Правительство Соединенных Штатов направило в Гва­темалу послом известного разведчика и диверсанта Джо­на Перифуа с заданием свергнуть Арбенса. «Перифуа, — по словам президента Эйзенхауэра, — был ранее послом в Греции и там узнал тактику коммунистов. Перифуа бы­стро пришел к совершенно определенному выводу отно­сительно характера правительства Арбенса».

К какому же выводу пришел этот матерый разведчик? Об этом он рассказал после свержения правительства Ар­бенса: «Мне показалось, что этот человек (Арбенс) ду­мал и говорил как коммунист, и если это не было вы­ражено прямо, то могло сказаться впоследствии. Об этом я информировал Джона Фостера Даллеса, который, в свою очередь, доложил президенту Эйзен­хауэру».

Вслед за этим в американской реакционной печати на­чалась травля «коммунистического» правительства Арбен­са. «Гватемала — красный аванпост в Центральной Аме­рике», «Карибское море — коммунистическое озеро» — эти и тому подобные провокационные аршинные шапки американских газет внушали обывателям, что Гватемала якобы стала «коммунистическим» государством и чуть ли не угрожает самому существованию могучей империи доллара.

Высокопоставленные официальные лица Вашингтона стали публично требовать свержения Арбенса. Посол Джон Перифуа заявил журналу «Тайм», что «Соединен­ные Штаты не могут допустить возникновения советской республики между Техасом и Панамским каналом». По­мощник государственного секретаря по межамериканским делам Кэбот Лодж утверждал, что правительство Гвате­малы состоит на «жалованье у Кремля», является «марио­неткой Москвы» и с этим положением скоро будет покон­чено. Роль карателей должны были выполнить наемники во главе с Кастильо Армасом, с ним и поддерживал по­стоянную связь упомянутый Джон Перифуа.

Было ли правительство Арбенса «коммунистическим» в действительности? Отнюдь нет. Арбенс был кадровым военным, окончившим военный колледж с отличием еще во времена тирана Хорхе Убико до прозвищу «Наполеончик Карибского моря». Участник военного переворота, сверг­нувшего в 1944 году Убико, Арбенс затем занимал пост военного министра в либеральном правительстве Хуана Хосе Аревало. В 1945 году президент Аревало установил дипломатические отношения с Советским Союзом, но советского посольства ни при Аревало, ни при Арбенсе в Гватемале не было, как не было никогда и гвате­мальского посольства в Москве.

Полковник Арбенс был избран президентом Гватема­лы осенью 1950 года. Он получил 267 тысяч голосов, а его противники, вместе взятые, — 140 тысяч голосов. Ар­бенса поддержали буржуазно-демократические партии, выступавшие с позиций национальной независимости. Поддержала кандидатуру Арбенса и молодая Гватемаль­ская партия труда (компартия). Но эта партия имела весьма ограниченное влияние. Она оформилась только в 1949 году и насчитывала в своих рядах всего несколько сот членов. В национальном конгрессе она была пред­ставлена всего лишь четырьмя депутатами (из 56).

Правительство Арбенса было прогрессивным, но бур­жуазным, со всеми присущими такому правительству ко­лебаниями и нерешительностью. В него входили и явно консервативные элементы.

Следует ли удивляться, что в этих условиях молодому аргентинскому врачу, откровенно высказывавшему свои марксистские взгляды, было трудно и даже почти невоз­можно устроиться в Гватемале.

Эрнесто предложил свои услуги врача министру здра­воохранения, он вызвался поехать в самый отдаленный район Гватемалы, в джунгли Петена, чтобы работать вра­чом в индейских общинах. Он был готов выполнять лю­бую другую работу, полезную для революции однако правительственные чиновники без всякого энтузиазма вос­принимали предложения молодого аргентинца. Они тре­бовали от него сперва подтвердить его диплом врача, а на эту сложную процедуру потребовалось бы не мень­ше года.

Между тем нужно было добывать хоть минимальные средства на хлеб насущный. Эрнесто пробавляется слу­чайными заработками, пишет заметки в местную печать, торгует вразнос книгами. Ильда шутит, что он больше читает эти книги, чем продает их. Он сотрудничает с мо­лодежной организацией Гватемальской партии труда — Патриотической молодежью труда. Путешествует по стране с котомкой за плечами, изучает древнюю культуру индейцев майя.

