Джейми с мальчиком вдруг оказались рядом с ней.

– Клево? – спросил учитель ученика.

Оторвав взгляд от картинки, Изабелла увидела, что мальчик тоже рассматривает саксофон-контрабас.

– Хотел бы иметь такой, Джон? – спросил Джейми.

– А таскать его как? – улыбнулся мальчонка.

– На специальной подставке, – объяснил Джейми. – У моего знакомого обычный саксофон-бас, и даже у него футляр с подставкой, а подставка – на колесиках. – Сделав паузу, Джейми сказал: – Познакомься, Джон, с Изабеллой Дэлхаузи. Она мой друг. И очень хорошая пианистка, хотя и стесняется говорить об этом.

Изабелла встала и протянула мальчику руку. Он недавно вошел в возраст застенчивости, а потому сильно покраснел. До чего же труден этот переход: еще не мужчина, но уже не мальчик, да еще борьба с фаготом.

Вежливо попрощавшись с Изабеллой, мальчик ушел. Проводив его до входной двери, Джейми вернулся в кухню.

– Ну, – сказал он, – на сегодня с подростками покончено.

– Этот подросток показался мне очень приятным, – откликнулась Изабелла.

– Да, по-моему, он ничего себе, – согласился Джейми. – Но ленив. Дома не занимается. Разумеется, утверждает обратное, но явно подвирает.

– Амбициозные родители?

– Напористая мамаша. Эдинбург полон напористых мамаш. И все они хотят, чтобы их сыновья учились у меня играть на фаготе. Мои счета, – ухмыльнулся он, – все сплошь оплачены напористыми мамашами. Можно сказать, я паразитирую на материнской напористости.

Он прошел к раковине и наполнил водой чайник.

– Что-то случилось? – Взгляд был встревоженно-сочувствующий. – Давайте рассказывайте.

Изабелла ничего не могла утаить от Джейми. Похоже, он читал ее как раскрытую книгу, и эта мысль вызывала в ней легкое беспокойство. Если он в самом деле так прозорлив, как ей представляется, значит, заметил и чувства, которые она к нему питает, те чувства, которые, как ей казалось, побеждены и больше не представляют опасности. И все-таки предпочтительнее, чтобы он не имел о них понятия. Отнюдь не всегда хочется, чтобы любимый догадывался о твоей любви. В особенности если она безнадежна и запретна. Красота и грация молоденьких девушек часто пленяют стареющих мужчин, но, угадав их чувства, девушки обычно приходят в ужас и отшатываются. Терпеть любовь того, кого не любишь, дело сложное, и мало кто может с ним справиться. Поэтому свои чувства лучше скрывать, вот как она скрывает – будем надеяться, что успешно, – свои чувства к Джейми.

– Я была у них, – начала она. – Познакомилась с ними. С семьей. С Роуз Маклеод, матерью погибшего.

– И?.. – Джейми уселся за стол, скрестил руки.

– Я пошла в дом на Найл-Гроув. Заговорила с этой женщиной. Она пригласила меня войти. Была приветлива. У нее интересное лицо.

– И?..

– И когда я собиралась уже рассказать о видениях Иана, о снова и снова возникающем у него перед глазами мужчине с высоким лбом, шрамом и набрякшими нижними веками, этот мужчина вошел в комнату. – Она сделала паузу, но Джейми, не понимая, в чем дело, ждал продолжения. – Это был друг, с которым она живет, – продолжила Изабелла. – Он вошел в комнату, я подняла глаза и узрела то лицо, что виделось Иану. Высокий лоб, мешки под глазами, шрам. Всё в точности так, как я представляла себе по рассказу.

Какое-то время Джейми молчал. Расцепив руки, положил их на стол и уставился на столешницу. Потом вскинул глаза.

– Невероятно, – тихо промолвил он. А потом еще тише: – Бедная Изабелла.

– Да, – кивнула она. – Я просто застыла с открытым ртом, а после принялась лепетать, что я медиум и картина несчастного случая с Рори явилась мне во время сеанса. Плела какую-то чушь. Это было чудовищно, но ничего другого не пришло в голову.

– Вы здорово выкрутились, – возразил Джейми. – Боюсь, я бы так быстро не нашелся.

– Я чувствовала себя омерзительно, – страстно заговорила Изабелла. – Только подумайте об этой несчастной женщине. Как это бессовестно – лгать ей, бередить рану, утверждая, будто я видела того, кого она оплакивает.

– Но вы ведь сделали это не намеренно! Разве вы шарлатанка, которая наживается на чужом горе? Забудьте все это, и поскорее.

– Вы правда так считаете?

– Да. – Джейми встал, чтобы заварить чай. – Ваша беда в том, что вы слишком остро на все реагируете. Вечно терзаетесь. Надо быть жестче. Избавьтесь от постоянного чувства вины – хоть на время.

– Это непросто, – развела руками Изабелла.

– Проще, чем кажется, – ответил Джейми. – Взять хоть меня. Я не терзаюсь по поводу каждого своего шага. И меня не снедает чувство вины.

– Может быть, оттого, что вы ни в чем не виноваты? – предположила Изабелла. – Все еще впереди. Вы еще tabula rasa – чистый лист.

– Если б вы только знали! – возразил Джейми. Помолчал, словно колеблясь, потом сказал: – Не помните, что у меня был роман с замужней женщиной? Вы тогда очень его осуждали.

– Но это ведь потому… – Изабелла оборвала фразу. Она уже проговаривалась о своей ревности. Нельзя выплескивать это опять.

– А потом было еще кое-что, – продолжал Джейми. – Давно. Мне было тогда шестнадцать.

– Стоп! – Изабелла подняла руку. – Замолчите, Джейми. Мне незачем это знать.

– О'кей. Вернемся к разговору о вашем визите. Все получилось неудачно, не поспоришь.

– Да, – признала она. – И что теперь делать? Если теория Иана правильна, водитель, сбивший юношу, – это любовник матери. И, как мне кажется, теория достаточно правдоподобна. Вполне вероятно, что он возвращался с вечеринки или из паба, где выпил больше, чем надо бы. Почти доехал до дому, а Рори вдруг вынырнул из-за стоящей у тротуара машины. Водитель достаточно трезв, чтобы понять, что полиция – а вызов «скорой» автоматически повлечет появление копов – заставит его пройти тест на алкоголь и обнаружит превышение допустимого градуса. Как и каждый водитель, он знает, чем грозит пьяному за рулем несчастный случай со смертельным исходом. Тюремным заключением, и при этом достаточно длительным. Охваченный паникой, он заворачивает за угол и паркуется где-то там, как обычно. Проверяет, не поцарапан ли кузов, убеждается, что следов нет, и как ни в чем не бывало идет домой.

– Вполне возможно, так и было, – согласился Джейми, внимательно выслушав эту версию. – Ну и что дальше?

– Не знаю. Как-то неясно, куда это нас приводит.

– Почему? – Джейми дернул плечами. – Если данное Ианом описание имеет какое-то отношение к делу, полиция должна допросить сожителя матери. Просто сообщите о том, что знаете, полицейским и с чистой совестью отойдите в сторону.

Но Изабелла не приняла его доводов.

– А что, если он невиновен? Что, если рассказ Иана ничего не доказывает? Только представьте себе, как это повлияет на их брак – хорошо, их союз?

– Снова любимые моральные дилеммы, – улыбнулся Джейми. – Вы так часто писали о них в колонке редактора. Теперь придется разбираться с ними в жизни. В реальной жизни. И простите, Изабелла, разбираться – вам. Я не философ. Я музыкант.