Вроде рассказец простой, и ничего такого в нем нет, но Витька такие слова подобрал, так их друг к дружке прилепил, что пока я слушал мороз по коже, и потом отходняк такой был, что мама не горюй.

Блин, вот вспомнил эту лобуду, и самому захотелось прыгнуть. В озеро. Поплавать развеяться. Соединиться с природой. Чтоб разлетелась грусть-печаль по кочкам-буерочкам. Вчера ведь так и не получилось единения.

Пожалуй, так и сделаю. Зайду только к Мальку, гляну, как там болезный, и к озеру потопаю. Заодно Молчуну "спасибо" скажу.

Начал спускать ноги с кровати и на шкатулку наступил. Ту самую, из-за которой Малька порезали. Сел на полу и содержимым ее занялся.

Как я и говорил, ничего ценного в шкатулке не было. Или мои записульки кому-то величайшей ценностью показались, что выводок тиу за ними явился? Так их и прочитать вряд ли кто сможет. Если и знает русский язык. Почерк-то у меня докторский сам не всегда разбираю, чего накарябаю.

Вот бы отослать весь этот хлам Витьке! Боюсь, правда, что у него может крыша съехать от такого подарочка. Окончательно. Или наша творческая личность убедит себя, а потом и всех остальных, что рукописей изначально было две? А что, этот может. И почему придержал вторую, тоже придумает.

Интересно, Витька сам меня в писатели проталкивал или Леву еще подключил? Лева, если идеей какой загорится, то никаких преград не заметит и никаких сил не пожалеет. А сильно мешающих и под газон положить может. Типа, не хочешь помогать так не мешай, а мешаешь сам напросился. У Витьки тоже опыта и настойчивости хватает. Помню, он пошутил как-то, что с хорошей рекламой и букварь можно бестселлером сделать. Или он не шутил тогда?

На дне шкатулки обнаружилась гибора и два свертка, о которых я и думать забыл. Давно они у меня, года два, наверное. Мне их кабатчик один вручил. А я, с дуру, взял. Но так и не придумал, куда их приспособить. И выбросить рука не поднимается, и болтаются без толку. Как сувениры с экзотических мест.

Кстати, один из свертков вполне можно Алми подарить! Нужно только выбрать, какой.

В большем свертке был свиток с непонятными письменами. Я его еще тогда просмотрел. Картинок в нем не обнаружил. А маленьким свертком оказался плотный мешочек с камешком внутри. Плоским, полупрозрачным, с ладонь величиной. Занятная вещица. Янтарь напоминает, если бывает белый янтарь. А на свету камень радужными бликами играет. Вот только прежний хозяин неаккуратно с ним обращался поцарапал с одной стороны.

Подставил камушек под свет утреннего солнца. Захотелось это мне посмотреть, как по комнате зайцы радужные пляшут.

Посмотрел.

Потом камень как-то так повернул, что на стене рисунок получился. Что-то вроде птичьей лапы. С шариком в когтях. Странно, что я раньше этого не замечал. А так ничего интересного камень, как камень. Телевизор интереснее.

Упаковал камешек обратно в мешочек. Пусть полежит до лучших времен. С Алми и свитка хватит. Редкого. Изготовленного в одном экземпляре. Что-то не слышал я, чтобы здесь книги печатали или переписывали. Или я не там слушал? Ладно, пускай мужик почитает свиток. Вдруг там что-нибудь интересное прописано. Может, и мне потом расскажет. А если на незнакомом языке там написано прекрасный повод заняться самообразованием. Не все же время развратом заниматься. Надо и отдыхать иногда. С пользой для бизнеса.

Вот, если все, что я про свиток напридумывал, запомнить и в подходящий момент сказать, то за особо удачную шутку сойдет.

Убрал весь хлам в шкатулку и поставил ее на стол, а сам оделся и спустился к Мальку. Этот хитрован устроился поближе к кухне и подальше от любимого хозяина. А чтоб хозяину не пришлось орать на весь дом, беленький шарик в его комнате привесил. Такой же, как в паланкинах висит.

