Литмир - Электронная Библиотека

Мэри Херберт

Валориан

Моим родителям, Бонду Хаузеру и Мэри Хаузер, от чистого сердца посвящается.

(И благодарю вас, мама и папа, за ваше ангельское терпение, когда я весь семейный отдых провела за чтением «Властелина Колец»)

ПРОЛОГ

Леди Габрия поднялась. Остатки людей ее клана окружили женщину. Она с переполнявшей ее гордостью смотрела, как в зал вождей через массивные двойные двери, выстроившись в цепочку, входили шесть юных воинов. По древней традиции, существовавшей в клане Хулинин, юноши уже прошли обряд посвящения в вероды – воины клана – и теперь следовали за жрецом Шургарта, покровителя воинов и бога сражений, чтобы присягнуть на верность своему вождю, лорду Этлону.

Габрия крепко сцепила пальцы, словно пытаясь таким образом удержать переполнявшую ее радость, которая, казалось, вот-вот готова была выплеснуться наружу. Для этих шестерых юношей церемония являлась самым торжественным моментом в их жизни, и она не собиралась смущать их, прилюдно выказывая свои чувства. Но ей с трудом это удавалось.

Обряд Посвящения в воины был всегда праздником для всех людей в клане, но на этот раз он был наполнен особым значением. Ее старший сын Саварон должен был присягнуть на верность. Она знала, что при благоприятном стечении обстоятельств через несколько лет Саварон станет предводителем веродов и, в конечном итоге, вождем всего племени. Нельзя было передать, каким глубоким удовлетворением наполняла ее эта мысль, так же как и сознание того, что племя с готовностью признало ее сына. Саварон был одаренным, отважным и способным юношей, в его характере явственно прослеживались черты родителей. К тому же он унаследовал их дар творить волшебство.

Габрия предалась размышлениям об иронии человеческих судеб, пока воины приближались к возвышению, на котором восседал вождь. Они поклонились лорду Этлону. Такое никогда не могло бы произойти двадцать лет назад, когда ее сын еще не был рожден. Племена отвергали волшебство в течение более чем двухсот лет и приговаривали к смерти всякого, кто только осмеливался пустить в ход природный дар. И так продолжалось до тех пор, пока лорд Медб, вождь клана Вилфлайинг, не отыскал древнюю книгу волшебства и не попытался с ее помощью подчинить себе двенадцать племен Валориана. Только тогда члены племени начали понимать, как глубоко они заблуждались, отвергая магию и колдовство. Лишь одна Габрия рискнула противопоставить зловещему колдовству лорда Медба свое собственное искусство. Ей удалось победить его, и таким образом было положено начало очень непростому, но неуклонному процессу возрождения использования колдовства внутри племен.

Двадцать долгих лет она вместе со своим мужем Этлоном, предводителем самого могущественного клана в долинах Рамсарина, к тому же обладавшим даром волшебства, боролась за то, чтобы вернуть магии ее законное место в жизни племен. Это было совсем непростой задачей. Пришлось постепенно изменить внутренние законы племен, чтобы люди с даром волшебства могли безбоязненно жить в них и к тому же защищать интересы тех, кто подобного дара был лишен. Но, к сожалению, многие поколения выросли с сознанием того, что магия была достоянием еретиков, олицетворением зла и коррупции. Даже сейчас, по прошествии двадцати лет, это сознание все еще глубоко сидело в умах людей.

Хвала Господу, что внутри клана Хулинин его члены научились быть довольно терпимыми к колдовству. Конечно, сначала они испытали шок при известии, что их предводитель был волшебником, но потом начали воспринимать его способность, как и он сам: как бесценный дар богов. Сейчас, спустя двадцать лет после утверждения внутри их племени магии, люди клана Хулинин наблюдали за тем, как у ног своего отца будет приносить клятву верности еще один новый волшебник.

Юноши преклонили колени перед возвышением, на котором восседал их лорд, склонив перед ним свои сильные загорелые лица. В толпе воцарилось мгновенное молчание, когда жрец извлек из складок своего одеяния маску и высоко поднял ее над головой. Казалось, что ее пустые глазницы были обращены прямо на коленопреклоненных воинов. Маска была сделана из отполированного до блеска чистого золота, ее бережно хранили. Это было самое драгоценное сокровище клана Хулинин, потому что она запечатлела посмертный слепок лица воина – героя Валориана.

