Редкие номера столичных, областных, да и районных газет обходятся теперь без подобных сообщений.

«Все мафия!» — уверенно говорят обыватели.

И они почти правы. Почти — потому что для неспециалистов нет разницы между профессиональными преступниками, использующими сегодня приемы, которые, как казалось нам до недавнего времени, внедрили в жизнь сицилийские мафиози, и теми крупномасштабными акциями, которые и в самом деле связаны с организованной преступностью. Впрочем, обыкновенным гражданам и не нужно разбираться в подобных тонкостях. Самое главное — чтобы они чувствовали себя в безопасности, чего, к сожалению, сегодня нет.

«Особенно ужасное положение с личной безопасностью граждан, — утверждает журналист Владимир Гулиев со страниц «Независимой газеты» (21 декабря 1996 г.), — само право на жизнь стало чемто эфемерным… Есть лишь возможность выжить, не привлекая к себе внимания ни преступных сообществ, ни уличного хулигана, ни, наконец, той криминализированной части самих «правоохранителей», которые вконец распустились, получая все более бесконтрольные «полномочия» и все чаще «раскрывая» преступления путем «выбивания» признания из правых, виноватых или просто случайных задержанных. Личность не защищена ни с какой стороны».

И хотя с некоторыми утверждениями Гулиева можно поспорить, с точки зрения добропорядочного гражданина, который добросовестно работает, растит детей и старается ни в чем не нарушать закон, журналист совершенно прав. Криминал идет широким фронтом. Жертвой его сегодня может стать каждый.

Вот история, на основе которой написаны романы, сняты фильмы и вообще слагались легенды о деятельности первых советских сыщиков.

В январе 1918 года, проникнув в Патриаршую ризницу Московского Кремля со стороны Царь-колокола, преступники похитили оттуда изумруды, бриллианты, сапфиры. Евангелие 1648 года в золотом окладе с бриллиантами, Евангелие, датируемое еще двенадцатым веком, золотую чашу весом в 34 фунта и много других ценностей на общую сумму 30 миллионов рублей.

Первая партия драгоценностей всплыла в Саратове: там один из работников гостиницы, который был агентом местной милиции, заприметил мужчину и женщину, предлагавших людям купить у них драгоценности. Они были задержаны с поличным и допрошены сотрудниками органов. Перекупщики сообщили, что получили товар из рук некоего прежде им незнакомого Самарина. Заместитель начальника саратовской милиции Иван Свитнев, до февраля 1917-го служивший надзирателем саратовского сыскного отделения и имевший за плечами богатый опыт, вспомнил, что три дня назад в городе видели известного вора Константина Полежаева, который купил себе часть дома по улице Рождественской и прописался там именно под фамилией Самарин. Это могло быть простым совпадением, но Иван Свитнев должен был проверить.

Он явился к Полежаеву и с порога объявил, что тот подозревается в торговле драгоценностями. Когда хозяин отказался сдать их добровольно, сотрудники милиции произвели обыск в его доме. Во время обыска было обнаружено несколько килограммов золотых украшений, драгоценности, изуродованные церковные чаши и другая утварь.

Полежаев-Самарин сознался, что все эти вещи похищены из Патриаршей ризницы в Москве. Но при этом он настаивал, что побывал в Кремле один, без сообщников. Свитнев не верил. Но вторично допросить Полежаева-Самарина ему не удалось: ночью преступник повесился у себя в камере.

Иван Свитнев отправился в Москву и выяснил, что Полежаев — потомственный вор. Его родители были скупщиками краденого, а три брата профессиональными ворами. Одного из них убили в свое время при попытке побега из тюрьмы, второй был осужден еще в мае 1917 года и до сих пор отбывал свой срок в Омском исправдоме, зато третий оставался на свободе, и он, вполне вероятно, мог быть соучастником преступления в Патриаршей ризнице.

