- Я видел все ваши фильмы, - сказал Переверзев.

- Не верю, - сказал Доплер, - ни одному вашему слову.

- Ну зачем вы так?

- Потому что некоторые не были в широком прокате... Впрочем, вы могли не знать об этом и думать, что видели все... Но я и в это не верю.

- Ну зачем вы так? - повторил парень. - Конечно, я мог не все знать, но я многие видел, правда. Мой приятель, ещё с института, был председателем киноклуба, он брал фильмы, которые почти нигде не шли, мы собирались...

- И какой же это был институт, позвольте поинтересоваться?

- Физкультурный.

- Замечательно, - сказал Доплер.

- Физкультпривет! - улыбнулась Лена и что-то шепнула на ухо Доплеру.

- Привет! - сказал Переверзев. - Я вам не мешаю?

- Ну что вы, что вы, - сказала Лена, - нам очень приятно. И вы не дорассказали про медузу.

- Какую медузу? - спросил Доплер.

- Виктор утвержадет, что видел в море медузу, которая как две капли воды была похожа на мою голову.

- Ах, вот оно что, - сказал Доплер.

- Доплер, ты не хочешь написать об этом в своей колонке?

- Что написать? - сказал Доплер. - Это давно ведь уже написано.

- Это была другая медуза, - сказал Переверзев, - то есть она была из того же материала, что медузы, но это была голова... Я никогда ничего не пугался в море, чувствовал там себя всегда, как дома. А тут вдруг струхнул. Даже не помню, как к берегу примчался, мне кажется, на сушу я просто вылетел...

- Так вы дельфин, - сказала Лена, - выбросившийся на сушу.

- Ну да, я плыл "дельфином", так в народе называют "баттерфляй"...

- И плывёт дельфином молодым по седым пучинам мировым... - пробормотал Доплер без всякого выражения.

- Мне показалось, что я поседел, - сказал Переверзев.

- А как это вам показалось, у вас что, и зеркало с собой было? Доплер, у него фамилия Персеев!

- Переверзев. Зеркало висит на стене кафе, со стороны пляжа... Если по лестнице спуститься...

- Висит? - спросила Лена.

- Висит, - кивнул Доплер, - так что в следующий раз возьмите его с собой под воду.

- Чёрт знает что, - сказал Переверзев, - я теперь боюсь нырять... Никогда такого со мной не было.

- Хотите выпить? - спросила Лена.

- Я не пью.

- А я выпью, - сказала она. - Доплер, закажи мне, будь добр, вот этот коктейль. Мне название понравилось.

- "Крысы прибоя"? Это же надо, - удивился Доплер, - ты не боишься такое пить? Он не с мышьяком?

- Не думаю. Это, наверно, из песни "Наутилуса": "...мы идём за ним как крысы и скрываемся в прибой, музыка под водой, музыка под водой..."

- Скажите, - вдруг как будто что-то вспомнил Переверзев, - что такое "эффект Доплера"? О вас тогда писали, и мой приятель перед показом вашего фильма тоже что-то об этом говорил, но я ничего не помню....

- Хорошо, я вам расскажу. Значит, было так. Прежде, чем снимать художественное кино, я снимал документальное. Сам себе и режиссёр, и сценарист, и оператор, ну да, чего там рас-страиваться... Бродил себе по задворкам цивилизации... Которые казались мне романтичными - живописные такие помойки, знаете... И всё снимал... Пока какой-то злой мальчишка не швырнул в меня булыжник и не расфигачил мою камеру вдребезги! Одна из стеклянных брызг попала мне в глаз. И с тех пор я всё вижу как-то не так, как все... Понимаете?

- Наш ответ Чемберлену, - Лена захлопала в ладоши.

- Что ты имеешь в виду? - спросил Доплер. - Я ведь говорю всё как есть.

- Да я вижу, вижу... Глаз за глаз, сказ за сказ...

- Да ну какие там сказы! Ведь сто раз писали, что у меня осколок застрял в глазу, что я всё вижу поэтому в чёрном свете, "расколотый объектив привёл к чистому субъективизму"... И всё такое... "Все его фильмы поэтому с червоточинкой"... Вы просто молодые, не помните...

- Но это же когда было, - сказал Переверзев, - теперь ведь этого нет?

- Чего нет?

- Ну, я не знаю, идеологии. А значит, и "эффекта Доплера"?

