Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Арика унеслась танцевать с Роджером. Колдун же взял с подноса проходящего мимо слуги бокал и присел на софу. Бокал понадобился, чтобы к Жороту не присматривались, как к потенциальному танцевальному партнеру — он и просто стоять-то быстро уставал, какие уж тут танцы…

Место оказалось удобным для наблюдения. Колдун прекрасно видел и танцующих супругов и большую часть зала. По негласным законам, дамы могли танцевать с мужьями не больше одного-двух раз, но похоже жена и в этом случае игнорирует правила приличия. Причем не по своей вине — просто вряд ли кто ее еще пригласит… Или все же? Кстати, Арика в хаосе вечера держалась на удивление уверенно, вероятно, сказывался опыт Проверки. Насколько Жорот понял, она в период иллюзорного замужества не один десяток лет вращалась в кругах, близких к высшему свету. И была вполне счастлива. А Роджер был одним из самых красивых мужчин здесь, да и выглядел, как рыба в воде. Вот так и подумаешь, а не лучше, спокойней и, главное, безопасней для обоих было бы… Нет уж! Никому он не отдаст ни ее, ни Роджера.

За мужа он в последнее время опасался даже больше, чем за Арику. Вернувшись на работу, колдун понял, что шутки Питера по поводу «тиранства» Роджера имели под собой более чем реальные основания. Робот навел среди служащих образцовый порядок, спровоцировав их стойкую неприязнь. Хотя общался Роджер с людьми предельно вежливо, и, как потом он сказал Жороту, требования озвучивал, исходя из «человеческих критериев», но все равно его запросы казались драконовскими. С другой стороны результат его реформ был весьма впечатляющ. Поэтому, подумав, Жорот согласился со всеми нововведениями, хоть и немного смягчил акценты. Как следствие, больше дюжины сотрудников подали прошения об увольнении — они-то рассчитывали, что с возвращением колдуна все пойдет по-старому. Впрочем, Жорот, особенно и не огорчился — если уж согласились работать, так пусть работают, в конце концов. Только вот не вздумали бы потом «обиженные и оскорбленные» отыграться на Роджере.

Жорот тщательно проинструктировал Робина, да и с мужем обстоятельно поговорил, перечислив все пришедшие в голову ловушки и подводные камни, надеясь, что этого будет достаточно. Но от тревоги избавиться не мог — мало ли, маги господа изобретательные… А Роджер беззащитней любого, даже Атаны. Мысль об этом, как и осознание того, что он может потерять мужа, сильно нервировало колдуна. Слишком уж он привязался к Роджеру, причем отнюдь не как к вещи, что бы остальные ни думали и ни высказывали ему. А высказывалось много и весьма нелицеприятно, к счастью, еще до болезни колдуна, и, следовательно, до выхода Роджа на работу. Жорот уже с полдюжины раз дрался по этому поводу на дуэлях, хорошо хоть, ни Арика ни Роджер так об этом и не узнали. Впрочем, желающих становилось все меньше — маги наконец разобрались, что силой колдун превосходит практически всех, а извиняться и выполнять оскорбительно-вызывающие «штрафные санкции» Жорота никому не улыбалось.

Последний грубиян исправно играл роль обнаженной статуи на одной из площадей, приходя туда, как на работу, в течение недели. Все бы ничего, если не принимать во внимание, что площадь Жорот выбрал в непосредственной близости от дома оскорбителя — там, где соседи могли лицезреть сие зрелище — кстати, прямо из окон. А так же друзья, жена, ее подруги и вся окрестная ребятня, которая, в отличие от взрослых передвигалась по улицам, не пользуясь порталами — лето все же, каникулы… Так что известность местного значения мужику была обеспечена, и надолго.

Стоило бы, конечно, ограничиться парой дней, но слишком уж достали — сколько можно изощряться в оскорблениях, при этом рассчитывая, практически, на полную безнаказанность — поединки до смерти в подобных случаях не применялись. Вот Жорот и назначил период наказания подлительней — может, хоть это заставит скотов задуматься. И, кажется, сработало. По крайней мере, после его выздоровления не было ни одного поединка. Лишь бы действительно не переключились на Роджера… Одно хорошо, при телохранителе наглеть не рискнут.

