Этот ежегодный съезд давал возможность вождям встретиться на совете, чтобы пересмотреть законы, управляющие кланами. Усилиями Совета Лордов сохранялись и поддерживались мудрые традиции, доставшиеся им в наследство от отцов, сохранялось единство кланов.
Пока вожди решали свои дела на совете, находились дела и для их людей. Завязывались новые знакомства, вспоминались прежние, объявлялись помолвки. Но одним из главных соблазнов для всех был огромный базар, не прекращающийся до отъезда последнего клана. Купцы и ремесленники из Пяти Королевств и земель Турика приезжали заранее, чтобы вступить в торговлю с горячими людьми равнин. В придачу к товарам иностранных купцов кланы привозили свои собственные, и разноголосый шум рынка не затихал дни напролет.
Дни, проведенные в Тир Самод, всегда были интересны, наполнены впечатлениями и событиями. В этот год, однако, все было по-другому. События прошлого лета были еще слишком свежи, чтобы разрушенная сплоченность кланов успела восстановиться. Клан боролся против клана в кровавой битве, раны которой еще не успели зарубцеваться.
Сознавая могущие возникнуть осложнения, лорд Кошин из Дангари и лорд Ша Умар из Джеханана решили во что бы то ни стало прибыть в Тир Самод первыми. Оба лорда, старинные друзья Хулинина, постановили встречать каждый вновь прибывший клан и его вождя так, как будто ничего не случилось и все тревоги похоронены в прошлом. Их дипломатия помогла унять закипающий гнев, но, к несчастью, они не могли заставить кланы забыть нанесенные обиды.
Когда, на четвертый день, прибыл Вилфлайинг, поредевший клан лорда Медба, страсти накалились до предела. Ненависть и боль старых ран готовы были вот-вот выплеснуться наружу. Только усилиями нового вождя Вилфлайинга, лорда Хилдора, клан держался сплоченно и твердо, не отвечая на выпады со стороны других. Смелость Хилдора и своевременное прибытие и помощь клана Хулинин предотвратили готовую разыграться трагедию. Воевода Хулинина Гутлак, памятуя наставления Этлона, первым приветствовал и тем самым поддержал клан Вилфлайинг. Эмоции постепенно сошли на нет, и кланы перешли к насущным делам и проблемам.
Тогда-то и обнаружилось отсутствие лорда Этлона. О вожде Хулинина ничего не было слышно с тех пор, как он покинул Рейдгар Трелд почти два месяца назад. Хулинин доложил, что он отправился в Пра-Деш с леди Габрией на поиски Бранта, но когда он вернется, никто не знал.
Вожди забили тревогу. Они не хотели переходить к обсуждению серьезных вопросов без него, но не могли же они все лето ждать его появления. Наконец лорд Ша Умар предложил отложить заседание Совета хотя бы на пять дней и разослать тем временем по окрестностям скаутов — может, удастся напасть на след пропавшего вождя.
Остальные согласились, не видя другого выхода. Лорд Кошин и воевода Гутлак выслали своих скаутов. Пока вожди томились вынужденным бездельем, ожидая весточки от лорда Этлона, слух о его исчезновении разнесся по всему огромному лагерю. Одни говорили, что его погубило колдовство Габрии, другие — что он пал от руки Бранта, и никто не знал, чему верить.
К вечеру пятого дня никаких вестей от лорда Этлона все еще получено не было.
Лорд Кошин весь день напрасно пытался унять растущее беспокойство. Сразу после ужина, прихватив охлаждающуюся в воде флягу с красным вином, он поехал вниз по реке, направляясь к лагерю клана Джеханан. Лорд Ша Умар отдыхал, лежа на подушках в тени шатра. Над его головой легкий ветер играл каштанового цвета знаменем. Вождь Джеханана радостно встретил молодого лидера Дангари, и они вместе устроились в прохладе, потягивая вино.
Некоторое время они молчали, наблюдая вечернюю суету лагеря. Женщины готовили ужин, дети их, чумазые и веселые, играли с собаками. Воины отдыхали в тени деревьев. Где-то неподалеку играла волынка, и ветер разносил звуки музыки далеко за пределы лагеря.
Кошин неожиданно выпрямился.
— Мне страшно надоел этот человек, — сказал он с досадой.
