… Шорох! Осторожный шорох – неосторожное движение. Кадет вынырнул из транса. Шагах в двадцати от себя, там, где была груда валунов, он увидел новую тень. Человек. Крадется на четвереньках, ощупывая почву перед собой руками. Не напугать бы его… Кадет чуть слышно застонал, и человек замер. Прошло несколько минут, прежде, чем он шевельнулся. И Кадет опять застонал, давая понять, что он – человек. И тень опять застыла в неудобной позе. Кадет простонал дважды. Через несколько секунд из-за валунов дважды негромко постучали металлом о камень. Кадет приподнял скованные руки. Осмысленные движения – информативны.

Невысокий сухощавый старик с пятью косичками на голове – признак, объяснял Монах, высокого рода – рассматривал стоящего на коленях Кадета с нескрываемым любопытством, и в его бледных светлых глазах без труда читались переходы мыслей от осторожного доверия к колебаниям. Один из телохранителей старика, молодой силач, вставший позади Кадета и целящий ему в спину тяжелым копьем, уже устал от их молчания и начал нервничать и перетаптываться. «Этак я могу и копьем между лопаток получить»,- подумал Кадет. В шатре было жарко от раскаленной походной жаровни, а старик все равно кутался в плед, покрытый изображениями сложного герба. А еще в шатре было очень светло от трех светильников – это были знаменитые холодные светильники королевства Стерра, и свет отражался от полировки нагрудного панциря старика и от длинного лезвия обнаженного меча, удобно лежащего у него на коленях.

– Значит, собак до утра вокруг лагеря не будет? – переспросил старик. Он неподвижно сидел на скаковом седле, положенном на почву, сидел так удобно и привычно, как на стуле или в кресле. Старый воин отдыхает всюду, где может.

– Не будет, вождь,- ответил Кадет. – Боевое охранение вокруг мужского лагеря – не больше трех сотен человек. Но по виду – они умелые воины. – Старик согласно кивнул. – Надсмотрщики – пастухи, они слишком верят в собак и поэтому сейчас дремлют. Часть из них – в женском лагере, насилуют рабынь. Так было уже десять и восемь последних ночей.

Старик внимательно посмотрел Кадету в глаза.

– Чуги!… Насилуют…- повторил он эхом. – Они всегда насилуют. У нас насильникам отрезают кое-что и еще у живых вырезают сердце… И изгоняют в дикие горы их родителей. Запомни.

– Да, вождь, – склонил голову Кадет.

– Значит, ты напугал собак, и они отбежали. Очень хорошо… Как же ты их напугал?

– Я не знаю, как это получается,- соврал Кадет, – но меня этому научили на родине, когда я еще был ребенком. У нас в горах много опасных диких зверей, нас учат пугать их молча. Почти всегда получается.

– Лорд, я видел, как собаки бросились от него в стороны, когда он перевалился через пограничную веревку, и уже не вернулись,- негромко подтвердил очень высокий и сильный немолодой дородный телохранитель, стоявший за спиной старика. – Так было, ваша светлость.

– Да-а-а… Где это – у вас в горах? – с интересом спросил старик. Была уже середина ночи, а старика интересовали географические подробности… Или он чего-то ждал.

– В горах Холодных Земель, ваша светлость. – Врать, учили в школе кадетов, надо убедительно, правдоподобно и просто. Может спасти жизнь.

– Кьюррик, ты что-нибудь знаешь о Холодных Землях? – не поворачивая головы, спросил лорд.

– То же, что и вы, мой лорд, из ваших же книжек в библиотеке: великаны, волшебство и еще большая куча таких же небылиц,- проворчал телохранитель Кьюррик. – Например, что черное горючее масло течет там из глубины гор само по себе, они его просто разливают в меха и потом продают на Срединные Земли. Поэтому на Холодных Землях все так богаты. А у нас на рынках за меру этого масла просят два королевских серебряка, это же просто грабеж, ваша светлость, и если Король не слушает меня, скажите ему об этом вы! – сердито добавил он.

– Ну вот, Кьюррик, великан перед тобой,- хмыкнул лорд.- Встань-ка, парень, во весь рост,- повелел он, и Кадет, выждав несколько секунд, чтобы нервничающий у него за спиной телохранитель лорда от неожиданности движения не ударил его копьем, медленно поднялся с колен, расправил плечи и поднял голову. – Славно, славно… Кьюррик, а ты ему, похоже, не достаешь до уха, хотя ты у меня самый высокий воин… А я – так вовсе… Сколько тебе лет, парень?

