Семидесятые годы были переломными: разделение мира на черных и белых, мужчин и женщин, девственниц и шлюх, хорошее и плохое начало отмирать. Интуиция Мадонны подсказала ей, что этими переменами можно воспользоваться. Двигаясь методом проб и ошибок, она создавала свой образ, соединяя элементы андеграундного панка и попсового диско.
Летом 1978 года Мадонна приехала в Нью-Йорк, чтобы быть в эпицентре современной жизни. Только спустя четыре года у нее появится возможность записать свой первый диск, а ведь ей нужна была еще и слава. Юной провинциалке непросто было пробить безразличие большого города, на это требовалось время. Сперва она поселилась в общежитии Колумбийского университета, а затем переехала в квартиру в Хеллс-Кичен на Манхэттене. Желая продолжить занятия танцем, Мадонна обратилась за помощью к своему кумиру, Перл Ланг. Они познакомились на ежегодном фестивале танца в Дархэме (штат Северная Каролина). «Наглость и самонадеянность! — так отзывалась о ней Ланг после первой встречи. — Мадонна спросила меня: „Не нужна ли вам танцовщица?" Я никогда не была такой бесцеремонной. Тем не менее я ей ответила: „Да, нам всегда нужны дублеры". Тогда она сказала: „Это мне подходит". Тут я сообразила: „Постой-ка, ты ведь живешь в Мичигане, а мы в Нью-Йорке". — „Это ничего". Я тут же забыла о ней и вскоре уехала домой».
Ланг работала в Американском центре танца, основанном ею вместе с Элвином Эйли. У каждого из них была своя труппа. «Однажды дверь зала открылась, и на пороге появилась Мадонна. Это было в ноябре, — продолжает Ланг. — Она проработала у меня два года». Ланг была одной из ключевых фигур современного танца и бывшей солисткой труппы Марты Грэхем. В 2006 году, когда я брала у нее интервью, ей исполнилось восемьдесят пять лет, а она вышла на пенсию лишь два года назад. С детства она жила только танцем. «Когда мне было три или четыре года, мы с матерью пошли смотреть выступление студенческой труппы Айседоры Дункан. Моя мать была поклонницей Айседоры, в ту пору та была лидером женского движения. Я смотрела, как эти девушки танцуют, одна из них прыжками пролетела из-за кулис на сцену, и зал зааплодировал. Я поклялась, что „тоже так буду"». Ланг работала у Марты Грэхем в сороковых, когда хореограф была в расцвете творческих сил. «Марта удивительным образом сочетала музыкальность и поэтичность. Это не задирание ног и не бессмысленная демонстрация техничности, как у Баланчина. Она была величайшим мастером своего дела. Таким, что сердце замирает. Ее сравнивают с Пикассо».
В 1953 году Ланг основала свою труппу. Она выработала особый стиль, очень яркий и очень женственный. В ее подходе к работе была гибкость: все сложные движения отрабатывались до тех пор, пока танцоры не усваивали их, но если что-то не получалось, слегка переиначивались. Мадонна была готова к любым трудностям. «Она делала все, что ей скажут. Задачи были непросты, но она всегда справлялась».
Поступив в труппу к Ланг, Мадонна вскоре получила роль в спектакле о холокосте «Я никогда не видел других бабочек». Худенькая девушка была и сама похожа на ребенка из еврейского гетто. Думается, Мадонна пробудила у Ланг материнский инстинкт. «Я нашла ей работу гардеробщицы в „Русской чайной". Мне казалось, что она худеет и ей нужно хорошо есть хотя бы раз в день, — вспоминает Ланг. — Я почти уверена, что только там у нее была возможность нормально поесть».
Мадонна одевалась довольно вызывающе. «В этом возрасте все хотят выделиться», — говорит Ланг. Несмотря на рваное трико и булавки, усердие Мадонны не могло не внушать уважение. «Ее стиль агрессивен, но в положительном смысле. Если вы скромничаете, у вас меньше шансов чего-то добиться».
Мадонна участвовала в шести постановках Ланг, включая «Побережье» («Shoreboume») на музыку Вивальди и джазовую «Пьесу для духового оркестра» («Piece For Brass»). Ланг говорит, что для последней использовались «металлические трубы, какие бывают на многоэтажках. Актеры вываливались из них и снова падали в такие же трубы. Это было очень мощно, жестко и современно». Мадонна цитирует эту постановку в клипе на песню «Jump». Она также участвовала в спектакле, поставленном по мотивам испанских народных песен. «Помню ее на сцене. Она была очень хороша», — говорит Ланг.
