МЭГ. Да.
ПАТО (подносит ей суп). Нравится?
МЭГ. Нет.
ПАТО. Почему?
МЭГ. Я его терпеть не могу, она меня силой заставляет.
ПАТО. Говорят, хорошая вещь, особенно для пожилых.
МЭГ. Да, наверное.
ПАТО. Вкус куриный?
МЭГ. Понятия не имею.
ПАТО (разглядывая упаковку). Да, куриный. Самый вкусный. (Возится с кашей.)
МЭГ (тихо). Вечно с комками и никакой ложки. Какой уж тут привкус.
ПАТО. Ну вот, готово. (Пауза.) А что это у вас с рукой? Вся красная.
МЭГ. Рука-то?
ПАТО. Ожог.
МЭГ. Ожог.
ПАТО. С огнем в вашем возрасте надо быть поосторожнее.
МЭГ. Поосторожнее… Угу…
Из холла выходит МОРИН, на ней только бюстгальтер и трусики. Подходит к ПАТО.
МОРИН. Поосторожней? А разве мы действовали неосторожно? (Садится Пато на колени.)
ПАТО (смущенно). Ну, Морин…
МОРИН. Осторожно действовали, к чему нам сейчас ребенок. Тут и так сплошной детский сад. (Крепко целует его.)
МЭГ с отвращением смотрит на них.
ПАТО. Ну, Морин…
МОРИН. В знак благодарности за чудесную ночь. Ради нее стоило ждать двадцать лет. Еще как стоило.
ПАТО (смущенно). Угу.
МЭГ. Мы тут про мою обожженную руку беседовали, пока ты не впорхнула в чем мать родила!
МОРИН. Да пошла ты со своей рукой. (ПАТО.) Отделай меня еще раз как следует. А то когда еще встретимся. Я как раз во вкус вошла.
ПАТО. Морин…
МОРИН (целует его, встает и смотрит на удаляющуюся на кухню Мэг). Сильная вещь. Ей-Богу.
ПАТО (встает и ходит взад-вперед). Хм, мне, пожалуй, пора… Я сам соберусь, быстренько…
МЭГ (указывая на Морин, громко). Это она обожгла мне руку! Все расскажу как было первому встречному-поперечному! Вылила жир из сковородки прямо на руку! А врачу сказала, что это я сама виновата!
МОРИН (после паузы, спокойно, Пато). Чайку попей перед уходом.
ПАТО (после паузы). Если только быстренько.
МЭГ (переводит взгляд с одного на другого). Вы слышали, что я сказала?
МОРИН. Думаешь, Пато намерен выслушивать бредни старой дуры?
МЭГ. Старой дуры? (Поднимает левую руку.) А это что, не доказательство разве?
МОРИН. Пато, подойди-ка сюда. Ну-ка нюхни.
ПАТО. Что? (Проходит на кухню.)
МОРИН. Понюхай раковину.
ПАТО наклоняется над раковиной, принюхивается и отворачивается с брезгливой гримасой.
МЭГ. Раковина здесь ни при чем, абсолютно!
МОРИН. Не причем? Еще как причем. Служит доказательством одной твоей милой привычки.
ПАТО. А в чем дело? В канализации?
МОРИН. Канализация тут ни при чем. Абсолютно. Каждое утро выливает сюда полный горшок с мочой, хотя я ей тыщу раз говорила, что для этого существует туалет.
МЭГ. Мы про руку говорили, а совсем не про мочу!
МОРИН. Даже смыть ей лень. О какой гигиене может идти речь? У нее воспаление мочевого пузыря. Тем более все это негигиенично. Я же в ней посуду мою. Пато, чай готов.
ПАТО брезгливым движением берет чашку и маленькими глотками пьет чай.
МЭГ. Хоть бы оделась! Ходишь полуголая! Ни стыда, ни совести!
МОРИН. А мне нравится. Мне так легко и хорошо.
МЭГ. Похоже на то.
МОРИН. Очень хорошо.
МЭГ. Напоминает мне «Диффорд Холл» в Англии, очень смахивает…
МОРИН (вне себя). Да заткнись ты…
МЭГ. Со всеми твоими шмотками тебя туда и на порог не пустят.
МОРИН. Заткнись, я сказала!..
МЭГ. Туда только в длинных платьях пускают…
МОРИН, сжав кулаки, направляется к МЭГ.
ПАТО (перехватывает ее руку и встает между ними). Да вы что в самом деле?…
МЭГ. Диффорд Холл! Диффорд Холл! Диффорд Холл!..
