СТИХИ Вольф Эрлих Волчья песнь Белый вечер, Белая дорога, Что-то часто стали сниться мне. Белый вечер, Белая дорога, При широкой голубой луне. Вот идут они поодиночке, Белым пламенем горят клыки. Через пажити, Овраги, Кочки Их ведут седые вожаки. Черный голод В их кишках гнездится. С черным воем Песни боевой Вдаль идут зловещей вереницей Человечий шевелить покой. Лишь один отстал от этой стаи… Песнь моя! Ужели это я Грусть свою собачьим теплым лаем Заношу в надзвездные края? Я ли это — С волей на причале, С песьим сердцем, С волчьей головой? Пойте, трубы гнева и печали! Вейся, клекот лиры боевой! Знаю я, Что в звездном этом гуле. Вновь приди, высокий, страшный год! Первая ж нарезная пуля Грудь мне вырвет, Жизнь мою возьмет. Но когда заря Зарю подымет В утренней Розовокосой мгле, Вспомню я простое волчье имя, Что мне дали на моей земле. И, хрипя И воя без умолку, Кровь свою роняя на бегу, Серебристым, Длинномордым волком К вражьему престолу пробегу. * * * Какой прозрачный, теплый роздых От громких дел, от зимних бурь! Мне снится синим самый воздух, Безоблачной — сама лазурь. Я ничего не жду в прошедшем, Грядущего я не ищу, И о тебе, об отошедшем, Почти не помню, не грущу. Простимся ж, русый! Мир с тобою! Ужели в первый вешний день Опять предстанет предо мною Твоя взыскующая тень? Семен Полоцкий * * * Сами мы кипятили воду, Сами будем хлебать до дна. О, усталость ненужного отдыха, Ты у нас осталась одна. Так и знай, не дрожали мы прежде И теперь не дрожим умирать, Только проще, спокойней, надежней В сапогах завалиться в кровать. Лейтесь, песни, над головою Одичалой моей стороны! Ах, не сами ли мы нашу волю Прокатили на вороных? Сами выбрали тихие мели, Залетели в тесную клеть. Не болит голова с похмелья, Да и не с чего ей болеть. Так и надо, что рубятся чащи, Если строится ладный дом. Первородное наше счастье — Пропади оно пропадом! Нам с тобой и дружиться не стоило, Только что-то теперь все равно: Не горчит чечевичное пойло, И не пенится больше вино. 1924 * * * У бродяги мысли о крове, А на сердце камнем — грабеж. Вновь грустит по закатной крови Засапожный, привычный нож. В наших жилах злей и напевней Арестантский, ивовый дух. Сколько раз пролетал по деревне Моих песен красный петух! Сколько раз затоплял я нивы Проливными дождями слов! Полюбил я бродить, счастливый, По посевам моих стихов. Братья люди! Не верьте, не верьте! Не пускайте за свой плетень Нас, гонцов и пророков смерти, Поджигателей деревень. Ведь недаром в глухое время Налетает со всех концов Наше злое, хищное племя Поножовщиков и певцов. Матвей Ройзман * * * Порхай же, на холодном сквере. И бейся, осень, о карниз, И грозно золотые перья Роняй по переулкам вниз! Уже печальными речами Тебя встречают тополя И брачный пурпур расточают На оголенные поля. И вижу: за туманной синью, Еще горбата и ряба, Преображенная Россия Сбирает звезды в короба. Я понял все, о призрак вещий, Мне по заслугам ты воздал: Ведь рыбкой в коробе трепещет Моя мятежная звезда. И никогда я не покину Ни этот пурпур сентября, Ни эту синюю равнину, Где ночью росы серебрят. Ах, осень, мне о землю биться, И эту землю целовать, И на холодные страницы Ронять горячие слова. 28 сентября 1924 |
