Долговязый, неуклюжий Орбит оказался малоперспективным партнером. Скромный англичанин, как было сказано ранее, интересовался преимущественно трансовой клубной культурой. Его стиль работы оказался слишком хаотичным для такой любительницы распорядка, как Мадонна. «„Ray Of Light" писался исключительно долго, поскольку много времени ушло на „вызревание". Уилл вообще медлительный», — говорит продюсер предыдущего альбома Мариус Де Фриз, которого Мадонна также привлекла к сотрудничеству.
Мадонна и Орбит долго не могли достичь взаимопонимания. Он привык работать не торопясь и раздражался оттого, что его пытаются контролировать. Поначалу Мадонна даже обвиняла его в непрофессионализме. Она была неприятно удивлена, что тот пишет музыку не в навороченной студии, а в небольшой мастерской, где имелись только сем-плер «Akai» и несколько клавишных инструментов. Когда Орбит заявился к ней домой с непригодной DAT-кассетой и вынужден был попросить дополнительное время на техническую подготовку записи, Мадонна запаниковала и обратилась за помощью к Пэту Леонарду. Однако вскоре она привыкла к орбитовскому стилю работы и признала его «безумную гениальность». Орбит настаивает, что его роль в записи альбома невелика и все музыкальные заслуги принадлежат Мадонне. «Она очень самостоятельна, — говорит он. — Я бы сказал, что она спродюсировала меня продюсировать ее. Она подкидывала идеи, которые были круче, чем то, что я с ними сделал». Именно по ее инициативе они отправились в лондонский гей-клуб «Heaven» посмотреть на хулиганства Афекса Твина.
Мадонна написала Леонарду письмо с извинениями в котором говорилось, что в его помощи нет нужды, поскольку они с Орбитом сумеют справиться сами. Она сказала, что так подсказывает ей инстинкт. Почему-то она чувствовала, что этот эксцентричный англичанин сыграет важную роль в ее карьере. Четыре песни, которые они сделали вместе с Леонардом, были включены в альбом, но на этом его миссия заканчивалась. Получивший отставку продюсер был, очевидно, расстроен, особенно когда Мадонна сказала ему, что было бы неплохо, если бы он поучился писать песни у Питера Гэбриела.
Орбит очень переживал из-за того, что Пэта «понизили в звании», он сказал тогда: «Пэту было тяжело, но он старался держаться мужественно. Мадонна переиначила все его песни. Я мог бы помочь ему сделать их такими, как ей хотелось, но она бы на это не пошла. Пэт сочиняет красивые мелодии, и мы не стали бы менять их кардинально». Пэт Леонард был живым воплощением того прошлого, с которым Мадонна решительно прощалась в этом альбоме.
Запись началась летом 1997 года в студии, расположенной в лос-анджелесском районе под названием Студио-сити. За прошедший период голос Мадонны совершенно изменился, он приобрел большую эмоциональную глубину. «Ее голос стал значительно лучше, и у нее самой прибавилось уверенности», — отметил Де Фриз. Рик Ноуэлс соглашается с ним, говоря, что за время съемок «Эвиты» Мадонна научилась петь гораздо более выразительно. «В течение тех шести месяцев, что снималась „Эвита", ей приходилось исполнять сложные, почти оперные партии. Она серьезно занималась постановкой голоса».
В первом треке «Drowned World» («Subsitute For Love») Мадонна поет о том, какое разрушительное действие оказывает желание славы на отношения с людьми. На фоне космических орбитовских звуков ее голос кажется чистым звонким колокольчиком. Эта песня задает тон всему альбому: будто бы призрак ее собственного прошлого вытесняется новой жизнью. Она описывает свою славу как «крест, возложенный на меня, бельмо на глазу. Я не променяла бы свою жизнь ни на что другое. Мне дано так много. У меня было столько возможностей — но быть знаменитой сродни экстатической агонии».
Альбомы «Erotica» и «Bedtime Stories» были первыми робкими попытками путешествия в бессознательное, здесь же Мадонна совершает его умышленно. В композиции «Swim» она проходит обряд метафизического крещения, погружаясь в метафорическую воду, смывающую все ее грехи. «Вода обладает целительными свойствами, — говорит она. — Рождение и крещение связано с водой, когда вы омываетесь водой или купаетесь в океане, вы обновляетесь. Как раз это со мной сейчас происходит, и поэтому я исследую в своем творчестве стихию воды».
