— Теперь ваша очередь...
Ребекка весело засмеялась:
— И пять гиней в шляпу, если я это сделаю, а?
Рейкуэлл поднял бровь.
— Я, девица Ребекка Монтегю, беру тебя, печально известный Джайлз Рейкуэлл, полуночник и похититель грез, в законные мужья, чтобы отныне, согласно Божьему установлению, жить с тобой... — Она оглянулась, прося помощи. Подружка забормотала слова подсказки. — В радости и в горе, в богатстве и в бедности, в здравии и в болезни, любить, заботиться и повиноваться тебе, пока смерть нас не разлучит, и даю тебе в этом слово. — Ребекка снова глянула по сторонам. — Может, еще и ногой топнуть? — Раздались смешки, и она топнула по деревянному полу.
— Кольцо, — сказал Дики. — У нас нет кольца.
Одна из официанток сняла кольцо и передала его вперед.
— Не стоило, сударыня, — заявил Рейкуэлл, снимая с мизинца кольцо и надевая его Ребекке на безымянный палец.
— Красивое. — Ребекка разглядела кольцо. — Можно, я его оставлю?
Но Рейкуэлл уже говорил:
— Этим кольцом беру тебя в жены, храня тебе верность и разделяя с тобой свои земные блага.
Ребекка помахала кольцом над головой.
— Я играючи получила золотое кольцо.
Она украдкой бросила взгляд в сторону. Элпью проследила его. Никого, только открытое окно. Корабль теперь снова двигался, только медленно, против течения.
— Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, — произнес Дики. — Аминь.
— Мне надоела эта игра. — Ребекка отошла в сторону. — Пусть снова играет оркестр.
— Что Бог соединил, — сказал Дики, глядя в пол, словно отчаянно ища там слова, — то человек да не разделит.
Ребекка отошла от играющих и, схватив большой бокал вина, осушила его.
— Вы кое-что забыли, — сказал Сиббер, глядя на шляпу. — Свидетелей.
— Игра все еще продолжается, милорд? — спросила одна из официанток. Рейкуэлл посмотрел в шляпу. — Надеюсь, она очень скоро закончится, иначе я останусь без гроша. Графиня? — Он протянул к ней руку. — Будете свидетельницей? За дополнительные пять гиней в общий котел.
Элпью заметила, что Джемми, родственник Ребекки, подошел к двери, посмотрел на Ребекку и вышел. Ребекка ничего в ответ не сделала, но, как только он ушел, глотнула еще вина и, успокоенная, опустилась на стул.
— А Элпью будет второй, — сказала графиня.
— ...я объявляю их мужем и женой во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь. — Дики вскинул руки и упал на колени. Девицы толпой окружили его, обнимая и целуя.
— Брось чулок, Бекки, пожалуйста! — крикнула продавщица апельсинов.
— Хватит! — Ребекка устало отмахнулась от нее. — Шутка зашла слишком далеко.
Рейкуэлл поднял шляпу и принялся пересчитывать присутствующих по головам.
— По моим оценкам, должно выйти по десять шиллингов на человека. — Леди Рейкуэлл, — обратился он к Ребекке, держа несколько монет. — Ваша доля.
— Оставьте их себе, супруг. Вы нуждаетесь в них больше, чем я.
— Получи наши доли, хорошо? — Графиня подтолкнула Элпью. — Тут только что вошел один джентльмен, который привлек мое внимание.
Мужчина задержался в дверях, ведущих в столовую, сверкая ослепительно белой улыбкой, локоны рыжего парика спускались на широкие плечи вновь пришедшего. Графиня приблизилась к нему с кокетливой улыбкой.
Мужчина молча протянул руку.
Графиня пожала ее, с удивлением обнаружив, что ладонь грубая и шершавая.
— Добрый вечер, я графиня Эшби де ла Зуш...
Но не успела графиня продолжить, как мужчина вскрикнул и попятился назад в столовую, прикрывая рот рукой. В этот момент подошла Элпью с горстью монет.
— Этот человек. Ну, тот, с сияющей улыбкой... — Графиня указала на столовую. — Как его зовут?
Элпью заглянула в темную комнату.
— Мадам?
Там был только один мужчина.
— Он в рыжем парике, — бросила графиня. — У него такой вид, будто он сейчас съест меня и не подавится.
— Прошу прощения, мадам.
— Мне кажется, он пылает ко мне страстью, Элпью. Он весь вечер мне улыбался.
— Но, мадам! — Элпью схватила графиню за руку, не дав ей последовать в столовую за таинственным незнакомцем. — Ребекка и его загримировала.
— И что? Актер. Как мило.
— Нет, мадам. Он в парике и в гриме, как и вы, и еще он надел подарок из магазина — вставные деревянные зубы, выкрашенные в белый цвет. — Элпью уставилась на дивное видение, ухмыльнувшееся, чтобы продемонстрировать белоснежную улыбку. — Этот человек, мадам, не кто иной, как ваш собственный слуга Годфри.
У верхней ступени лестницы ждала карета Джемми. Она была нагружена ящиками.
— Прошу прощения за это, миледи, но мне нужно зарабатывать на жизнь. Я завезу их после того, как доставлю вас домой, дамы.
Ребекка отказалась забираться внутрь, предпочтя остаться наверху с Годфри и Джемми. Сара села в карету вместе с графиней и Элпью.
— Значит, вы сблизились с моим слугой Годфри? — Графиня похлопала Сару по руке.
— О нет, мадам. — Сара отдернула руку. — У меня уже есть поклонник. Моя хозяйка велела мне этим вечером присматривать за Годфри.
— Я его не узнала.
— Моя хозяйка — настоящий виртуоз по части преображения внешности.
— Ты давно служишь у мистрис Монтегю?
Сара кивнула.
— Наверное, очень интересно работать у знаменитой актрисы...
Сара снова кивнула.
— Ты часто видела миссис Лукас?
Сара покачала головой.
Графиня глубоко вздохнула. Нелегко будет добыть сведения у этой нудной девицы.
— Миссис Лукас любила мистрис Монтегю?
Сара кивнула.
— А мистрис Монтегю любила миссис Лукас?
Девушка снова кивнула.
— Графиня, я устала и предпочла бы посидеть в тишине, если вы не возражаете. Боюсь, у меня начинает болеть горло. — Схватившись за шею, она стала смотреть в окно.
Графиня переместилась поближе к Элпью. Меньше всего ей хотелось подхватить заразу.
— Что здесь, по-вашему? — Элпью пнула один из ящиков.
— Это ящики для господ, мадам. — Сара повернулась, ее горло внезапно перестало болеть. — Ночью бывает не так много пассажиров, так что Джемми доставляет посылки.
Какое-то время они ехали в молчании. По прибытии на Джермен-стрит Ребекка проскользнула мимо них.
— Я слишком много выпила. Клянусь, я здорово навеселе. — Она поднялась по ступенькам. — Я должна лечь. Спокойной ночи.
Сара молча побежала за ней.
Элпью с графиней направились в кухню. Через несколько минут к ним присоединился Годфри.
Поковыряв пальцами во рту, он вытащил белоснежные зубы и бросил их на стол.
— Ох! Может, они и прекрасно выглядят, но с таким снаряжением во рту не поговоришь. А что до еды — я так ничего из тех вкусностей и не попробовал. Так что теперь я готов съесть целую лошадь со шкурой и копытами. — Он стащил парик и повесил его на столбик кровати, потом от души почесал голову. — Просто не представляю, как вы носите эти кусачие штуки. Надеюсь, вши у меня не заведутся.
Графиня передернулась. Это, вне всякого сомнения, был Годфри.
