– Один великий человек сказал, что времена меняются, и умные люди меняются вместе с ними. – Девлин направился к выходу. – Прощайте, бригадный генерал. Вряд ли мы встретимся снова.

– Хотелось бы надеяться, что нет, но как знать, – ответил Манроу.

Ирландец торопливо пошел к самолету. Штайнер сдирал с крыльев парусиновые щитки с эмблемой ВВС Великобритании. Теперь на них красовались отличительные знаки люфтваффе. Девлин забежал сзади и снял такие же щитки с хвоста, затем вскарабкался в самолет вслед за Штайнером. «Лисандер» вырулил на край луга и развернулся навстречу ветру. Мгновение спустя он с ревом пронесся по взлетной полосе и оторвался от земли. Манроу стоял и слушал, пока шум мотора не растворился в ночи. Где-то совсем близко заскулила собака, и из темноты выскользнула Нелл. Она села неподалеку от Манроу, подняв к нему свою морду. Манроу повернулся и направился к дому. Собака последовала за ним.

Джек Картер сидел в приемной штаба Отдела операций особого назначения. Зазвонил телефон специальной связи, и он поспешно схватил трубку.

– Джек? – услышал он голос Манроу.

– Ну, слава Богу, сэр. Я ужасно волновался. Я прибыл из Йорка и сразу же попал на «минное поле». В монастыре Пресвятой Девы Марии сущий ад, и привратник сообщил мне, что вы были там, сэр. Что произошло?

– Все очень просто, Джек. Один довольно умный джентльмен по имени Лайам Девлин одурачил нас всех и в настоящий момент возвращается на самолете во Францию вместе с Куртом Штайнером.

– Поднять авиацию? – спросил Картер.

– Я сделаю это сам. Для тебя есть более важные поручения. Во-первых, в Уоппинге на набережной Кейбл-Уорф есть дом, который принадлежит человеку по фамилии Райан. Он и его племянница погибли, их тела находятся там, в этом доме. Нужно, чтобы их как можно скорее убрали оттуда. Пусть тела доставят в крематорий в северной части Лондона.

– Слушаюсь, сэр.

– Пришли похоронную команду и сюда, ко мне. Я нахожусь в Шоу-Плэйс. Это за деревней Чарбери в Ромнийской низине. Приезжай и сам. Я буду ждать.

Манроу положил трубку. Поднимать ВВС не следует, это очевидно. Шелленберг прав, и спорить тут бессмысленно. Он вышел из рабочего кабинета и направился к парадному выходу. Открыв дверь, он увидел, что вокруг по-прежнему густой туман. Нелл завыла и села на задние лапы, глядя на него.

Манроу наклонился и потрепал у собаки за ушами.

– Бедняжка, – произнес он. – И Девлин тоже бедняга. Пусть ему повезет.

Гиммлера и Бергера провели в комнаты фюрера. Гитлер сидел возле огромного камина, в котором ярко пылали дрова. На коленях у него лежала раскрытая папка с документами, которые он продолжал читать, не обращая внимания на вошедших. Через некоторое время он поднял голову и посмотрел на них отсутствующим взглядом.

– Рейхсфюрер?

– Вы хотели видеть меня и штурмбаннфюрера Бергера.

– Ах да! – Гитлер закрыл папку и положил ее на маленький столик. – Значит, это тот самый молодой человек, который так блестяще обеспечивает здесь мою безопасность. Это похвально. – Он встал и положил руку Бергеру на плечо. – Вы хорошо выполняете свои обязанности.

Бергер стоял не двигаясь, прямой, как железный стержень.

– Для меня большая честь служить вам, мой фюрер.

Гитлер дотронулся до Железного креста первой степени на груди Бергера.

– Я вижу, вы к тому же храбрый солдат. – Он обратился к Гиммлеру: – Думаю, ему надо дать звание оберштурмбаннфюрера.

– Будет сделано, мой фюрер, – ответил Гиммлер.

– Хорошо. – С покровительственной улыбкой на лице Гитлер повернулся к Бергеру. – А теперь идите. Нам с рейхсфюрером нужно поговорить.

Бергер щелкнул каблуками и вытянул вверх правую руку.

– Хайль Гитлер! – отчеканил он, повернулся на каблуках и вышел.

Гитлер снова сел и жестом указал на кресло, стоящее напротив.

– Прошу садиться, рейхсфюрер.

– Благодарю вас. – Гиммлер сел.

