Разграбление Куско было одним из тех редких моментов в мировой истории, когда захватчики мародерствовали как хотели в столице великой империи. Это было событием, которое могло разжечь воображение любого амбициозного молодого человека в Европе. Франсиско Лопес де Гомара писал, что при въезде в Куско «некоторые из них немедленно начали разбирать стены храма, сделанные из золота и серебра; другие стали раскапывать могилы и искать драгоценные камни и золотые сосуды, которые были положены туда вместе с мертвецами; третьи забирали идолов, сделанных из драгоценных металлов. Они грабили дома и крепость, в которой было все еще много золота, принадлежавшего Уайна-Капаку. Короче, в крепости и в окрестностях они забрали больше золота и серебра, чем они получили в Кахамарке за пленного Атауальпу. Но так как теперь их стало значительно больше, чем было тогда, то каждый человек получил меньше. По этой причине, а также потому, что это был уже второй такой случай, к тому же не связанный с пленением правителя, он не получил такой широкой огласки».
Педро Писарро припомнил одну из наиболее впечатляющих находок. «В одной пещере они обнаружили 12 фигур стражников, сделанных из золота и серебра, в натуральную величину и похожих внешним видом на настоящих стражников этой страны; они выглядели очень реалистично. Были найдены прекрасные кувшины, сделанные наполовину из глины, наполовину из золота, причем золото так хорошо стыковалось с глиной, что ни одна капля не проливалась, когда их наполняли водой. А также было найдено золотое изображение. Это сильно расстроило индейцев, так как они сказали, что это была фигура [Манко-Капака] первого вождя, который завоевал эту землю. Они нашли золотые туфли, вроде тех, какие носят женщины, похожие на полуботинки. Они нашли сделанного из золота морского рака и много сосудов, на которых были скульптурные изображения всех птиц и змей, которых они только знали, и даже пауков, гусениц и других насекомых. Все это было найдено в большой пещере, которая находилась между участками обнаженных скальных пород за пределами города. Их не захоронили, потому что они были так искусно сделаны».
Самым большим призом, который получили испанцы в Куско, был храм Солнца с золотыми стенами – Кориканча. Он располагался у подножия треугольного выступа между речками Уатанай и Тульюмайо, в нескольких сотнях ярдов южнее главной площади. И хотя золотая облицовка была уже снята с храма ради выкупа Атауальпы, он все еще был полон ценных вещей. Хуан Руис де Арсе вспоминал, что он увидел, когда вошел в сокровищницу: «Так как Атауальпа приказал, чтобы ничто, принадлежавшее его отцу, не трогали [когда собирали выкуп], мы нашли много золотых фигурок лам и женщин, кувшинов, ваз и других вещей в помещениях этого монастыря. Вокруг всего здания на уровне крыши проходила золотая полоса шириной 8 дюймов». Диего де Трухильо описал, как он дерзко вошел в храм. «Когда мы вошли, Вильяк Уму, который был у них жрецом, вскричал: «Как вы смеете входить сюда!
Всякий, кто сюда входит, должен перед этим поститься в течение года и заходить босым с грузом на плечах!» Но мы не обратили внимания на то, что он говорил, и вошли».
Кориканча – по-прежнему место религиозного поклонения, так как вскоре монахи-доминиканцы приобрели это место и построили монастырь вокруг здания инков. Северная часть храма сейчас занята колониальной церковью Санто-Доминго и приемными покоями монастыря. Но с восточной стороны тянется стена, построенная инками, и она практически не тронута временем. Это великолепная стена «рядовой» кладки длиной 200 футов, в которой каждый обтесанный камень слегка выдается вперед и точно прилегает к соседним камням. Большая часть этой стены имеет свою первоначальную высоту 15 футов над уровнем улицы и 10 футов над уровнем платформы храма. Она сужается к вершине и наклоняется внутрь – все это делается для того, чтобы усилить иллюзию высоты и прочности. Центральный двор храма окружает ряд прямоугольных помещений. Во многих из них сохранилась нетронутой каменная кладка инков с рядом ниш трапециевидной формы, сделанных в стене на уровне плеч человека. Но самой впечатляющей особенностью архитектуры Кориканчи является подпорная стена изогнутой формы в северо-западной его части, ниже западного фасада церкви Санто-Доминго. Темно-серые камни имеют законченную форму и превосходно подогнаны друг к другу; они поднимаются на высоту 20 футов с легким изгибом для устранения оптического обмана. Этот ровный изгиб стены уцелел после многих землетрясений, которые случались в истории Куско, и некоторые туристы пытаются делать нравственные выводы из того факта, что стена, построенная инками без специального раствора, выстояла, в то время как испанская церковь над ней часто обваливалась (фото 27).
