Скажем, что Славяне не были Скифами. Но для того, чтобы доказать, что Скифы были, например, только Монгольского корня, надо нечто большее, чем голое отрицание. Надо, скажем, доказать, что Славян в этом веке не было в Европе, а были они, скажем, в Азии или Африке. Однако, таких документов нет и такого тезиса доказать совершенно невозможно. Царь Бартатуа или Проторий был. Труднее с Русской транскрипцией — Брадатый. Тут, конечно, можно отказаться признать Брадатого идентичным с Бартатуа. Однако, тогда возникает вопрос: кто же был Бартатуа? Имя это во всяком случае не Ассирийское. Оно — не Греческое. Греческое «Проторий» было дано Бартатуа по созвучию. Среди Монгольских имен такого тоже не имеется. Это имя не Иранское. Значит, оно — Скифское. А так как оно не Монгольское, то может быть только лишь Славяно-Скифским.
Такой же вопрос возникает и по отношению Сарматов. Среди Скифов они составляли большинство, а среди Сарматов меньшинство. Мы думаем так[99] на основании различных догадок, но, конечно, решающих аргументов не имеем и о них. Мы знаем лишь, что среди них были Племена Иранского корня.[100]
Утверждать, что все Сарматы были Иранского корня мы не можем, так как уверены, что среди них были и Славянские племена. Присутствие в Русском языке таких слов, как «Бог», «зоря» по-украински или «заря» по-русски[101] доказывает, что это общение было даже продолжительным. С другой стороны, мы знаем, что сами Персы подвергались влиянию Ведизма, и их религия Зороастра является переделкой Ведизма. Корень «Бга»[102] мог прийти к ним от Ведийцев, минуя Иранцев. Слово «баран»,[103] например, могло укорениться в степях, потому что Иранцы постоянно покупали мелкий рогатый скот. Наконец, Осетины, сами себя называющие именем Иронэ, могли быть посредниками со Славяно-Русью и могли эти корни принести, торгуясь о цене «на быка» и «барана».
Являются ли при этом Осетины остатками «Иранского племени Сарматов» той эпохи, нам судить трудно, так как мы этого вопроса не изучали. Однако, рассуждая бегло на эту тему, мы почти уверены, что многие народы сегодняшнего Кавказа, как Черкесы, Осетины, Армяне и др., были и тогда, а Черкесы (по-гречески Керкеты) имели дело с колониями Греков по крайней мере в эпоху Митридатов.
Нам известно, что Скифы были свободолюбивы и что они не любили рабства, тогда как жизнь Греческих Полисов на Черном море всецело основывалась на рабстве. Скифы Греков за это презирали. Так же они презирали и Царство Урарту, пользовавшееся рабами. Не любили и Ассирию, жестокое и бесчеловечное государство, пользовавшееся рабами. Нашествие Дария на Скифию должно было сопровождаться уводом в полон многих Скифов.
Поход Скифов на Урарту мы и объясняем этой ненавистью к рабовладельчеству, а главное — местью за вторжение. Месть в то время была не только в нравах Скифов, но в языческой религии богиня Мста[104] играла одну из важных ролей, ибо не отомстивший за себя человек, род или племя могли навлечь на себя немилость божеств. Захваченных в плен Урартов Скифы, вероятно, обменивали на своих, удерживаемых в рабстве.
Как бы то ни было, испытав вторжение Дария, Славяно-Скифы объединились под властью одного Царя, который обещал их «венсти» на врагов, а люди, вставшие под его правление, стали себя называть Вендами. Понятие «Венды» распространилось от юга России до Балтийского моря, так как в те времена еще не было дифференциации Славян на Западных и Восточных. Вендами были и Ободриты, Вильцы, Поморяне, Руги (Руяне) и вообще все Славянские племена Балтики.
Свадебные песни, где говорится о «выданье Волгусеньки за Дуная-молодца» (Карпатская Русь) обозначает, что народ сохранил издревле сознание своего единства от Волги до Дуная.