При виде этой блестящей маски Габрию наполнило ощущение волнующего любопытства. Изображение высеченного на ней лица было почти так же хорошо знакомо ей, как лицо собственного мужа, и почти настолько же любимо ею. Она нашла старую маску много лет назад в развалинах города волшебников Мой Тура и, переполненная гордостью, принесла ее домой в Хулинин Трелд. Человек, с лица которого был сделан слепок, умер более четырехсот лет тому назад, но законы, им установленные, по-прежнему жили среди племен долин Рамсарина. Хулинины часто использовали маску на торжественных церемониях, как бы показывая тем самым, что Валориан находится среди них. Габрия чувствовала, что, будь сегодня этот герой с ними, он гордился бы происходившим сейчас обрядом и ее сыном, которому предстояло приложить все усилия, чтобы использовать данный ему дар во имя своего народа.

На глазах всего племени и перед лицом полной загадочности маски шесть воинов один за другим повторяли древние слова клятвы верности, а затем принимали из рук своего вождя первые награды: традиционный мешочек с солью и кинжал. Когда последний воин произнес слова клятвы, все шестеро поднялись и встали рядом, подняв к потолку мечи, а затем одновременно выкрикнули боевой клич Хулининов.

Не успели его звуки смолкнуть, как Саварон повернулся к своему отцу и громко выкрикнул:

– Просьба, мой лорд! Я прошу исполнить мою первую просьбу!

Лорд Этлон, казалось, был в легком замешательстве из-за поведения своего сына, но все же кивнул головой, не понимая, к чему клонил молодой человек.

– Сейчас еще рано, – с улыбкой заметил Саварон, – у нас есть время до начала пиршества, чтобы послушать предание.

Громкими выкриками Хулинины высказали свое одобрение. Они были готовы до бесконечности слушать волшебные предания, рассказанные их бардами. Но Саварон движением руки успокоил толпу. Он подошел к жрецу и, требовательно глядя ему в глаза, взял из его рук посмертный слепок с лица героя. Жрец склонил голову в знак молчаливого одобрения его поступка, и передал бесценную ношу воину.

Но, ко всеобщему удивлению, Саварон лишь чуть помедлил около сказителя клана, а затем, не задерживаясь более, прошел сквозь толпу к своей матери Габрии.

– Я хочу услышать сказание о Валориане, – громко проговорил он и вложил в ее руки золотую маску.

Несколько мгновений Габрия молча прижимала маску к груди, слишком взволнованная, чтобы говорить. Саварон знал о ее глубоком и неизменном уважении к Валориану. Ему также было хорошо известно, что уже много лет она терпеливо собирала по крупицам разрозненные истории о подвигах воина-героя и складывала их в единое сказание. Но почему он захотел услышать его именно сейчас? Двигало ли им его собственное любопытство, когда он увидел внесенную в зал маску, или же он счел предание как нельзя более подходящим для этого торжественного момента?

Она огляделась вокруг. Лица ее соплеменников светились любопытством. Она еще никогда не рассказывала им этого предания, потому что потребовалось почти двадцать лет на то, чтобы очистить настоящие факты от окружавших имя Валориана мифов и сказок, соединив воедино разрозненные истории, фрагменты событий и забытые песни. Даже сейчас она была не совсем уверена, что готова поделиться с кем-либо своим знанием… за исключением собственного сына.

Принимая ее молчание за знак согласия, Саварон провел ее к возвышению, а лорд Этлон с охотой уступил жене место. Отец и сын, взяв стулья, опустились у ее ног, остальные члены клана подошли поближе.

Габрия долго колебалась, глядя в лицо маски, лежавшей у нее на коленях. Ее глазницы были пусты и темны, лишенные огня жизни. Она вдруг вспомнила мимолетное мгновение, когда эти глаза смотрели на нее, голубые, словно осеннее небо, и она постаралась удержать в памяти это ощущение, пока собиралась с мыслями.

1
{"b":"11882","o":1}