Помимо каменной кладки и золотой облицовки, среди особенностей Кориканчи, которые чаще всего описывались хронистами, был сад золотых растений, жертвенный сосуд и золотое изображение солнца. Искусственный сад поразил испанцев своими изящными точными копиями маиса, у которых были золотые стебли и серебряные початки. По словам Кристобаля де Молины, сад располагался в центре храма, перед помещением, в котором находилось изображение солнца. Неудивительно, что ни одно из этих драгоценных растений не избежало переплавки в 1534 году.
Жертвенный сосуд играл более важную роль. Хуан Руис де Арсе был свидетелем церемоний, проводимых возле него в течение первого года конкисты. «В центре двора находится жертвенный сосуд, а рядом с этим сосудом стоял алтарь, сделанный из золота, весом 18 тысяч кастельяно. Рядом с ним был идол. В полдень с алтаря снимали покров, и каждая монахиня [мамакона] приносила блюдо с кукурузой, затем с мясом и кувшин вина и предлагала это идолу. Когда церемония предложения пожертвований заканчивалась, подходили два стража-индейца с большой серебряной жаровней. Они разжигали в ней огонь и бросали в него кукурузу и мясо, а вино выливали в сосуд для жертвоприношений. Они приносили в жертву то, что горело в жаровне, при этом поднимая руки к солнцу и воздавая ему благодарность». Реджинальдо де Лисаррага, один из монахов-доминиканцев, живших в этом монастыре в конце того века, подтвердил: «В нашем монастыре остался большой каменный сосуд для жертвоприношений, имеющий восьмиугольную форму с внешней стороны. Он имеет более пяти с половиной вара [пять футов] в диаметре и глубиной свыше одного вара с четвертью».
Со знаменитым золотым изображением солнца было связано больше путаницы. Оно было известно как Пунчао, что означало «дневной свет», или «заря»; само же солнце называлось Инти. В Куско были различные изображения солнца, а в храме Кориканча также хранились изображения луны, звезд и грома. Главный образ Пунчао представлял собой «изображение солнца огромных размеров, сделанное из золота, прекрасной ковки и украшенное множеством драгоценных камней». Этот главный образ солнца избежал рук испанцев. Хвастливый Бискаян Мансио Сьерра де Легисамо заявлял, что он был в его собственности в Кахамарке, но он в азарте проиграл его за одну ночь; отсюда пошло испанское выражение «проиграть солнце до того, как оно встанет». Многие хронисты повторяли эту историю, но ни один из них не поверил Сьерре. Писарро не позволял ни одному солдату иметь в собственности драгоценные вещи из сокровищ выкупа до того, как они пройдут переплавку, а тем более этого не могло случиться с самым известным религиозным изображением империи. Испанцы продолжали мучиться по поводу пропавшего образа Пунчао, и Кристобаль де Молина написал в 1553 году, что «индейцы спрятали это солнце так хорошо, что его так и не смогли найти до сего времени».
Разграбление Куско было неизбежным, так как захват города стал кульминацией агрессии, инспирированной жадностью. Но утрата художественных ценностей была трагедией. Впечатлительный молодой священник Кристобаль де Молина осуждал своих соотечественников. «Их единственной заботой было собрать золото и серебро, чтобы разбогатеть… Они не думали о том, что причиняют зло, ломая и разрушая. Ведь то, что уничтожалось, было совершеннее всего того, чем они обладали и чему радовались».
