Разумеется, то, что говорил Че о Советском Союзе, отражало не только его личное мнение, но и мнение Фи­деля Кастро и других ведущих руководителей кубинской революции, однако нельзя не признать весьма значитель­ной роли самого Че в формировании этого мнения.

Че относился доброжелательно и с уважением к Со­ветскому Союзу не только потому, что он, будучи ком­мунистом, видел в нем первую страну в мире, покончив­шую с эксплуатацией и прочими язвами капиталистиче­ского строя, но и потому, что политика нашей партии и нашего правительства, вдохновляемая ленинскими идея­ми пролетарского интернационализма, обеспечивала ре­волюционной Кубе безопасность и возможность строить новое справедливое общество, основанное на принципах социализма. Ведь Советский Союз обязался оказать не только военную, но и экономическую, техническую и фи­нансовую помощь кубинской революции в размерах, пре­восходивших помощь всех других социалистических стран, вместе взятых. Причем эта помощь предоставля­лась Кубе на самых льготных условиях. Советская по­мощь основывалась на полном и абсолютном равноправии без навязывания Кубе каких-либо политических обяза­тельств или несовместимых с ее суверенитетом требований.

Че прекрасно понимал это, он мечтал о социалисти­ческой Кубе со всесторонне развитой, научно сбаланси­рованной экономикой, обеспечивающей высокий уровень жизни ее трудящимся.

Многие зарубежные почитатели Че представляют его как своего рода «перманентного» революционера, для ко­торого высшим идеалом было партизанить, сражаться с оружием в руках против империализма и его клевретов. Такие почитатели невольно или сознательно искажают образ Че, они забывают роль Че в строительстве эконо­мических основ социализма на Кубе.

Особое внимание Че уделял промышленному разви­тию Кубы, считая, и не без основания, что создание соб­ственной промышленности повысит жизненный уровень кубинских трудящихся и сделает их более сознательными в политическом отношении, укрепит их морально и ду­ховно, приблизит их к социализму. Об этом мы еще бу­дем говорить более подробно в следующей главе. Пока же отметим только то, что Че внимательно изучал опыт социалистического строительства в Советском Союзе, опыт нашего планирования и руководства народным хозяй­ством, в частности промышленностью, роль партии, проф­союзов и других массовых организаций в экономике, в развитии соревнования, соотношение моральных и ма­териальных стимулов, проблемы нормирования труда — одним словом, его интересовал весь наш опыт, накоплен­ный на протяжении долгих лет социалистического хозяй­ствования.

Че не только читал нашу литературу по этой темати­ке, он стремился почерпнуть необходимые ему сведения и знания в беседах с советскими специалистами, техни­ками, инженерами, экономистами, посещавшими Кубу или работавшими на острове Свободы. Че искал такие же контакты во время своих посещений Советской страны, где он бывал непременным гостем академика Н. П. Федоренко в возглавляемом им Центральном экономико-ма­тематическом институте Академии наук СССР.

Че охотно общался с советскими людьми любых про­фессий: писателями, учеными, общественными деятеля­ми, артистами и, разумеется, шахматистами. Одним из первых советских людей, посетивших его на Кубе еще в начале 1959 года, был композитор Арам Хачатурян. Тро­гательная дружба связывала Че с нашим первым кос­монавтом Юрием Алексеевичем Гагариным. Писатель Борис Полевой, с книгой которого «Повесть о настоящем человеке» Че познакомился еще в Мексике — он горячо рекомендовал ее участникам экспедиции на «Гранме», — также беседовал с ним в Гаване. Этот список можно было бы продолжить на многих страницах.

Советских людей, встречавшихся с ним, Че покорял своей искренностью, душевностью, революционной стра­стностью.