МОРИН. Ну да, Диффорд Холл. И по-моему…
МЭГ. Диффорд Холл! Диффорд Холл!..
МОРИН. А что горшок с мочой мне просто привиделся?
МЭГ. Да ну ее, эту мочу! Знаешь, что такое Диффорд Холл, уважаемый!
МОРИН. Заткнись!
МЭГ. Это психушка! Старая английская психушка. Я ее забрала под свою ответственность, чтобы она ухаживала за мной. Документик хочешь покажу? (Проходит в холл.) Как доказательство, кто она такая и какая я старая дура. И вообще, кто из нас тронутый. А? Выплескивала мочу прямо мне в лицо, вот так-то…
Пауза. Все молчат. МОРИН медленно идет к столу и садится. ПАТО выливает чай в раковину, споласкивает кружку и моет руки.
МОРИН (тихо). Это правда. Лежала я там после нервного срыва. Давно это было.
ПАТО. Нервный срыв? Ну и что? Это у всех бывает.
МОРИН. И не только у чокнутых.
ПАТО. У многих очень образованных тоже. У них даже чаще. Бедный Спайк Милли Чан, разве у него срывов не было? И у меня с нервишками не очень, откровенно вам скажу. Ничего особенного в этом нет. Главное – в голову не брать. Спокойнее, спокойнее.
МОРИН. Значит, пробыть месяц в психушке дело не постыдное?
ПАТО. Думать ни о чем не постыдно. Вот что главное. А психушка – глупое словечко. И ты прекрасно об этом знаешь.
МОРИН. Знаю.
ПАТО садится за стол напротив МОРИН.
Случилось это в Англии. Уборщицей устроилась. Двадцать пять мне тогда было. Первый раз из дома уехала. Самый первый раз. Одна сестра только что вышла замуж, а другая была на выданье. Подалась я тогда в Лидо и убирала там туалеты в офисах. Нас была целая команда, все англичанки. Кроме меня. «Ну ты, рожа ирландская. Ну и рожа, прямо свинячья задница…» Они знали, что я из Копнемары, из Ирландии. «Валила б ты отсюда в свой свинарник, и чтоб мы тебя тут не видели». Несло их так, что и не остановишь. Половины слов так и не разобрала. Одной черной пришлось мне все растолковать. Из Тринидада она была. Ее тоже поливали, а ей как об стенку горох. Только смеялась во весь рот. Лицо у нее такое широкое было, и улыбка такая же. Показывала мне фотографии Тринидада. Я ей: «Какого лешего тебя сюда занесло? Говно убирать». А как-то раз я ей показала календарь с фотографией Копнемары. Она мне и говорит: «А какого лешего тебя сюда занесло? Чтобы…» (Пауза.) Потом она подалась к умирающему мужу, в Лондон. А потом меня и скрутило.
ПАТО (после паузы). Все это было давным-давно. Все прошло.
МОРИН (смотрит на него). Я еще больная, как ты думаешь?
ПАТО. Да ну что ты…
МОРИН. Точно?… (Встает и идет на кухню.)
ПАТО. У меня и в мыслях этого нет. Все это было давно, и все у тебя прошло. И ничего постыдного в этом нет. Забудь об этом.
МОРИН. Забыть все, да? Когда эта… эта… глаз с меня не спускает ни на секунду. Как будто я… я… (Пауза.) Ничего я с ее рукой не делала, какой бы невменяемой я не была. Она сама захотела картошки себе пожарить. Мы поцапались, я все бросила и ушла на час. Ну она и опрокинула сковороду прямо себе на руку. Как, Бог ее знает. Прихожу я, она лежит около плиты. Если б не эта психушка, у нее бы язык не повернулся обвинить во всем меня. Попробуй докажи, что было на самом деле. Я-то знаю, знаю наверняка, старая сучка вонючая.
ПАТО. Не надо так.
МОРИН. Ничего не могу с собой поделать. Она же любого с ума сведет, самого нормального.
ПАТО (с улыбкой). Это точно. Удивительно, как у меня еще крыша не поехала! Оба улыбаются.
Ну, я побежал. Мне действительно пора.
МОРИН. Ну хорошо. Чай-то допил?
ПАТО. Нет. После таких разговоров вылил его.
МОРИН. И правильно сделал. Я б сама его вылила. Ну как с ней жить? (С печалью в голосе.) Ну что с ней делать прикажешь. (Смотрит ему в глаза.) Ладно, будем жить дальше.
