Адамс больше не смотрел на танцоров.

– И вот, приятель, я задаюсь вопросом, – Дойл придвинулся ближе к адмиралу, – на кой ляд нам эта совместная операция с египтосами? Боимся, что Ливия пройдет маршем через Сахару и стибрит гребаного Сфинкса?

– Почему, согласно суперсекретным картам учений, твоя боевая группа покидает Красное море и выдвигается заслоном в Индийский океан? Можешь мне ответить, старина?

– Почему заместитель министра обороны торчит на нашей планерке, а не драит в округе Колумбия штиблеты своему командиру; или что там он ему обычно драит? Я тебе отвечу. Потому что доктор Зло и его приятели из здешних стратегов считают, что армия США – это пешки, которые можно двигать как угодно ради претворения в жизнь своих глобальных теорий. Эти деятели не понимают одного: что пешки истекают кровью, пока они сами красуются на очередном дурацком ток-шоу компании «Фокс».

– И вот еще что: почему мои друзья из Шестой команды «морских львов» выполняют на этих учениях роль разведки и почему у старшего команды в его квартире для несемейных офицеров висят подробные карты побережья у Джидды и Янбу? Ну-ка, пошевели мозгами, Эйнштейн!

Адамс пытался разобраться в логике генерала Дойла.

– Шестая команда «морских львов» – подразделение из общенациональных активов страны. Ему не место на региональных учениях. Джидда и Янбу расположены на Красном море, но не на том берегу… – До него стало доходить, к чему клонил морской пехотинец.

Танцоры фламенко закончили выступление эффектными па.

– Господи! – проговорил Адамс с последними аккордами музыки.

– Да-да, – отозвался подошедший официант. – Они божественны!

Офицеры расплатились и в штатской одежде, покуривая сигары, пошли по Седьмой авеню.

– Ты в самом деле полагаешь, что существуют планы вторжения в Саудовскую Аравию? Если мы полезем на родину двух святых мечетей, исламский мир нам этого не простит.

– Полагаю. Видимо, министр Конрад уверен, что мы в состоянии реставрировать династию Ас-Саудов. Нас заставили пройти уроки оккупации Ирака. Ради чего? Чтобы мы не повторили их во время вторжения в Исламию? – Генерал Дойл пожевал кончик сигары.

– Бобби, оккупация Ирака почти развалила армию и морскую пехоту, выжала из них все соки и обескровила Национальную гвардию и резерв. Вербовка не в состоянии восполнить потери. Семь тысяч ребят лишились рук, ног или глаз, но мы ничего не получили взамен. – Адамс почувствовал, как в нем поднимается гнев. – Я там служил. Ты тоже. Я потерял товарищей. Ради чего? Потому что тогдашний министр обороны оказался неспособным все как следует продумать? Ты считаешь, что американский народ снова позволит нечто подобное? Ни за что!

Дойл остановился у закрытых дверей магазина.

– А почему ты считаешь, что они пойдут именно таким путем? Полагаешь, что Конрад или сам президент решатся обратиться с предложением к конгрессу: мол, давайте завоюем и оккупируем еще одну арабскую страну. И в итоге получат поддержку в один голос и скорее всего импичмент в придачу. – Морской пехотинец выплюнул кусочек сигары. – Вот откуда ноги растут – все эти шпионские игрища. Наши силы вторжения совершенно случайно окажутся у побережья Саудовской Аравии именно в тот момент, когда в стране случится что-то нехорошее. А египтяне то ли в курсе наших планов, то ли присоединятся к нам, как в девяностых.

– Все это очень знакомо. В 2004-м я вошел со своей бригадой в Фаллуджу и воочию увидел, что мы там натворили. Командовавший морскими пехотинцами генерал выступал против штурма города. Ты слышал об этом. Там не было оружия массового поражения, и там не прятали ни Саддама, ни Усаму. Когда мы вошли в Фаллуджу во второй раз, город с населением в четверть миллиона человек был стерт с лица земли. Стоит ли удивляться, что это не прибавило нам популярности. Поэтому иракцы до сих пор стараются взорвать наши штабы в Бахрейне.