- Эффект есть! - несколько экзальтированно воскликнул Доплер. - Он со временем только усилился. Вы даже себе представить не можете! И за примером не надо далеко ходить... Вот вы тут сидите, присели, из самых чистых побуждений, конечно, поприветствовать героя вчерашних дней и всё такое, сказку нам рассказать - всё совершенно невинно, я же понимаю... А знаете, как я вижу эту сцену?

- Как?

- Мне кажется, что вы, пользуясь преимуществом в возрасте... и барельефности мускулатуры... Пытаетесь украсть у меня мою возлюбленную! Рассказываете нам тут басни про медуз... А на самом деле в вашей сказке всё очень просто - вы не хотите прямо признаваться в любви и делаете это посредством проекции... Напускаете на нас какие-то туманности... андроидов...

- Я на самом деле её видел! Но то, что она похожа именно на Лену, это я... Это могло мне показаться, Лена - это была первая человеческая голова, которую я увидел после той, что была под водой. Но при этом я не давал ни малейшего повода...

- Это точно! - воскликнула Лена. - Вы даже не заметили, что я - не только голова, что у меня ещё есть тело - вот высшая степень воспитанности, Доплер! Как ты можешь его упрекать?

- Ладно, остыньте. Осколок в глазу у меня, понимаете? Вот вам и весь эффект Доплера, молодой человек... Сидите, сидите, я же вам не говорю, что это так и есть. Я уже научился с этим справляться... Каждый раз говорю себе, что люди на самом деле не такие, что это мне только так кажется... Ведь правда, что мне это только кажется?

- Правда, - сказал Переверзев, - конечно, правда... Но прозрачную голову под водой я всё-таки видел!

- Хорошо, я буду считать ваши слова предупреждением. Взгляд со стороны бывает, знаете... Самый верный...

- Ну ничего себе, - рассмеялась Лена, - ты веришь в эту клевету? Попробуй лучше коктейль, мне нравится.

- Я не пью в это время суток, - сказал Доплер, - попробуйте вы, молодой человек.

- А я вообще не пью.

- Вот это я понимаю, - сказал Доплер. - Друзья мои, а вы обратили внимание на стены этого заведения?

- Зеркало, - сказал Перверзев, - овальное там висит.

- И всё? А внутри? Вы не можете прочесть вслух, что вон там написано, а то мне плохо видно...

- Осколок мешает?

- Наоборот, я не вставил линзы.... Чтобы в море не потерять. Нет ничего печальнее, чем потерять в море линзу, знаете... Это всё равно что быть каплей... и попасть в океан.

- "Держу бокал, - прочёл Переверзев, глядя на стену, - в нём блеск огня

и пламень счастья и восторга. И с восхищеньем на меня краса свою любовь исторгла..."

- Знаете, я пожалуй пойду посмотрю вблизи, - сказал Доплер, - там ещё какие-то фотографии...

Доплер встал из-за столика, подошёл к кирпичной стене и увидел, что к ней прикреплены фотографии Аксёнова, Е. Попова, Приставкина... Все они были запечатлены в обнимку с одним и тем же незнакомым Доплеру человеком, и Доплер сделал вывод, что это и есть местный поэт, чьи стихи украшают стены заведения. "Этот "Богдан" нам Богом дан", - прочёл Доплер и вспомнил, что заведение так и называется. Табличка же висела над входом, а возле двери были столбиком высечены фамилии посетивших это место литераторов, десятки, если не сотня фамилий, среди которых кого только не было... Мда, - сказал Доплер, - чего не бывает... Весь цвет литературы эсэсэcэр... А с другой стороны, что тут такого уж удивительного - ну, Ложко (так звали поэта - Доплер узнал это из подписей, которые различил под фотографиями) в обнимку с Аксёновым, ну и что такого... Доплер подошёл к полке, на которой стояли книги сфотографированных классиков, раскрыл "Вольтерьянцы и вольтерьянки" и прочёл: "Так вы отправите, девы, меня в царство Тартара! Млеет мой старческий органон, булькает негой; боюсь за сосуды... Разве ж поэты стареют? - что-то ему возразило. Величие нарастало. - Или Овидия ты позабыл, доблестный старче?" "Вполне могли спеть дуэтом", - подумал Доплер, закрывая книгу и снова глядя на фотографию, где Аксёнов стоял рядом с поэтом Ложко. За их спинами виднелся вокально-инструментальный ансамбль на маленькой сцене. Кирпичная стена благодаря фотографиям и надписям-цитататам показалась Доплеру куском декорации... Из какого-то старого черноморского водевиля... Доплер обернулся к столику и тихонько присвистнул. Теперь уже там было два молодых человека... "На юге по вечерам на свет слетаются мужики..."