Натали улыбнулась во весь рот:

– Еще год или два – и я буду рада найти для вас такой же красивый дом. А пока позвольте дать вам мою карточку, мы с вами свяжемся на следующей неделе. Надеюсь, я смогу вам помочь. Моя сумочка наверху. Извините меня, я оставлю вас на минутку, пойду принесу ее. Скоро вернусь.

Она прошептала что-то на ухо Андре и испарилась.

Ее фамильярность с ним Фрэн не могла вынести. Ей нужно было побыть в одиночестве, чтобы собраться с силами.

– Говард? Пока ты ее ждешь, может, я пойду в столовую и добуду нам пару тарелок?

– Прекрасная идея. Я присоединюсь к тебе через минуту.

Не глядя на Андре, она поспешно вышла через высокие французские двери, отделяющие столовую от фойе. На всем здесь был отпечаток Старого Света, средневековой Франции: высокие потолки, изящные арки. Одну из стен украшал гобелен.

Она издала вздох восхищения при виде тонких свечей в канделябрах и великолепного обеденного стола, украшенного цветами. Наряженная елка стояла в углу, сверкая маленькими красными огоньками и восхитительными вырезанными из дерева и раскрашенными вручную игрушками.

Дом был таким красивым, еда такой вкусной, а хозяева такими радушными, что гости не спешили уходить, наслаждаясь беседой. Андре организовал настоящий пир.

– Все эти блюда приготовила Герда. Попробуй яблочный струдель с корицей. Старый семейный рецепт, которому нет цены, – прошептал Андре на ухо Фрэн.

При звуке его низкого голоса молодая женщина чуть не уронила тарелку, которую приготовила для Говарда.

– Что происходит, Андре? – спросила она дрожащим голосом. – Когда мы последний раз виделись, ты заставил меня поверить, что я больше никогда не увижу тебя. Я решила, что ты вернулся на море. – Она закусила губу. – И вот я встречаю тебя здесь, в этом прекрасном доме с Гердой и всей ее семьей в качестве гостей. И я тоже твой гость! Что все это значит?

– Как тебе нравятся вещи, которые я собирал все эти годы? – спросил он спокойно. – Я подумал, почему бы не собрать все мои сокровища в одном месте. По-моему, они прекрасно смотрятся здесь, ты как думаешь?

Фрэн с трудом удавалось дышать.

– Тебе нет нужды задавать эти вопросы, – сказала она дрожащим голосом. – Пожалуйста, Андре, – взмолилась она. – Скажи мне правду! Зачем ты все это сделал?

Андре смотрел на нее сощурив глаза, так что она не могла видеть их и понять, о чем он думает.

– Ты прекрасно знаешь зачем, – в его голосе прозвучали отчаяние и ярость. – Ты – единственная причина; по которой я поселился в Солт-Лейке.

Ее глаза распахнулись в ответ на его прямоту.

– Но…

– Но, – вмешался он прежде, чем она успела что-то произнести, – я не говорил тебе о моих планах в наше прошлое свидание, потому что, если помнишь, ты приехала в монастырь, чтобы порвать со мной «цивилизованным способом», как ты выразилась. Ты также сказала, что в твоей жизни есть мужчина, который для тебя важен. Это доктор Баркер, не так ли?

Ее сердце бешено билось. Она солжет, если скажет «нет».

– Я знаю Говарда с самого детства.

– Вы хорошо смотритесь вместе. У него правильная семья и хорошая репутация. И я вижу по его глазам, что он без ума от тебя.

– Прекрати, Андре.

– Если бы ты пробыла в море вместе с таким количеством разных людей, как я все эти годы, ты научилась бы разбираться в людях. Мне нравится доктор Баркер. Я думаю, он прекрасно тебе подходит, Франческа. Если бы я был азартным человеком, я мог бы поспорить, что он будет верен тебе до конца жизни.

Ее начало трясти так сильно, что пришлось поставить тарелку, чтобы не уронить ее.

– Он знает, что я тот человек, наличие которого должно его беспокоить?

– После сегодняшнего вечера, я уверена, он будет знать все.

– Почему?

– Ты знаешь почему, – выдохнула она взволнованно. – Пока я не увидела тебя стоящим позади Герды, я понятия не имела, что это твой дом, что Барни и я приглашены к тебе на вечеринку. Говард не мог не заметить мой шок.