– Помяни мое слово, мы еще получим за свою эскападу – будет нам фиг, а не нефть! Стоит сунуться в Аравию, они взорвут нефтепроводы, хранилища, всю инфраструктуру. Мы завоюем их, а они совершат жертвоприношение. И никому не достанется это чертово топливо. Переезжай во Флориду, вот что я могу посоветовать. Там зимой тепло.

Дойл придвинулся к Адамсу и ткнул ему пальцем в грудь.

– У меня не выходит из памяти Дориан Дейл, мой Джи-3. Мать чуть не надорвалась, только чтобы он учился в Хауарде.[65] Ей помог учебный корпус офицеров запаса.[66] Он мог бы стать новым Колином Пауэллом, но в Фаллудже ему снесло голову с плеч – бах и нет! Все вокруг было залито кровью. А почему? Потому что к власти в Пентагоне пришли сбежавшие из дурдома стратеги. – Дойл вздохнул. – Нельзя допустить повторения чего-либо подобного. Мы должны их остановить, Адамс. Это наш долг перед солдатами. Это наш долг перед страной как военных.

Адмирал отвернулся, затем снова посмотрел на товарища.

– Бобби, всю свою жизнь, начиная с семнадцати лет, я отдавал честь и подчинялся приказам. Признаю, иногда совершенно дурацким. Но если в моем возрасте я попытаюсь изменить линию поведения, то скорее всего свихнусь. В нашей стране существует определенная система: военные находятся под контролем гражданских. Возможно, они совершают ошибки, но эти гражданские получают зарплату за то, чтобы учитывать все детали целостной картины. К тому же некоторых из них выбирают. А нас никто не выбирает.

– Президент и министр Конрад – неглупые ребята, и у них информации больше, чем у нас. Устроить учения под боком у Исламии, предупредить, чтобы не вздумали с нами связываться, – я вижу в этом определенный смысл.

– Кроме того, Бобби, все, что ты говоришь, очень попахивает неподчинением уставу, а это уже не только лишение очередного звания. Придется расстаться со всем – и не только нам, нашим женам, семьям. У меня двое сыновей в Пенсильванском университете на полном обеспечении, а с обучением и общежитием это сто тысяч в год.

Они двинулись дальше по Седьмой авеню. Адамс говорил, не поднимая головы, он чувствовал, как упало у Дойла настроение.

– Хорошо, Бобби, допустим, что ты прав насчет вторжения, – осторожно продолжал он. – Главнокомандующий об этом знает? Что можем предпринять мы, чтобы предотвратить войну? У тебя даже нет доказательств, что они на что-то решились.

– Главнокомандующий? Натан Бедфорд Мур? – насмешливо повторил Дойл. – Понятия не имею, что он знает, а чего не знает. Зато вижу, кто его любимчик номер один. Он намеревается сделать министра Конрада следующим председателем Объединенного комитета начальников штабов. Главнокомандующий не остановит волну. Он уже пригласил Конрада наблюдать за так называемыми учениями с борта «Джорджа Буша», который будет носиться с войсками по Красному морю.

– Я не знаю, что делать, Адамс. – Морпех поднял глаза на адмирала. – В самом деле не знаю. И поэтому решил поговорить с тобой. Потому что ты единственный, кому я доверяю. И потому что подумал: ты сообразишь что предпринять.

Адмирал смотрел на товарища и не знал, что ответить. Швырнул на мостовую недокуренную «Коибу», раздавил каблуком и снова повернулся к Дойлу:

– Помнишь изречение на воротах колледжа? Кажется, из Ганнибала – того самого военачальника, который вместе со своими слонами чуть не побил римлян. Оно гласит: «Inveniemus Viam aut Facitmus». Найдем путь или проложим сами.

Дойл положил руку товарищу на плечо.

– Ты отлично все проложишь, приятель.

На другой стороне Седьмой авеню целовалась на первый взгляд гражданская парочка, но на самом деле оба были мастер-сержантами из малоизвестного подразделения – 504-го контрразведывательного батальона, расквартированного в Форт-Белвор в штате Виргиния.

– Теперь я понимаю, почему ее называют Столовая гора. Она плоская, как бок камбалы. – Брайан Дуглас смотрел в высокое, от пола до потолка окно и потягивался после долгого перелета из Лондона. – Восхитительно красивый город.