Ша Умар проследил за взглядом своего друга и в лагере клана Багедин, на другом берегу, увидел Талара, жреца Шургарта клана Хулинин, который, собрав вокруг себя толпу зевак, что-то горячо втолковывал им. Все эти дни жрец использовал любую минуту, чтобы во всеуслышание обвинить колдунов во всех смертных грехах. Он знал, что Совет собирается рассмотреть вопрос о магии и, возможно, отменить запрещающий ее закон.
Талар в полной мере пользовался отсутствием своего лорда, чтобы повлиять на умы вождей и их людей и настроить их против колдовства.
— Могу поклясться, он опять выступает со своими проповедями, — недовольно заметил Ша Умар.
Кошин смотрел куда-то в сторону, но его голубые глаза вспыхнули.
— И слишком многие его слушают. Если Этлон не прибудет в скором времени, он может натолкнуться на неприятный сюрприз: Габрию изгонят, а перед магией навсегда закроют ворота.
Кошин сражался на стороне Этлона в Аб-Чакане и был его близким другом. Габрия ему очень нравилась. Он признал ее доводы, когда она защищала колдовство на Совете прошлым летом, и делал все, что мог, чтобы отстоять сейчас ее правоту.
Тот факт, что его друг Этлон обладает талантом в магии, только укреплял его решимость выступить на Совете на стороне Габрии.
— Мы не можем больше откладывать заседание, — сказал Ша Умар, его загорелое лицо выражало сильное беспокойство.
— Что мы будем делать, если он вообще не появится?
Вождь Джеханана озабоченно почесал бороду.
— Если они с Габрией не приедут, люди будут думать, что проблема колдовства исчезла.
— Нет, она не исчезла, — решительно сказал Кошин. — Слишком много было событий, чтобы они легко забылись, — он махнул рукой в сторону лагерей, расположившихся один за другим по обеим сторонам реки.
— Где-то здесь тоже есть колдуны, которые боятся обнаружить свой талант из страха, что на них донесут, и тогда они будут изгнаны или казнены. И таких людей немало. Магией владеет гораздо больше людей, чем мы думаем. А мы пытаемся отмахнуться от этой проблемы какими-то запретами.
Губы Ша Умара растянулись в улыбке.
— Хорошо! Можешь меня не убеждать, — он передал Кошину флягу с вином. — Мы позаботимся об отмене закона вне зависимости от того, приедет Этлон или нет.
— Само собой разумеется. Нам не нужна еще одна катастрофа после той, с Медбом.
— Согласен.
Кошин откинулся на подушки, взгляд его скользнул по далеким холмам, освещенным розовым сиянием заходящего солнца.
— Все, что я хочу знать, где сейчас Этлон.
— И леди Габрия. Без нее нам будет труднее склонить Совет на нашу сторону, — сказал Ша Умар.
— У них, должно быть, большие неприятности.
Вождь Джеханана помрачнел:
— Связанные, наверное, с Брантом. Этот идиот не причиняет ничего, кроме неприятностей. Интересно, где он сам.
— Мертв, надеюсь, — сказал Кошин.
Тот, о ком они сейчас говорили, лежал на плоском камне, на берегу реки, всего в полумиле от них, и наблюдал с высоты своего холма всю открывавшуюся перед ним долину и шумный лагерь. Глаза его сияли удовлетворением и злобной радостью. Горфлинг и не предполагал, что кланы столь многочисленны, но это его не беспокоило. Напротив, он был доволен. Те люди, на которых он набрел много дней назад, сказали, что на равнинах всего одна колдунья. Поразмыслив, он решил, что это и есть та самая ведьма, воспоминания о которой отзывались такой ненавистью в мозгу его тела. Все, что ему оставалось делать, — уничтожить ее, и после этого все кланы поступят в полное его распоряжение.
Горфлинг рассмеялся. Это даст прекрасную возможность взять реванш над людьми, так жестоко поступившими с бедным лордом Брантом. Используя свою власть, он уничтожит этих людей, по одному, или — пожалуй, так будет даже лучше — превратит в рабов и будет использовать их для собственных нужд.
Он внимательно изучал собравшиеся вместе кланы. Должно быть, колдунья там, но лагерей было слишком много, и он не знал точно, где ее искать. Кланы расположились по обеим сторонам реки, каждый на своем излюбленном месте. Большой рынок находился на восточном берегу реки Голдрин, а южнее лежало широкое плоское поле — обычное место игр и состязаний. На небольшом острове, образуемом слиянием двух рек, возвышался открытый шатер, украшенный разноцветными знаменами — десятью, по количеству присутствующих на сборе вождей. Здесь же находился святой храм Тир Самод, сейчас он был пуст.