– Но он справился великолепно.

– Пожалуйста, давай прекратим обсуждать Говарда.

– Конечно, – сказал он с завидным спокойствием. – О чем тогда ты хочешь поговорить?

Она потупила глаза:

– Нам нет нужды говорить о чем бы то ни было. У тебя полный дом гостей, которым ты не уделяешь внимания.

– А я хочу поговорить с тобой. Если говорить начистоту, я предпочел бы нечто большее, чем просто разговор. Прошло так много времени, Франческа, – сказал он хриплым голосом.

О Господи!

– Как ты можешь говорить так со мной? – рассердилась она, сознавая, что он затронул причину, по которой она не спала по ночам.

– Ты можешь как угодно относиться к моим словам, но я не лгу насчет своих чувств. Я хотел тебя с той минуты, как ты вошла в лавку. Я все еще хочу тебя. И ты тоже меня хочешь. Я чувствую это, – закончил он хрипло.

– Как и Натали Кэарнс, – едко добавила она.

И почувствовала себя еще больше обиженной.

– Мне нужен был хороший специалист по вопросам недвижимости. Я пригласил ее на вечеринку в знак благодарности. После сегодняшнего вечера я больше не увижу ее. Ты единственная женщина, которая меня интересует.

– Надолго ли? – выдавила она.

Напряжение, повисшее между ними, казалось, можно было пощупать.

– Я могу задать тебе тот же самый вопрос. Ты действительно думаешь, что только женщины боятся измены? Ты понятия не имеешь, сколько женатых моряков, которые сохраняли верность женам, спешили домой после долгого плавания и находили их в постели с другими мужчинами!

Фрэн никогда не задумывалась об этом раньше. Она откинула голову назад, чтобы взглянуть на него.

– Ты думаешь, я способна на такое?

Гримаса исказила его безупречные черты лица.

– Понятия не имею, – сказал он совершенно серьезно.

Они долго смотрели друг на друга, пока она не призналась:

– Я понимаю, что здесь не может быть никаких гарантий.

– Мужчина и женщина должны быть достаточно сильными, чтобы рискнуть. Мои родители провели последнюю ночь вместе, прекрасно зная, что никогда больше не увидят друг друга. Мой отец любил мою мать, но чувствовал в себе призвание стать священником. Моя мать знала это и сохранила свою беременность в тайне. Она умерла, дав мне жизнь. Мне кажется, она была сильной, цельной женщиной, лишенной всякого эгоизма.

– О, Андре, – выдохнула Франческа, ее сердце сжалось от боли при мысли о маленьком мальчике, который был лишен обоих родителей. – Ты не знал матери, потом пережил смерть отца. И вспоминаешь о нем без обиды и горечи, уважая его выбор. Это удивительно.

– Мы все простили друг другу перед его смертью. Сможешь ли ты простить все своему отцу, если вы встретитесь, забыть все, что он сделал плохого?

Она потрясла головой:

– Я не хочу его видеть.

– Я тоже так думал, когда тетя Мод рассказала мне, умирая, что мой отец все еще жив. Но я преодолел себя.

– Ты кажешься более сильным, чем я.

– Это не так, – возразил он твердо. – Меня одолевает страсть, как моего отца когда-то. Я все ждал момента, когда ты войдешь в эту дверь. Если ты коснешься меня сейчас, то почувствуешь, как я дрожу. Так сильно я хочу тебя.

Жар бросился ей в лицо. Ее чувства настолько обострились, что невозможно было произнести ни звука.

– Андре… мне кажется…

– Фрэн!

Услышав свое имя, произнесенное очень настойчиво, она виновато обернулась. Говард шел прямо к ней. У нее закружилась голова.

– Пока я говорил с Натали, мне позвонили на мобильный и вызвали в госпиталь. Моя пациентка собирается рожать. Барни отвезет тебя домой.

Не желая оставаться наедине с Андре, Фрэн сказала:

– Я поеду с тобой.

Он покачал головой:

– Я не знаю, сколько времени это займет. Тебе лучше остаться. Развлекайся, отдохни. – Говард протянул руку Андре: – Спасибо за гостеприимство. Извините, но я должен ехать.

– Я понимаю. Спасибо, что пришли, – спокойно ответил Андре.

– Фрэн? – Говард внимательно посмотрел на нее. – Я позвоню тебе завтра.