Все его тогдашние друзья отмечают, что он был неуто­мимым спорщиком. А спорил он тогда со своими друзья­ми главным образом о том, как, какими путями, опираясь на какие силы, можно освободить латиноамериканские народы от гнета империализма, от эксплуатации, нищеты. Молодые люди — его друзья жаждали изменений, жаж­дали борьбы. Они спорили до хрипоты о борьбе классов, о необходимости аграрной реформы, о роли рабочего класса, о социализме, о коммунизме, о марксизме, о ленинизме.

В отличие от некоторых своих тогдашних друзей Эр­несто Гевара не только спорил, но и запоем читал марк­систскую литературу. «В то время, — вспоминает подру­жившийся с ним в Гватемале кубинский революционер Марио Дальмау, — у него уже сложилось довольно ясное марксистское мировоззрение. Он проштудировал Маркса и Ленина. Прочитал целую библиотеку марксистской литературы».

Эрнесто крайне обеспокоен развитием событий в Гва­темале. Страна наводнена американскими разведчиками, диверсантами. В одном из селений Эрнесто встречает из­вестного американского «специалиста» по коммунизму в странах Латинской Америки, профессора Роберта Александера.

— Много гринго, много гринго! — говорит Эрнесто своему спутнику. — Как ты думаешь, с какой целью они здесь лазают? Выдают себя за исследователей, а на самом деле шпионят по заданию американской раз­ведки.

Правительство Соединенных Штатов готовилось на­деть «смирительную рубашку» на непокорную Гватемалу. В марте 1954 года по настоянию Вашингтона в Каракасе собралась Х Межамериканская конференция, на которой Фостер Даллес выступил с обвинением Гватемалы в ком­мунизме. Под нажимом Даллеса конференция, несмотря на сопротивление некоторых латиноамериканских го­сударств, приняла антикоммунистическую резолюцию, фактически санкционировав интервенцию против Гва­темалы.

Арбенс категорически отрицал какую-либо связь с коммунизмом или коммунистами. Он также категориче­ски отрицал, и с полным основанием, какую-либо связь с Советским Союзом. 1 марта 1954 года Арбенс писал в послании конгрессу республики: «Даже для самых проницательных людей становится очевидным, что Советский Союз не вмешивался и не вмешивается в дела нашей страны и не угрожает нам никакой интервенцией».

Но Арбенс не был антикоммунистом, не был антисо­ветчиком, а именно этого не могли ему простить вашинг­тонские заправилы. Сардина посмела ослушаться акулу! Банановая республика посмела бросить вызов своему повелителю дяде Сэму! Неслыханное нарушение «священ­ной» доктрины Монро — иначе не назовешь поведение правительства Арбенса. Убедившись, что всякого рода угрозы и экономические санкции не производили впечат­ления на Арбенса, Вашингтон решил спустить против него с цепи свору гончих.

17 июня 1954 года банды Армаса, вооруженные и обученные американскими разведчиками, вторглись из Гондураса на территорию Гватемалы и заняли несколько пограничных селений. Начались расстрелы сторонников правительства Арбенса. Военные самолеты интервентов стали бомбить столицу и другие стратегические пункты страны.

Силы интервентов состояли всего лишь из 800 наемни­ков, из коих гватемальцев было только 200, а остальные — иностранцы. В то же время правительство Арбенса располагало 6—7-тысячной армией. И тем не менее прави­тельственные войска на начальной стадии интервенции уклонялись от сражений с наемниками, отступали в глубь страны.

Президент Арбенс надеялся мирными средствами уре­гулировать конфликт. Он обратился с жалобой в Совет Безопасности ООН, требуя немедленного вывода войск интервентов. Жалобу Гватемалы поддержал в Совете Без­опасности представитель СССР. Он заявил: «Гватемала подверглась вооруженному нападению с суши, с моря и воздуха. Перед нами случай совершенно явной, неприкрытой агрессии: нападение на одно на государств Централь­ной Америки — Гватемалу, являющуюся членом ООН. Поэтому долг и обязанность Совета Безопасности состоит в том, чтобы принять немедленные меры к пресечению агрессии, и Совет Безопасности не может уклоняться от этой ответственности, и никакой другой орган не может подменить Совет Безопасности в этом вопросе». Несмот­ря на настойчивые требования Гватемалы и Советского Союза, Совет Безопасности не принял каких-либо эффек­тивных мер для прекращения агрессии против Гватемалы.