Сегодня утром перед зеркалом я впервые за последние пятнадцать лет надела ковбойскую шляпу. Я купила ее в Берлине просто так, потому что приглянулась. Никогда не была поклонницей вестернов, всех этих кинострелялок, тем не менее шляпу эту надевать любила. Когда оставалась одна. И казалась я себе тогда шикарной такой раскрасавицей, не ведающей страха, готовой в любой момент выхватить из набедренной кобуры кольт и с его помощью восстановить попранную справедливость. Пятнадцать лет назад я была глупенькой девочкой, любившей наряжаться. С тех пор у меня появилась настоящая кобура, не ковбойская, а для тайного ношения, несколько раз в жизни мне приходилось стрелять из боевого оружия. И попадать… Когда это произошло в первый раз, я позабыла про свою шляпу раз и навсегда, девушкой-ковбоем больше себя не воображала. Шляпа лежала в шкафу, и я вспомнила о ней только сегодня. И вновь почувствовала себя девчонкой, которая верит, что с помощью дурацкой шляпы можно, как в кино, установить справедливость. Мне нужно было во что-то верить… Со вчерашнего вечера за мной по пятам следуют Неукротимые. Неспящие. Они же «Николаи Николаевичи», по-служебному они же коротко и ясно НН (эн-эн). Иными словами, служба Наружного Наблюдения. За мной установлена круглосуточная слежка – «николаевичи» и в самом деле неспящие и неукротимые. Самое мерзкое – это, находясь в ванне или в туалете, ощущать на своем теле их недремлющее око. Слежку я заметила следующим образом. Вчера вечером, отужинав в кафе, я зашла в туалет. А когда выходила из кабинки, то у зеркала увидела девушку, подчеркнуто стоящую ко мне спиной и делающую вид, что подкрашивает ресницы. Девушка молоденькая совсем, опыта еще мало, актерских данных тоже не очень много, ресницы красила неумело и как-то вяло, а в зеркальном отражении отнюдь не на саму себя пялилась. Одним словом, я ее вычислила. А у выхода из кафе болтался спортивного вида парень лет тридцати. Что ж, мне брошен вызов. Отступать некуда, меня решили уничтожить. И теперь мне предстоит выяснить, кому это понадобилось. Иначе моя жизнь будет оборвана, а мне бы этого не хотелось.

А часы между тем показывали четырнадцать ноль-ноль. Я перешла на третью скорость, и моя машина оторвалась от сопровождающих меня желтого бьюика и черного внедорожника. Оторвавшись, я поняла, что эти машины были моими случайными попутчиками. В зеркале заднего вида появилась-таки машина «николаевичей». Обычная подержанная на вид иномарка, однако двигатель у нее такой же, как у правительственных лимузинов. Я резко сбавила скорость, «хвост» сделал то же самое. Интересно, поняли они там или нет, что я уже давно знаю об их существовании? Мне, по большому счету, плевать, моя задача оторваться от них, им же предстоит выговор от начальства. Я чуть прибавляю скорость, совсем чуть-чуть, не желая дразнить «николаевичей». Впереди железнодорожный переезд. Я еще чуть-чуть сбрасываю скорость, замечая опустившийся шлагбаум. Подъехав к нему, я и вовсе останавливаюсь. Преследователи делают то же самое. Помимо нас, у железнодорожного полотна замерли еще одна иномарка, микроавтобус-«газель» и мотоциклист. Справа на горизонте появляется железнодорожный состав, кажется товарный. И тут я, чуть ли не снеся шлагбаум, срываюсь с места и пролетаю буквально в нескольких метрах перед мчащимся на полной скорости локомотивом. Представляю, как сейчас матерятся «николаевичи». Они попались на элементарный трюк, подобный способ ухода от автослежки описан во всех хрестоматиях по контрразведке и наружному наблюдению. Тем не менее применяется столь же часто и всегда успешно. Рвануть за мной у «николаевичей» нет ни малейшей возможности. Товарный состав длиннющий, в зеркало заднего обзора я не вижу его конца, поэтому у меня есть время окончательно оторваться от наблюдателей.

Проехав еще километров двадцать по шоссе, я останавливаюсь. Потому что заметила наконец речку, мостик через нее и небольшой двухэтажный домик на берегу. От «николаевичей» я ушла, тем не менее машину на видном месте лучше не оставлять. Возле домика небольшой ангар, именно к нему я и отгоняю автомобиль. Худощавый дедушка, выросший точно из-под земли, не говоря ни слова, распахивает ворота ангара, в который я тут же загоняю машину.

– Вы Назарова? – этот вопрос я слышу, как только покидаю автомобиль, не успев еще выйти из ангара.

– Назарова Инга Валентиновна, – отвечаю я, разглядев вышедшего из темноты парня.

Он среднего роста, с мощной грудной клеткой и тяжелыми борцовскими руками. Лицо приятное, мастью темен, лицом загорел и потому похож на молдаванина.

– Вы при оружии, Инга Валентиновна? – спрашивает он.

– Нет, как и было условлено, – отвечаю я.

– Да хоть бы и при оружии, – усмехается парень.

Сейчас он видит перед собой ненакрашенную блондинку средних внешних данных, одетую в брюки и такую же джинсовую куртку, как и на нем самом. Серьезное оружие под джинсой не спрячешь, прочим же оружием может быть даже дамская заколка для волос. Парня-молдаванина блондинками не испугаешь.

– Мы будем разговаривать здесь? – уточняю я.

– Пройдемте в дом, – чуть помедлив, произносит парень.

Мы вдвоем проходим в двухэтажный домик, на котором висит вывеска: «Спасательная станция». Худощавый дедушка остается караулить ангар.

– Ну вот, теперь поговорим. – Молдаванин сопровождает меня в комнату на первом этаже.

Точнее, в по-фирменному обставленный кабинет, где нас ждет человек, с которым я накануне разговаривала по телефону.

Я узнаю его слегка заикающийся голос.

– Мы – частное охранное предприятие, в свободное время занимаемся спасением на водах. Чем можем быть полезны вам, Инга Валентиновна? – произносит хозяин кабинета.

У него обгорелое лицо, перебитый нос и большие выразительные глаза. Волосы длинные и собраны на затылке в хвост, точно у рок-музыканта. Возрастом он не старше молдаванина.

– Я уже сказала, если вас интересует человек по фамилии Канторов, то нам есть смысл поговорить, – начинаю я.

– Канторов погиб, это мы знаем, – кивает хозяин кабинета. – Вот только где его могила, мы не знаем. Вы хотите нам об этом сообщить?

– Да, – отвечаю я. – И еще, мне кажется, вам будут интересны подробности гибели вашего бывшего командира.

Обгорелое лицо дернулось, большие глаза странным образом потеплели.

– А вы кто? – переглянувшись с молдаванином, задал следующий вопрос хозяин кабинета.

– Майор Службы внешней разведки, спецподразделение «Заслон». – С этими словами я протянула служебное удостоверение, которое у меня пока еще не изъяли.

– В самом деле, – усмехнулся молдаванин, подойдя к обгорелому глазастому патрону и изучив мою бордовую книжицу.

– Кстати говоря, я не знаю, как вас называть, – сообщаю в свою очередь я.

– Я Рам, – произносит темноволосый.

– А я – Радж, – добавляет обгорелый.

Надо же – Рам и Радж. Два брата-акробата, как в индийском кино. Оба одержимы желанием найти и уничтожить злодея, какого-нибудь Габар-сингха. Хотя внешне очень спокойны и выдержанны. Как индийские кобры.

– На самом деле я – Валера, – тут же уточняет Рам.