В этой песне, наполненной ветхозаветными образами, Мадонна будто сбрасывает кожу, избавляясь тем самым не только от собственных грехов, но и от тех, что взвалил на нее мир. Богослов Ричард Макбрайен говорит: «Церковь учит, что для спасения необходимо пройти обряд крещения… В идеале обряд крещения нужно проводить во время пасхального бдения. Если он проводится в другое время, нужно наполнить его праздничным пасхальным настроением». Интересно отметить, что релиз альбома был выпущен в пасхальную неделю. Композиция «Swim» начинается простым гитарным рифом, который затем утопает в булькающих электронных звуках. Этот трек — новая аранжировка песни «Sepheryn», написанной в 70-е годы музыкантами Клайвом Малдуном и Дэйвом Кертисом. Малдун умер в двадцать восемь лет от передозировки наркотиков. Как-то раз его племянница Кристин Лич исполняла песню в студии Орбита, и она понравилась Мадонне.
Итак, Мадонна была готова родиться заново. Энергичная эйсид-музыка альбома «Ray Of Light» — это экстатический гимн небесам. Голос Мадонны будто уносится ввысь, увлекаемый космическими техноритмами Орбита. Орбит сказал впоследствии, что ему очень повезло, что он работал с ней уже после того, как она снялась в «Эвите» и ее вокал заметно улучшился. «Тональность „Ray Of Light" несколько выше, чем та, в которой ей удобно петь, но она справилась. Мадонна немного нервничала, когда мы писали ее, но певцам и нужно ставить трудные задачи. Голос ведь нельзя подделать, и на записи слышно, с каким напряжением она поет».
Далее, в песне «Candy Perfume Girl», Мадонна снова погружается в дебри неясного желания. Она возбуждена и сосредоточенна. Следующим треком идет пропитанная страстью песня «Skin». «Мне очень нравится эта композиция, — говорит Де Фриз, продюсировавший песню совместно с Ор-битом. — Мы работали в соседних студиях и без конца бегали то туда, то сюда. Конечно, мы воспринимали друг друга как соперников. Мы не были знакомы и действительно были конкурентами, так что вполне естественно, что сначала мы смотрели друг на друга достаточно враждебно. Трек „Skin" был как ледокол, сломавший взаимное недоверие. Он начинается парой простых ритмов. Мы делали его вместе и очень основательно, именно поэтому он получился таким насыщенным».
После «Skin» Мадонна совершает решительное погружение в покаянную песню «Nothing Really Matters», где обвиняет себя в том, что жила эгоистично, и радуется рождению ребенка. «Лола не знает о том, что я знаменита, она любит безусловной любовью, которая мне неизвестна, потому что я росла без матери, — говорит Мадонна. — Когда у вас появляются дети, вам приходится забыть о себе… Вы начинаете смотреть на все другими глазами». Непоседливой девочки-тусовщицы больше не было. Мадонна описывает настроение альбома «Ray Of Light» как «удивление жизни… Я внимательно всматривалась в прошлое и много думала о мистической стороне бытия». Материнство оказало на нее положительное действие. Как пишет Де Фриз, «она стала уравновешеннее, спокойнее. Лола все время была рядом. Одна из комнат студии была оборудована под детскую. Ее девочка была прелестна. Она только начала ходить».
Работая над «Nothing Really Matters», Мадонна намеренно стравливала двух продюсеров между собой, с тем чтобы каждый из них проявил себя как можно ярче. Де Фриз утверждает, что ни одну песню он не продумывал так тщательно. «У меня было свое видение того, какой должна быть эта песня, а Уилл был не в восторге от моих идей. В большинстве случаев я давал ему достаточно свободы, но здесь я был категоричен», — говорит он.
Трек начинается странным электронным шумом. «Уилл говорил, что ненавидит этот шум. „Будто играет поврежденная кассета". Я отвечал, что в этом-то и есть фишка. Этот шум создает тормознутость, которая негожа для бодрой танцевальной музыки». Несмотря на протесты Орбита, звук «поврежденной кассеты» пошел в ход, потому что право решающего голоса оставалось за Мадонной.