Танцы не приносили большого дохода. Пытаясь свести концы с концами, Мадонна периодически подрабатывала в «Dunkin' Donats» и «Burger King», пока не подвернулась работа натурщицы. Мадонна позировала обнаженной, но не считала это чем-то предосудительным, потому что таким образом она все равно служила искусству. «Можно было зарабатывать деньги, танцуя обнаженной. Многие поступали именно так, даже известные танцоры. Мадонна никогда этим не занималась, считая, что скомпрометирует себя».
Опыт, обретенный в юности, сделал Мадонну бесстрашной. И все же она была очень ранима. Однажды в криминогенном районе Нью-Йорка на нее напал маньяк — это произошло вскоре после того, как она поступила в труппу к Ланг. Угрожая ножом, он заставил ее подняться на крышу высотки и сделать минет. Когда он ушел, она осталась рыдать на крыше и еще долго боялась спускаться, опасаясь, что насильник поджидает ее на лестнице. В конце концов она все же спустилась вниз и побежала домой в состоянии глубокого шока. Желая спрятать поглубже неприятные воспоминания, Мадонна не стала сообщать полиции о произошедшем. Много лет спустя она рассказала об этом случае психотерапевту и затем в интервью заявила: «Да, меня изнасиловали, и я не хочу, чтобы все об этом знали». Об инциденте напомнит фильм «Опасная игра», в котором устами главной героини Мадонна расскажет про это изнасилование. «Это очень тяжелый эпизод, — говорит режиссер картины Абель Феррара. — Я даже не знал, что она собирается рассказать историю, которая произошла с ней самой».
Мадонна почти никому не рассказывала об изнасиловании. Можно оспаривать мнение, что подавленный гнев вырывался наружу в виде желания доминировать в сексе. Многие друзья полагали, что она использует секс, чтобы получить внимание, еду, ночлег. Ей нравилось делать минет, потому что он давал ощущение превосходства, а ведь она так часто чувствовала себя беспомощной. В сексе проявлялось замаскированное желание отомстить обидчику.
Мадонна вела себя как ни в чем не бывало, откровенничая с друзьями, старалась уклониться от расспросов, но в ней что-то изменилось, мечта о великом будущем в балете постепенно рушилась. На занятиях она стала рассеянной, жаловалась на боль в спине, на то, что ей трудно даются некоторые движения. Нападение маньяка будто лишило ее уверенности, и она решила бросить балет. Кроме того, чтобы стать солисткой или ведущим хореографом, нужно пахать годами. «Танец — это тяжелый физический труд. Тут нельзя расслабляться. Можно работать в поте лица, и все равно кто-то будет лучше вас, — говорит британский хореограф Джейн Тернер, — Хореограф как режиссер. Вы света белого не видите, а ни черта не зарабатываете. Все на голом энтузиазме. Ни денег, ни славы».
Возможно, Мадонне было одиноко, возможно, она сомневалась в своих силах, возможно, ей хотелось отдохнуть, танцевать только для удовольствия, — как бы там ни было, нужны были перемены. Она рассорилась с Ланг. Жесткая дисциплина Флинна ей нравилась, но подчиняться женщине она не смогла. «Нужно заниматься каждый день, почти все так и делают, ну а Мадонна в какой-то момент потеряла ко всему интерес, — вспоминает Ланг. — Однажды она сказала: „Завтра я собираюсь на кастинг, меня не будет на занятии". Через неделю она исчезла навсегда».
Ланг уважала Мадонну за волевой характер, но не одобряла ее поведения. К тому же, по ее мнению, техническая подготовка молодой танцовщицы оставляла желать лучшего. «Одно могу сказать: я вывела ее на сцену. В балете главное — подача движения. У некоторых все получается легко, другие берут приступом. Мадонна из второй категории. Но ничего плохого про нее сказать не могу. Конечно, были ученики и поталантливей, а ей, сами знаете, всегда нравилась попса. — Ланг усмехается в ответ на вопрос о влиянии Грэхем. — Ни в коем разе. Мы с Мартой не имеем к ее деятельности никакого отношения. Она же попсовая певичка».