Позже, когда Славяно-Русь разделилась на Славян Западных и Восточных, от них же отделились и Южные Славяне. «В немецком языке наименование Славян «Венды» сохранилось в течение всей исторической эпохи вплоть до новейшей» (Л. Нидерле, Слав. древн., стр. 39).
Первые сведения о них относятся к I и II векам после Р.Х. Мы находим их у Плиния или у Птоломея. Надписи на «Пейтингеровой карте»,[105] составленной около конца III века, говорят о «Венедах-Сарматах» в Дакии между Дунаем и Днестром. В Греческом Списке народов говорится о Венедах-Славянах как о народе «многочисленном (по-гречески «мегистон»), расселившемся между Балтийским морем (за Вислой) или Венедским заливом, Карпатскими горами (Венедскими горами) и замлями Певкинов и Феннов.
Как видно из этих источников, по крайней мере Западная ветвь Вендов, т. е. именно та, откуда вышли Венды-Ободриты, может считаться Вендской. Однако, эта же часть называется Греками и Римлянами Сарматской, а так как к ней принадлежит и Восточная ветвь, то и Славяно-Скифы Восточной Европы, или Славяно-Русы, связаны с Сарматами и таким образом являются тоже Вендами. Поскольку же Венды-Ободриты являются Вендами, они в то же время являются Вендами.
Близость между Славянскими народами такова даже до сегодняшнего дня, что Русский научается в два-три месяца говорить на любом из Славянских языков. В те же времена, когда Русское произношение обладало «юсами»,[106] сближавшими его с западными Славянскими языками, разница была еще меньше. Ближайшим к Русскому является Болгарский язык, затем Сербский и Словенский, Чешский и Словацкий, Хорватский и после Польский.[107] Если Греческие и Римские источники подчеркивают, что Венды, Уенды — Сарматы, то мы знаем, что Скифы-земледельцы, или Скифы-пахари, были тоже Славянского корня и, значит, были тоже такими же Вендами в Вендскую эпоху.
Однако, есть еще несколько ранних свидетельств о Вендах: заметки Корнелия Непот[а] (94–22 гг. до Р.Х.), которые говорят об «Индах, занесенных к берегам «Северного моря» (из Индийского океана), где король Батавов взял их в плен и подарил проконсулу А. Метеллу Целеву». Это случилось в 58-м году. Это звучит несколько неправдоподобно, ибо Индийский океан совершенно не соприкасается с «Северным морем» тогдашнего мира. Вероятно, тут надо видеть сохранившееся в Вендских легендах предание о том, что «род слвенъ исшедъ изъ края иньска»[108] («Дощьки Изенбека»). Допрашивавшие, вероятно, не поняли, что речь идет о древнейшем происхождении Вендов и решили, что они только что прибыли из Индийского океана.
Л. Нидерле думает, что речь идет не об Индах и Индии на том основании, что Индийский океан не соприкасается с Германией. Нам кажется, что наше понимание случившегося ближе к истине. Л. Нидерле думает, что то были Венды, однако, об отношениях их к Индам он высказался без достаточного психологического основания. Это — общий почти всем историкам недостаток, ибо они привлекают все науки к делу кроме психологии и философии. Считается также почему-то необходимым писать весьма тяжелым стилем, своего рода «особым историческим языком», как можно суше и как можно безжизненнее. К счастью, Л. Нидерле уже является исключением и уже излагает свой сюжет более или менее живо. Однако, надо ведь понимать, что люди даже образованные в те времена имели слабое представление о географии. Что же могли знать об этом простые Венды? Они даже истории не знали и путали события во времени.
Когда при этом в истории проскальзывает сообщение о том, что «в земле Венетов находят янтарь» и что это — «к северу от Италии», надо понимать, что Венды и Венеты — одно и то же. А фразу «к северу от Италии» надо понимать так: «в северной Венетии» или «в северной земле Вендов» (см. Л. Нидерле, Слав, древн., стр. 39).