Музыка смолкла. Сейчас, после небольшого перерыва объявят следующий танец. А пока пары разошлись, супруги появились рядом с Жоротом. Арика присев рядом, позаимствовала у мужа бокал, понюхала и вернула обратно, поморщившись.

— Кажется, тут ничего безалкогольного не подают, — пожаловалась она Жороту.

— Не подают, — невозмутимо согласился колдун.

Выдержал паузу, дождавшись, пока жена с обреченным лицом взяла с подноса проходящего мимо лакея белое вино — видно, сильно хотела пить. Когда в ее бокале ничего не осталось, Жорот уточнил:

— Безалкогольные напитки не разносят, они стоят просто так. Во-он на тех столиках.

Арика уставилась на мужа с непередаваемым выражением. По связи раздался возмущенный вопль: «Издеваешься?!» Колдун с самым честным видом отозвался: «Нет, что ты…» Хотя было немножко. И наверняка его настроение Арике по связи передалось. Понятно, что жена не может быть знакома с местным этикетом, но это же не повод упустить такой случай, верно? Тем более, после трехнедельного бесцеремонного контроля…

— Я принесу, — Роджер направился в указанную сторону, прервав тем самым молчаливый диалог.

— Стакан бери, в бокалах алкоголь, — вдогонку предупредил его Жорот. А когда повернулся, увидел, что жена улыбается, но в глазах светится эдакое выражение… Теперь попытается отыграться.

Арика успела наполовину выпить принесенную Роджером минералку, когда объявили следующий танец, белый. Она тут же уставилась на колдуна с задумчиво-прикидывающим выражением…

— Я сегодня целый день на ногах, — тут же предупредил он.

На лице Арики отразилось разочарование. Все правильно, памятуя о недавней болезни, она настаивать не будет. Вздохнув, женщина встала и, заметив мужьям:

— Вы же не против, я развлекусь? — огляделась, выбирая жертву.

Роджер улыбнулся, а колдун устроился поудобней, подумав, что легко отделался.

— Вы достаточно оправились от болезни? — раздалось уверенное контральто. — И согласитесь подарить мне танец?

Жороту только и оставалось, что встать, и, чуть поклонившись Тэленис, поблагодарить за приглашение. Роджер забрал у него бокал, а Арика бросила на колдуна ехидный взгляд — мол, от хозяйки ты «нездоровьем» не отделаешься!

Под неторопливую мелодию можно было тихо и вполне нормально разговаривать.

— Благодарю за честь, которую вы оказали нам, пригласив сюда, — негромко сказал колдун.

— Не стоит, — усмехнулась Тэленис. — Вашему умению вести светские беседы явно недостает опыта. Зато в извинениях перед обездвиженными наглыми гостьями вам равных нет.

— Прошу прощения, я не хотел прибегать к столь крайним мерам, но…

— Я не оставила вам выхода. Это я уже слышала. И полностью с вами согласна. Меня заинтересовало другое — от какого процента людей, оказавшихся в вашем положении и на вашем месте, я услышала бы извинения, а не трехэтажное высказывание в мой адрес?

— От любого нормального человека, осознающего сложившуюся ситуацию, — отозвался колдун. — И дело не только в том, что я уважаю вашего супруга, и никогда не позволил бы себе повести с вами грубо. Просто я полностью осознавал законность ваших требований. Но, согласитесь, моя просьба присутствия мэтра тоже не была чем-то из ряда вон выходящим. И я очень сожалею, что мы не смогли договориться — безусловно, в этом значительная часть моей вины.

— Кажется, я вас недооценила, когда вообразила, что вы недостаточно опытны в светских беседах, — задумчиво сообщила Тэленис. — Знаете, Арика обладает неплохим чутьем на людей. Он выбрала весьма примечательного партнера по танцу.

Жена как раз оказалась рядом. Она танцевала в паре с неприметным молодым человеком.

— И что в нем примечательного?

— Перус один из младших, — негромко сообщила Тэленис. — А примечательного в нем то, что мальчик в свои три с лишним века считается одним из лучших алхимиков.

Колдун чуть не сбился с ритма. Действительно, примечательность весьма выдающаяся. Алхимия считалась одной из наиболее сложных и трудоемких специализаций, причем оправдано. И обычно хоть сколько-нибудь значительных успехов в ней достигали к восьми, если не десяти векам. А в неполные четыреста…

62
{"b":"119315","o":1}