– Двенадцать полных лет, ваша светлость,- легко и искренне сказал Кадет. На этот вопрос он отвечал за последний гиккейский год уже раз сто. Это была правда – в пересчете на «два с половиной» – его стандартного физического возраста на гиккейский.

– А горючее масло в самом деле у вас просто так течет из гор?

– Это не так, ваша светлость, – ответил Кадет. Врать надо просто. – Оно само выпирает из камней на Срединных Землях. Они называют его «нефть». Недавно они научились варить его,- надо их чем-то заинтересовать, подумал он. – И от нефти стало больше пользы.

– Да? – равнодушно отозвался лорд. – Я никогда раньше не видел людей из Холодных Земель,- сказал он. – И не один я… Вы все такие… большие и так… непохожи на нас? – Вежливый человек, не произносит обидное «уродливы».

– Я – не самый красивый мужчина в роду,- смиренно произнес Кадет. – И не самый высокий. – Легенды надо поддерживать.

– Да-а-а?… А что насчет магии? – Лорд остро посмотрел на него. – Ну… видеть невидимое, вызывать из воздуха огонь, ветер, молнии… разрушать и строить… что еще там, Кьюррик?

– Летать по воздуху, вызывать бесплотных чудовищ и воинов, а главное – оставаться живым после смертельных ударов,- серьезным тоном ответил Кьюррик.

– Так как насчет магии? Знаешь, парень, у нас не верят в магию. Но ведь ты – великан! И прогнал собак!

– Меня этому научили в племени, ваша светлость… Я и ваших собак могу отогнать… А всего остального я не умею. И никто в племени у нас не умеет. Может быть, в других племенах?… Но я об этом не слышал.

– А как тебя зовут в родном племени? – спросил лорд.

– Кадет или мастер Кадет. – Врать очень легко.- Я горный мастер, ищу и нахожу руды, плавлю металлы, шлифую камни…

– Кад-дет… – медленно произнес лорд. – Странное имя. А как тебя называли в караване?

– Урод.

Лорд поморщился. В это время за пологом шатра кто-то трижды топнул, Кьюррик шагнул в сторону и вперед, с длинным тонким кинжалом «рыбья кость» наготове, а лорд положил руку на рукоять меча.

– Войди! – приказал лорд. В шатер гибко и бесшумно, как зверь-охотник, вошел человек, мужчина, закутанный в черный плащ с капюшоном.

– Лорд Лэннда! – поприветствовал он старика, поклонившись. Плащ он не снимал и капюшон с головы не сбросил. – Мы вернулись, тихо вернулись,- доложил он и покосился на Кадета. Замер, настороженно изучая его.

– Это освобожденный Кьюрриком раб,- пояснил лорд. – Я ему почему-то верю. Садись и говори, лорд Барк. Я ждал твоего возвращения.

Лорд Барк оказался коротко стриженным и гладко выбритым, коренастым, крепким и сильным темноглазым мужчиной средних лет, с волевым лицом. Лорд без заплетенных косичек – не знатный, не родовитый. Видимо, выслуженное дворянство или, как объяснял Монах, дворянство по браку с дворянкой. Под стеганной черной воинской рубашкой он носил гибкую плетеную кольчугу, а за голенищами сапог – метательные ножи.

– Почему-то нет собак,- сказал лорд Барк, усевшись на свернутый плащ и потирая глаза от яркого освещения. – Я выждал целый час, дважды видел патрули боевого охранения, они спокойны. Почему-то нет собак… – озадаченно повторил он. – Я колеблюсь…

– Этот парень,- старый лорд кивнул в сторону Кадета,- утверждает, а Кьюррик подтверждает, что он далеко отогнал собак, когда перепрыгнул пограничную веревку. И парень говорит, что собаки до утра не вернутся.

Лорд Барк с недоверием и очень внимательно посмотрел на Кадета.

– Скорее всего – не вернутся,- сказал Кадет. – Сейчас они все еще бегут к месту вчерашней ночевки. Но я не могу точно сказать, когда они повернут назад. Может быть – сейчас, может быть – утром, мой лорд.