Однако Дмитрия Полежаева пришлось искать несколько месяцев до тех пор, пока не выяснилось, что в январе 1918 года в дачном поселке Красково под Москвой поселился некий коммерсант Виктор Попов. Этим богатым коммерсантом и был разыскиваемый брат Константина Полежаева. Когда сыщики нагрянули к нему в гости, дома Дмитрия не оказалось: он уехал на отдых в Ялту. Но обыск был произведен. Обнаружились многие вещи, похищенные из Патриаршей ризницы.

А через несколько дней, когда загорелый и отдохнувший преступник вернулся в родные пенаты, его прямо на железнодорожной платформе встретили оперативники. Так было завершено одно из самых громких дел первых месяцев советской власти.

В 1925 году не менее нашумело дело о краже в Музее изящных искусств имени А. С. Пушкина. Преступление совершили в пасхальную ночь. Дождавшись, пока зазвонят в церквях колокола, вор «под шумок» выбил одно из окон первого этажа, проник в демонстрационный зал и похитил пять картин, каждая из которых представляла собой бесценное достояние. Это «Бичевание Христа» Пизано, «Христос» Рембрандта, «Се человек» Тициана, «Святое семейство» Корреджо и «Иоанн Богослов» Дольчи. За рамой одной из похищенных картин преступник оставил записку: «Христос мертв, быть смертию жизнь оживися». Поймать циничного вора по горячим следам не удалось. Но через несколько месяцев в МУР внезапно явился коммерсант из Италии, принеся с собой шедевр Пизано!

Оказалось, горничная гостиницы «Метрополь» принесла ему утром посылку, в которой была картина и записка от неизвестного, предлагавшего купить «Бичевание Христа» по баснословно низкой цене. К счастью, коммерсант оказался законопослушным человеком и не хотел портить отношения с властями какой-либо страны, а потому и явился прямо в МУР. Однако тогда тоже не смогли поймать преступника. Вплоть до 1930 года муровцы не могли выйти на его след. И вдруг он обнаружился на… ипподроме. Один из агентов сообщил сотрудникам уголовного розыска, что на ипподроме некий постоянный посетитель, проигравшись в пух и прах, попросил денег взаймы, пообещав оставить в качестве залога картину Рембрандта «Христос». В тот же день грабителя арестовали.

Им оказался некто Феодорович, который когдато входил в банду ленинградских «потрошителей музеев» под началом Шварца. Но большинство бандитов были арестованы, и Феодорович продолжал общее дело в одиночку. После неудачной попытки загнать «Бичевание Христа» итальянцу вор решил залечь на дно. Он засунул оставшиеся картины в жестяные банки и закопал их в разных местах Подмосковья. Из четырех картин почти не пострадал только рембрандтовский «Христос», все остальные шедевры после пятилетнего лежания в земле оказались в весьма плачевном состоянии.

Сегодня среди похитителей антиквариата — воры, специализирующиеся на кражах культурных ценностей из музеев, скупщики предметов религиозного культа, картин, старинных украшений, часов, орденов и медалей советского уже периода, посредники, способствующие сбыту похищенных ценностей в пределах страны, и те, которые вывозят их за рубеж, наконец, оценщики, занимающиеся экспертизой изделий, добытых преступным путем. Словом, «штатное расписание» представителей этой профессии так же богато и разнообразно, как любой другой в преступном мире. Этот бизнес является одним из самых интеллектуальных направлений криминальной сферы. Теперь похитители антиквариата, не в пример братьям Полежаевым и Феодоровичу, знают настоящую цену каждому добытому ими предмету искусства. Занимаются им высокообразованные люди, в том числе талантливые самоучки. Как правило, они прекрасно разбираются в живописи и скульптуре, достаточно подготовлены в области искусствоведения и краеведения. Многие из тех, кто занимается этим бизнесом, имеют контакты с государственными учреждениями, например, с музеями, картинными галереями, крупными библиотеками. В среде похитителей антиквариата имеются профессиональные наводчики и генераторы идей, которые за соответствующее вознаграждение занимаются разработкой плана похищения. К сожалению, на путь преступления подчас становятся и те, кто по долгу службы должен бы охранять культурное достояние страны.