. Он может не дожить.

— Подожди немного.

Солг вышел в другую комнату. Вернулся довольно скоро, сообщил:

— У меня есть агент, занимающийся поставкой рабов. Он работает не только со мной, клиентов у него достаточно. И ситуации, подобные твоей, тоже случались, я думаю. Сейчас парень появится, побеседуешь. Кто тебе твой каторжник?

Арика мрачно отозвалась:

— Старый знакомый. Я его не видела… очень давно. И только сегодня узнала, что…

— Он маг?

Арика кивнула. При этом у нее было такое мрачно-расстроенное выражение лица, что Солг перестал расспрашивать, переведя разговор на другое.

Скоро появился высокий атлет, еще и со смазливой физиономией. Арика сначала даже не восприняла его, как перекупщика. Скользнула равнодушным взглядом, и только после того, как Солг его представил — атлета звали Левс, — и сказал, что это именно тот, кого они ждут, женщина сосредоточила на нем внимание.

Обменявшись рукопожатием, Арика коротко сформулировала цель:

— Мне нужен конкретный каторжник, его можно выкупить как раба. Проблема в том, что мне его не продадут. И в том, что времени осталось всего ничего — он в очень плохом состоянии.

— Плохо, — задумчиво заметил атлет. Он явно был в кабинете не впервые — уверенно расположился в одном из кресел, подтянув его к столу. И постукивал пальцами по подлокотнику, глядя на стоящую женщину снизу вверх. Хотя, учитывая разницу в росте, не слишком-то и снизу…

— Мне надо как-то аргументировать, зачем он мне.

Арика прошлась от окна к стене, повернувшись к атлету, нехорошо хмыкнула:

— Скажете — естественно, неофициально, поломайтесь как следует, — что его выкупает один из его врагов. Можете намекнуть, что ему все равно не жить, так что пофиг, в каком он состоянии.

— Я не понял, он тебе друг или как? — ехидно уточнил Солг, уставившись на ее злорадно-предвкушающую физиономию.

Арика только вздохнула:

— Не называйте ни в коем случае моего имени, Левс, иначе я не гарантирую, что ему придет в голову. И, пожалуйста, что бы Жорот ни вытворял, не причиняйте ему вреда. Но наручники не снимайте, я сама это сделаю. Он маг, а наручники лишают его возможности магией пользоваться.

Она дала координаты планеты Клана, и Левс нахмурился:

— Это слишком далеко…

— Вы пользовались когда-нибудь порталами, Левс?

— Бывало, — коротко кивнул тот.

Арика, не сдержавшись, вскинула бровь — парень нравился ей все больше. Ни тебе показных возмущений «да я — и не знаю, что такое порталы?», ни страха перед магией — что в этом — маломагическом — мире было весьма распространено.

— Я дам два амулета — туда и обратно, на любое число людей.

— То есть, я могу в этой же тюрьме набрать партию? — задумчиво заметил атлет.

— Это вам решать. Меня интересует только Жорот — живой. Когда вы сможете заняться этим? За срочность я заплачу.

Последние фразы получились слишком уж требовательными. Однако мужчина, кажется, не обиделся. Отозвался со спокойной иронией:

— Да хоть сейчас. Ради такой решительной леди… А что вы собираетесь делать со своим приобретением, Арика?

— Отпустить, — фыркнула та, не прекращая метаться по кабинету.

Левс хмыкнул:

— Именно освободить, а не убить, вы это понимаете под «отпустить», да? Типичная ошибка тех, кто никогда не сталкивался с нашими законами. Вы не сможете это сделать до того, как у него закончится срок заключения.

Арика замерла и уставилась на мужчину. Тот кивнул:

— Он будет рабом все годы, что ему осталось сидеть. Сколько?

— Девять лет, — выдохнула женщина, страдальчески берясь за голову и присаживаясь-таки на уголок кресла. — Серж меня убьет… Или его… — обреченно махнула рукой. — Ладно, состыкую я их как-нибудь…

— Это ты о нем мне как-то в невменяемом состоянии рассказывала? — уточнил Солг. — Он же голубой?

— Когда? И в каком… невменяемом? — уставилась на него Арика.

— Лет десять назад. После третьей бутылки водки на двоих…

Левс, хмыкнув, покосился на женщину.

— Помнишь, после моего тридцатилетнего юбилея? — уточнил Солг.

Арика пожала плечами — вполне возможно, после такой дозы она запросто могла болтать о чем угодно:

— Не помню. Наверное, о нем. Только он не голубой, он бисексуал. И что рассказывала?

Левс поднялся:

— Ладно. Где амулеты?

— Вот, — Арика отдала ему вещицы. — Круглый, туда, а эта палочка — обратно.

— Какие-нибудь особые приметы у вашего друга есть? — уточнил Левс перед уходом. — Чтоб мне вместо него никого другого не подсунули.

— А то, — буркнула женщина. — Особей некуда. Он слеп, у него глаза выжжены. Давно, уже зарубцевалось все.

Левс поперхнулся воздухом, а Солг заметил:

— Это ты мне не говорила…

Арика пожала плечами и добавила:

— Жаль, портретов у меня нет. Хотя… Сейчас. — Она подошла к атлету, дотронулась до предплечья, сконцентрировалась и передала ему картинку.

— Таким я его видела в последний раз.

— Я думаю, за четыре-пять часов управлюсь, — сообщил Левс и ушел.

Стрелки антикварных механических часов показывали два часа дня. Арика задумчиво прикидывала, стоит ехать домой или нет?

— Побудешь у меня? — предложил Солг.

— Если можно, спасибо, — кивнула она, решив, что этот вариант предпочтительней — Левс мог появиться и раньше.

— Так что я тебе про него говорила? Любопытно…

— Что вы с ним характерами не сошлись или поругались из-за чего-то… Точно не помню уже.

— Было такое, — проворчала женщина. Ну его… Тебе новые минералы привезли?

— Да, я еще не успел показать! Идем.

— А Мира скоро придет? Я ей обещала кое-что…

— К вечеру. Она у модистки.

Жена Солга приятельствовала с Арикой почти все время супружества. Причем, в отличие от большинства «подруг», женщины действительно хорошо относились друг к другу, хотя сначала Мира восприняла приятельницу мужа настороженно. Но со временем, разобравшись, что отношения Арики и Солга никогда не переходили и не собирались переходить интересующей ее грани, Мира сначала привыкла к Арике, как к необходимому злу, а потом как-то незаметно нашла с ней общий язык. А после рождения у Миры первого ребенка они вообще стали подругами. Что Арику крайне устраивало — меньше всего ей хотелось служить источником неприятностей в их семье.

Солг с Мирой и Арика только-только сели ужинать, когда Торн сообщил о приходе Левса. Женщина нервно положила приборы и хотела подняться из-за стола, но Солг повелительно махнул дворецкому: