В понедельник, в половине десятого утра, Роберт уже сидел перед дымящейся чашкой кофе в кафе «Карена». Начал он с «Карены», ибо если хочешь выпить в Ларборо хороший кофе, то на ум приходит «Карена», где умеют варить кофе.

В руке он держал газету «Эк-Эмма», развернув ее на той полосе, где была фотография девочки, смутно надеясь, что кто-нибудь из проходящих мимо официанток скажет: «А, это та девочка, что являлась сюда частенько!» К его изумлению, кто-то деликатно вынул газету из его рук, и, подняв голову, он увидел, что официантка смотрит на него с доброй улыбкой.

— Это же старый номер, от пятницы. Возьмите новый! — и она протянула свежий экземпляр «Эк-Эммы».

Роберт поблагодарил и сказал, что с удовольствием прочитает свежий номер, но этот ему хотелось бы сохранить… Не случалось ли ей видеть в этом кафе девочку, изображенную на первой странице?

— Нет, нет, уж мы бы запомнили, если б она сюда приходила. Мы в пятницу только об этом и говорили! Это надо же, избить ребенка до полусмерти!

— Вы думаете, что ее в самом деле избивали?

Официантка озадаченно взглянула на Роберта:

— Но ведь в газете сказано, что избивали. Разве бы они стали это печатать, будь это неправдой? Вы сыщиком работаете?

— В свободное время, — ответил Роберт.

— А сколько вам платят за час?

— Не слишком-то много.

— Так я и думала. Это потому, что у вас нет профсоюза, а если нет профсоюза, то вам своих прав не добиться.

— Совершенно верно, — сказал Роберт. — Дайте мне, пожалуйста, счет.

Затем Роберт побывал в ресторане кинотеатра «Палас», самого крупного и самого модернового, выпил там чашку водянистого кофе, причем официантка со жвачкой за щекой даже не удостоила его взглядом. За четверть часа, которые Роберт тут провел, он установил, что остальные официантки ведут себя точно так же: видимо, готовятся в кинозвезды и считают ниже своего достоинства обращать внимание на провинциальных клиентов… В другом кинотеатре — «Кастл» — ресторан открывался лишь во второй половине дня.

В кафе крупного магазина «Гриффон и Уолдрон» был час пик, и официантка, которой он показал газету, огрызнулась: «Не мешайте работать!» А администраторша, глядя рассеянным и подозрительным взглядом, добавила: «Мы никогда не даем сведений о наших посетителях!»

В кафе «Олд Оук», маленьком, темном, уютном, пожилая официантка с удовольствием посудачила насчет истории с девочкой:

— Бедняжечка! Что ей только пришлось пережить! И такое милое личико. Совсем еще ребенок… Бедняжечка!

К полудню Роберт обошел все кафе и ресторанчики, расположенные в центре Ларборо, и выяснил, что никто Бетти не видел. Хуже того: все утверждали, что если бы видели, то запомнили бы. Затем Роберт решил позавтракать в ресторане известного ему отеля «Мидланд». Когда официант Альберт, низенький, плотный человек, поставил на стол аперитив, Роберт спросил скорее по привычке, уже ни на что не надеясь:

— Вы, вероятно, никогда не видели здесь эту девчушку, Альберт?

Альберт поглядел на первую страницу:

— Нет, сэр. Не помню. Да и слишком она юна для таких мест, как наш отель.

— А если бы она надела шляпку, она не выглядела бы такой юной?

— Шляпку? — Альберт помолчал. — Постойте-ка… Шляпку!

Он схватил со стола газету, вгляделся.

— Ну да, конечно! Это девушка в зеленой шляпке!

— Вы хотите сказать, что она приходила сюда пить кофе?

— Нет. Чай.

— Чай?[2]

— Ну, конечно, это она! Подумать только, как это я не заметил раньше, а ведь мы тут с пятницы только об этом и говорим! Правда, она бывала тут давно, недель шесть, кажется, назад… Всегда приходила рано, около трех, когда мы только начинали разносить чай.

Значит, вот что она делала… Как он раньше об этом не подумал? До полудня, когда билеты дешевые, она бегала по кинотеатрам, а затем около трех являлась сюда и пила чай, а вовсе не кофе. Но почему именно сюда, в этот отель, где выпить чашку чая дорого? Ведь могла бы она съесть свою булочку в кафе попроще…

— Я заметил ее потому, что она всегда приходила одна. В первый раз я еще подумал, что она ждет родственников. Во всяком случае, мне так показалось по ее виду: одета хорошо, но просто и без претензий.

— Вы не помните, что было на ней?

— Как же, помню. Всегда одно и то же. Зеленая шляпка и платье того же цвета и светло-серое легкое пальто. И всегда сидела одна. А потом подцепила мужчину, сидевшего за соседним столиком. Я прямо глазам не поверил!

— Вы хотите сказать, что он ее подцепил?

— Да что вы! Он и не смотрел на нее. Я же вам сказал, сэр, что она не была похожа на такого рода девушек, так по крайней мере казалось мне. Вот-вот, думалось, придет ее мама или тетя и скажет: «Извини меня за опоздание, деточка!» Да ни одному мужчине в жизни не пришло бы в голову к ней пристать! Она сама пристала. И так ловко это проделала, — право, можно было подумать, что она давно такими делами занимается. Господи Боже, как же это я не узнал ее без шляпки?!

И Альберт вновь уставился на фотографию.

— А мужчина? Какой он был? Вы его знали?

— Нет, он не наш постоянный посетитель. Темноволосый, молодой, похож на коммивояжера. Теперь-то вспоминаю, что я был несколько огорошен ее выбором…

— Вы могли бы его узнать?

— Пожалуй, смог бы, сэр. Но поклясться не могу. А вам, э-э… надо, чтобы я поклялся, сэр?

Роберт знал Альберта двадцать лет и весьма ценил его умение держать язык за зубами.

— Дело вот в чем, Альберт. Эти люди — мои клиенты. — И он показал на фотографию дома Фрэнчайз.

Альберт тихо присвистнул:

— Нелегкое для вас дельце, мистер Блэр!

— Вот именно: нелегкое! Но главным образом — для них. Вы, очевидно, понимаете, как им тяжело. Неизвестно откуда появляется однажды эта девчонка в сопровождении полиции, которой она рассказала какую-то фантастическую историю. До того дня ни одна из этих двух женщин девчонку в глаза не видела. Полиция ведет себя более или менее сдержанно и решает начать дело только тогда, когда будут собраны доказательства. А тут вмешивается «Эк-Эмма», и дом Фрэнчайз и его обитательницы приобретают довольно печальную репутацию. Полиция не в состоянии выделить людей, чтобы наладить постоянную охрану дома, так что можете себе вообразить, какую жизнь ведут теперь эти женщины. Мой кузен вчера вечером рассказал мне, что автомобили катят вереницами из Ларборо, а их владельцы либо устраиваются на крышах своих машин, либо залезают на стену и фотографируют оттуда дом. Телефон у них звонил беспрестанно, пока они не попросили дежурную по коммутатору не соединять их.

— Ну и что, полиция так и не собирается ничего предпринять?

— Пока нет, но нам-то она ничем не поможет. Она теперь ищет подтверждений истории, рассказанной девочкой.

— Ну, это не так-то просто, как, по-вашему?

— Да, но и наше положение не просто. Пока мы не установим, где была эта девочка в течение тех недель, когда, по ее словам, ее держали в доме Фрэнчайз, моих клиенток будут постоянно обвинять в том, в чем они не виноваты.

— Ну, если это была девочка в зеленой шляпке, а я уверен теперь — это она и была, то думаю, что она, как говорится, шлялась. А на вид тихоня, воды не замутит.

«Воды не замутит», — сказал продавец табачного киоска. А слово «шлялась» употребил механик Стэнли, глядя на помещенную в газете фотографию, потому что, по его словам, Бетти ужасно похожа на одну девчонку, которую он знавал в Египте.

Роберт потратил немало времени, стараясь дозвониться до миссис Уинн, но не дозвонился. У миссис Тилзит телефона не было, да Роберту и не хотелось начинать с ней разговор, если этого можно избежать. И вдруг его осенило: Скотленд-Ярд с его дотошностью уж непременно должен знать, что было надето на Бетти во время ее исчезновения. Меньше чем через семь минут информация была получена: зеленая фетровая шляпка, платье в тон тоже зеленое, бледно-серое пальто с большими пуговицами, серые чулки и черные туфли на среднем каблуке.