Борису Полевому, воспоминания которого я уже ци­тировал, Че запомнился таким: «У него было удивительное лицо с крупными чертами, очень красивое. Мягкая, клочковатая, курчавая борода, обрамлявшая его, темные усы и, как у нас на Руси говорили, соболиные брови лишь подчеркивали белизну этого лица, которое, видимо, не брал загар. На первый взгляд это лицо казалось суровым, даже фанатичным, но, когда он улыбался, как-то сразу проглядывал истинный, молодой возраст этого министра, и он становился совсем юношей. Военный комбинезон цвета хаки, свободные штаны, заправленные в шнуро­ванные бутсы, и черный берет со звездочкой как бы до­полняли его характеристику».

Часты были встречи Че и с советскими журналистами. В беседах с ними он неизменно подчеркивал значение со­ветской помощи в построении социализма на Кубе. В од­ной из таких бесед, опубликованной в журнале «Новое время» 4 июля 1962 года, Че говорил о бескорыстной по­мощи, оказываемой Кубе социалистическими странами. «Естественно, — отмечал Че, — что помощь Советского Союза оказывается в более широком и полном объеме. Поэтому, когда мы говорим об экономических связях со странами социалистического лагеря, мы имеем в виду в первую очередь наши отношения с Советским Союзом. Они всегда основываются на братском сотрудничестве и взаимном уважении национальных интересов…»

1962 год был провозглашен на Кубе «Годом плани­рования». Но американским империалистам была не по душе мирная созидательная деятельность революционной Кубы. Хотя вторжение их наемников на Плайя-Хирон в предыдущем году потерпело сокрушительное поражение, империалисты продолжали нагнетать враждебную атмосферу против революционной Кубы.

Американское правительство усилило экономическую блокаду острова, надеясь костлявой рукой голода заду­шить революцию, а ЦРУ продолжало тренировать и за­сылать на Кубу банды диверсантов, саботажников и шпи­онов, в задачу которых входило дезорганизовать и парали­зовать деятельность революционных властей. Американ­ские самолеты-шпионы в нарушение всех международных законов кружились денно и нощно над Кубой. На амери­канских базах в районе Карибского бассейна шла концентрация крупных сил. Эти агрессивные действия Соединен­ных Штатов угрожали независимому существованию Кубы, и в Вашингтоне этого не скрывали.

С присущим империалистам цинизмом представители американских властей предлагали кубинскому правитель­ству «любовь и кошелек» при одном условии — порвать дружеские отношения с Советским Союзом. Их грязные посулы с презрением и решительно были отвергнуты Фи­делем Кастро и всем кубинским народом. Кубинское пра­вительство обратилось к Советскому Союзу с просьбой оказать Кубе помощь в укреплении ее обороноспособности. Советское правительство ответило согласием на просьбу кубинских друзей.

Для заключения соответствующего соглашения 27 ав­густа 1962 года в Москву прибыла кубинская делегация во главе с Эрнесто Че Геварой. На этот раз Че пробыл в Советском Союзе всего лишь одну неделю. Переговоры закончились успешно.

В сообщении о пребывании кубинской делегации в Советском Союзе говорилось, что она обменялась мнени­ями с советской стороной в связи с угрозами агрессивных империалистических кругов в отношении Кубы. Прави­тельство Кубинской Республики ввиду этих угроз обра­тилось к Советскому правительству с просьбой об оказа­нии помощи вооружением и соответствующими техническими специалистами для обучения кубинских военнослу­жащих. Советское правительство с вниманием отнеслось к этой просьбе правительства Кубы, и по данному вопросу была достигнута договоренность. Пока имеет место угро­за со стороны указанных кругов в отношении Кубы, Ку­бинская Республика имеет все основания принимать не­обходимые меры для обеспечения своей безопасности и защиты своего суверенитета и независимости, а все по­длинные друзья Кубы имеют полное право откликнуться на эту законную просьбу.

Вместо того чтобы образумиться, вашингтонские за­правилы пошли на обострение отношений с Кубой, объ­явили ей «карантин» — военную блокаду, стали угрожать военной интервенцией, чуть ли не мировым конфликтом. Так возник карибский кризис. Но и на этот раз амери­канские агрессоры, побряцав оружием, вынуждены были отступить перед железной решимостью кубинского наро­да защитить свою независимость и перед солидарностью с Кубой Советского Союза и социалистических стран.