– Бессонница иногда очень кстати, – сказал Гитлер. – Благодаря ей появляется время и возможность поразмыслить о самом важном. Вот, например, эти документы. – Он взял в руки папку. – Это рапорт Роммеля и Канариса. Они пытаются убедить меня, что войска союзников высадятся в Нормандии. Это, конечно, чепуха. Даже Эйзенхауэр не настолько глуп.

– Согласен с вами, мой фюрер.

– Нет, они высадятся на побережье Па-де-Кале, в этом не может быть сомнений. Это и дураку ясно.

– И все же вы намерены утвердить Роммеля командующим группой армий "Б" и назначить его ответственным за оборону «Атлантического вала»? – осторожно спросил Гиммлер.

– Почему бы и нет? – сказал Гитлер. – Роммель – превосходный солдат, мы все это знаем. Он подчинится моему решению в данном вопросе и будет выполнять мои приказания. Так же как и Канарис.

– Вы уверены в этом, мой фюрер?

– Вы сомневаетесь в их преданности? – спросил Гитлер. – Вы это имеете в виду?

– Что я могу вам ответить, мой фюрер? Адмирал не всегда проявляет энтузиазм во имя дела национал-социализма, как мне того хотелось бы. Что же касается Роммеля... – Гиммлер пожал плечами. – Он ведь народный герой. Имея такую популярность, нетрудно возомнить о себе бог знает что.

– Роммель будет делать то, что ему приказано, – невозмутимо сказал Гитлер. – Я хорошо знаю, впрочем, как и вы, что в нашей армии полно экстремистов, которые расправились бы со мной при первой возможности. Я также допускаю, что Роммелю не чужды эти идеи. В свое время все предатели будут повешены.

– Они заслуживают этого, мой фюрер.

Гитлер поднялся и встал спиной к камину.

– Нужно уметь управлять такими людьми, рейхсфюрер. Вот почему я настоял, чтобы они приехали ко мне на завтрак в семь часов утра. Как вам известно, они ночуют в Рене. А это значит, что им придется встать довольно рано, чтобы прибыть сюда вовремя. Мне нравится, когда люди чувствуют себя неуютно, лишены душевного равновесия. В этом есть свои выгоды.

– Блестяще, мой фюрер.

– И напоследок хочу вам сказать одну вещь.

Гиммлер поднялся, глядя в бесстрастное лицо фюрера.

– С тех пор как я пришел к власти, сколько раз меня пытались убить? Сколько было заговоров?

Гиммлер вдруг почувствовал, что захвачен врасплох.

– Точно не могу сказать.

– Не меньше шестнадцати, – продолжал Гитлер. – Это говорит о том, что меня защищает сам Господь Бог. Другого логического объяснения я не вижу.

Проглотив комок, застрявший в горле, Гиммлер ответил:

– Вы правы, мой фюрер.

Гитлер одарил его милостивой улыбкой.

– Теперь идите. Постарайтесь немного поспать. Встретимся за завтраком. – Он отвернулся к камину.

Гиммлер поспешно вышел.

Ла-Манш был окутан густым туманом почти до самого мыса Кап де ля Аг. Под прикрытием тумана Аза быстро перелетел через пролив и около трех часов ночи приблизился к побережью Франции.

По радио он вызвал аэродром Шерне.

– Шерне, говорит Сокол, какая у вас погода?

Шелленберг находился в комнате радиосвязи. Услышав голос Азы, он вскочил со стула и подошел к Леберу.

– При ветре туман рассеивается, но ненамного, – ответил сержант. – Туман до самой земли, иногда поднимается до высоты в сто футов, затем снова опускается.

– Где еще можно посадить самолет? – спросил Аза.

– Поблизости негде. В Шербуре тоже туман.

Шелленберг взял микрофон.

– Аза, это я. Все в сборе?

– Все до единого. Ваш подполковник Штайнер, Девлин и я. Вот только с посадкой ничего не получается.

– Что у вас с топливом?

– Думаю, хватит минут на сорок пять. Я покружу здесь некоторое время. Будьте на связи и, как только обстановка улучшится, немедленно дайте мне знать.

– Я прикажу зажечь огни на взлетно-посадочной полосе, генерал, – сказал Лебер. – Может быть, он увидит их.

– Я займусь этим сам, – ответил Шелленберг. – А вы держите с ними связь. – И он торопливо вышел из комнаты радиосвязи.