Малек уже не спал. А я-то думал, как бы так тихонько заглянуть, чтобы не разбудить выздоравливающего.

Без меня заглянули и разбудили.

Малька зашли проведать две Орси.

Так местные называют девушек, приятных глазу. Конечно, у многих девушек есть и свое имя или прозвище, но, чтобы клиент не заморачивался, не утруждал память Орси. Просто и легко запоминается.

Темнокожая Орси делала Мальку тайский массаж. А та, что посветлее, спрыгнула с лежанки и бегом ко мне.

- Господин, я пришла к тебе с приветом от Многолюбящей, - радостно так сообщила.

Интересно, а если бы я после обеда сюда заглянул, она ждала бы меня здесь и грела привет под боком у Малька? Или догадалась бы в мою комнату зайти?..

Блин, совсем как в древней английской пьесе:

Или "Был со мной неутомим"? Точно уже не помню.

У обоих Орси из одежды только ошейник.

Жарко, похоже, в комнате у Малька, если девушки возле двери одежду оставляют.

- И что Многолюбящая от меня хотела?

- Поговорить.

Знает девчонка, что утром со мной лучше кратко и понятно разговаривать. Без всяких этих "усладить свои драгоценные уши приятной беседой с тобой и порадовать сердце свое…"

- Когда она ждет меня?

- Когда Многодоброму будет угодно.

Понятно. Чем скорее, тем лучше.

- Это все?

- Да, господин.

- Тогда свободна.

- Рада служить тебе, господин!

А сама на кровать Малька влезла. Или она думает, что я там с нее службу потребую?

- Ну, а тебя, слуга мой верный…

Тьфу ты, на высокий стиль сбиваться стал. О поэзии всякой меньше думать надо. На голодный желудок. И сжевать что-нибудь. Срочно.

- …о здоровье спрашивать не буду. Сам вижу, что лучше, чем вчера.

Малек закивал. И прижал рукой слишком активную Орси. Та меня, вроде бы, и не заметила. Вот что значит профессионализм ничего не отвлечет от любимого дела!

- Когда освободишься, найди меня есть разговор. Понял?

Малек закивал еще быстрее. Типа, все понял, хозяин, но сейчас я такой занятый, что словами не передать!

Развернулся и вышел из комнаты. Дверь плотно закрыл. Осмотр пациента решил не проводить больной человек таким занятым не бывает.

Завтрак прошел в молчании. Болтать с утра мне не хотелось, а Крант редко первым разговор начинает. Только в крайнем случае. Сегодня случай крайним не был.

А вот при встрече с Тамилой поговорить мне пришлось.

Началось все с того, что она меня всякими сладостями накормить попыталась. Как обычно. И знает же, что я все эти лукумы-щербеты не люблю, а предлагает. Еще и по пять минут каждое блюдо нахваливает. Типа, вкусноты оно необыкновенной и пользы от него немеряно. Типа, "на медовой слезе и цветочной росе сделано…"

Да хоть на поальих яйцах мне по бубну!

Я же не Витька-писатель. Это для него коробку конфет умять плевое дело. И не прыщит его после такого, и ничего не слипается. И не толстеет он от такой диеты аж завидно!

"А ты работай больше, - говорит. Вот и похудеешь".

Блин! Сам-то за лопату в последний раз когда держался? Работничек… туды ж его!

Совсем отказаться от Тамилиного угощения у меня не получилось. Как всегда. Сошлись на пиалке чая, из колючек Держи-хватай, и коржике с соленым творогом.

Как-то незаметно разговор с кулинарной темы на дела серьезные свернул. На визитеров моих вчерашних. Тех, что незваными заявились. Не понравились они Многолюбящей, хоть она и не видела их. Можно подумать, я в бурном восторге был! Ждал-переживал, когда же они ко мне зайдут, и погром в комнате устроят! Типа, давно думал перестановку в ней сделать, да все начать не мог.

Но мои шутки-отговорки на Тамилу не подействовали.

Она баба с юмором, и посмеяться любит, и сама пошутить может. Но, когда дело касается бизнеса серьезнее мастера похоронных плащей становится.