— Да нет, — улыбнулся тот, — не плохой. Просто, увлекающийся.

Забрал золото, да и зашагал к отчему дому…

Пинчер (от англ. pinch — сужение, сжатие) вполне оправдывает своё название. Маленькая собачка-крысолов. Такая, как сказала бы Масяня, собака-компакт. В Австрии пинчера ещё называют деревенской или крестьянской собакой.

Но это в Австрии, а вот в соседней Германии эту породу боготворят. Хозяева кичатся родословными своих питомцев и заводчики пинчеров всегда считались белой костью среди остальных собачников. Да, что там говорить — великий И. В. Гётте посвятил своему любимому псу Брандту эти строки:

Удивительно, Гётте и маленький крысолов…

Храни Бог хозяев этой собаки, дай им терпения, удачи и выдержки. Очаровательное в своей беззащитности, лишённое волос (именно волос, а не шерсти), светло-розовое тельце Орхидеи требует постоянного ухода. Причём, заметьте, не банального протирания губкой, а ежедневного, комплекса процедур, включающего в себя:

1. Утреннее и вечернее купание в тёплой ванне с экстрактом из листьев мапачо.

2. Холодный отвар чакруны — 4 раза в день.

3. Дневной массаж с маслом аяваски, для сохранения эластичности кожи.

4. Необходимо через день менять подстилку из свежей пампасной травы Розовое Перо.

6. Перед сном в глаза закапывать несколько капель сока пепино.

7. Естественно, никакой синтетики в полотенцах, губках, костюмах и попонках.

…

Само собой, это не полный перечень, а только то, что я сейчас готов вспомнить. Да, разумеется, никаких солнечных лучей, капель дождя и табачного дыма. Диета подбирается специалистом строго индивидуально. И так далее, и тому подобное…

А, вот в Перу наша Орхидея Инков — бесшабашное и здоровое, хотя и ночное животное. Питается на местных помойках, где сражается с дикими котами, ловит крыс и с охотой размножается. Европейские поклонники Орхидеи Инков лишились бы чувств, увидав, как на заре, перуанский дворник метлой отгоняет от мусорных баков их плешивых кумиров.

В 1892 году А. П. Чехов поселился в подмосковном имении Мелихово. Жил, что называется, затворником, много работал, а из прислуги оставил только кухарку Глашу. И вот, как-то раз, приезжает к нему гости актриса Ольга Леонардовна Книппер, называет Антона Павловича «милым усталым другом», курит папиросы, пьёт херес, задумчиво трогает клавиши фортепиано и хрипло смеётся в ответ на вопрос: «Вы погостить или, так, проездом?». Затем, бежит к привёзшему её экипажу и возвращается с неопрятной собакой Каролинской породы. Выкрикивает А. П. Чехову в лицо, — Любите её, друг мой. Она так одинока, — Затем кутается в шаль и, рыдая во весь голос, уезжает.

— Актриса. Хрупкая ранимая натура, — виновато пояснил Антон Павлович оторопевшей Глаше. И, присмотревшись к, скалящей зубы псине, добавил, — Теперь у нас на стене повешено своего рода ружьё.

— Где ружьё-то? — растерянно огляделась кухарка.

— Видишь ли, Глаша, — Антон Павлович, задумчиво почесал за ухом собаку. — Один англичанин сказал, что весь мир театр, а мы в нём актёры. Понимаешь? Представь, что ты и я герои пьесы. Наша жизнь размерена и посвящена незаметной, но кропотливой работе. Кажется, что ничего внезапного произойти не может. И, вдруг, появляется Собака! И это не просто так, догадываешься? Она, обязательно, что-то несёт в себе.

— Блох? — понимающе покивала кухарка.

— Да нет же, Глашенька! Подумай, в чём смысл этого появления? Я имею в виду собаку. Что она должна делать?

— Двор стеречь?

— Нет, тут всё сложнее. Собака должна укусить! Понимаешь? Она, как ружьё, которое годами висит на стене. Все к нему привыкли, не обращают внимания и, вдруг, бах! Оно стреляет. Не знаю почему, но стреляет! — Антон Павлович сел за письменный стол. — И вот вопрос… Выстрел, это побуждение к действию или некий завершающий аккорд?

Чехов задумался, склонившись над исписанными листами.

— Я вот те покусаюсь, мошенница, — Глаша погрозила кулаком собаке. Та в ответ самодовольно ухмыльнулась.

Надо сказать, что слова Чехова здорово напугали кухарку. Она, ранее не особенно обращавшая внимания на собак, начала сторониться псины и всячески её задабривать. Каролинская собака, естественно, поспешила этим воспользоваться, сначала подворовывая на кухне, а затем, обнаглев, начала просто отбирать понравившиеся ей куски. Мало того, она даже стала ходить с кухаркой на рынок и указывать лапой на понравившуюся ей снедь. Глаша плакала по ночам, но терпела. Но однажды…

— Антон Павлович, — кухарка, теребя передник, стояла у стола писателя. — А ружьё, которое висит на стене, помните, вы рассказывали?

— Помню, помню. И что же?

— А может оно испортиться? Ну, оно висело себе, висело и от времени испортилось?

— Матушка моя, — воскликнул Чехов. — Гениально! Человек бесцельно проживает свои годы, но знает, что есть нечто в его жизни, могущее её изменить. И вот он решается, срывает ружьё со стены, а оно уже никуда не годно. Грозное божество оказывается примитивным деревянным идолом. Трагично, ах, как глубоко и трагично!

— Так может испортиться? — покрасневшая от напряжения Глаша ждала ответа.

— Знаешь, теперь мне кажется, что просто обязано!

Кухарка чуть заметно улыбнулась, прошла на кухню и, вынув из кармана медный пестик, с размаху обрушила его на затылок Каролинской собаки, поедающей говядину из кастрюли со свежесваренными щами…

В оправдании Глаши добавлю, что псина со временем оклемалась и превратилась в ласковую и немного грустную домашнюю собаку.

Все мы с детства помним дурацкий казус с кенгуру. Когда первые поселенцы знаками попытались узнать у аборигенов Австралии о странном хвостатом животном, передвигающимся огромными скачками, те ответили — «кенгуру». В переводе это означало «не понимаю».