Молли уже усадила Мёрфи на пассажирское место, прикрепила ремнем. Я должен был перелезть через нее, чтобы добраться до стороны водителя. Она издала горячее проклятие, когда я случайно задел ее руку. Сиденье водителя был фактически занято рулем, и в течение секунды я думал, что мне придется отталкивать педали одной рукой и вести другой, но мне удалось найти рычаг, который отодвинул сиденье назад, и автомобиль все-таки запустился с первой попытки.
– Черт возьми, Дрезден, – прохрипел Мёрфи. – Тут присутствовало оружие. Мы должны вернуться.
Мыш запрыгнул на заднее место через открытую дверь, и Молли закрыла обе двери на той стороне автомобиля. Я повернул руль и пошевелил Сатурном, освобождая его от снега, а затем двинулся вниз по улице. На моем лице все еще была иррациональная улыбка. Просто щеки свело.
– Совсем не должны, Мёрфи.
– Мы не можем просто позволить им уйти.
Я подавил следующий приступ адреналинового хихиканья.
– Они никуда не денутся. А я – персона нон грата, помнишь? Ты хочешь, чтоб мы с тобой были замешанными в стрельбе на улице?
– Но…
– Черт возьми, Мёрфи, – сказал я сердито. – Ты хочешь, чтоб я сел в тюрьму? Если мы вернемся теперь, жлоб Торелли скажет им, что я стрелял в него. Они возьмут мое оружие, и если они смогут найти пулю, или если она все еще находится в его ноге, это – нападение со смертельным оружием.
– Нет, если ты защищался, – возразила Мёрфи.
– В справедливом мире, возможно, – сказал я. – А здесь, если нет никого, кроме двух парней с известной репутацией, оба они ранены, полицейские предположат, что они поссорились и стреляли в друг друга. Два плохих парня уходят,ты хранишь верность своей работе, и я не сажусь в тюрьму – что было бы все равно, что быть убитым. – Я поглядел на нее. – Кому от этого плохо?
Мёрфи ничего не говорила какое-то время. Потом она сказала,
– Все проигрывают, Гарри. Закон должен защищать всех. Он должен применяться одинаково ко всем.
Я вздохнул и перевел внимание на дорогу. Я поездил в течение нескольких минут, чтобы убедиться, что за нами никто не тащится, и затем развернулся назад к дому Майкла.
– Ты принимаешь желаемое за действительное, Мёрф, и ты знаешь это. Адвокаты Марконе любят такие штучки.
– Закон не совершенен, – ответила она спокойно. – Но это не значит, что мы не должны пытаться заставить его работать.
– Сделай для меня кое-что, – сказал я.
– Что?
– Закрой свой нос, чтоб был Филадельфийский акцент, и скажи: ‘я – закон.’ [37]
Мёрфи фыркнула и покачала головой. Я поглядел на нее. Ее лицо было бледно от боли, глаза казались стеклянными. Ее левая рука была обернута чем-то, что было похоже на полосы, оторванные от футболки Молли.
Я глянул в зеркало заднего обзора. Мой ученица, действительно, была одета только в зеленый лифчик под ее зимним пальто. Она обняла Мыша обеими руками и уткнулась лицом в его запорошенный снегом мех.
– Эй, там сзади, – сказал я. – Вы не пострадали?
Мыш зевнул, но Молли ощупала его кругом.
– Нет. Мы оба в порядке.
– Круто, – сказал я. Я быстро глянул через плечо, чтобы улыбнуться Молли.
– Отличная была завеса. И как быстро! Ты молодец, кузнечик.
Молли просияла.
– У меня тоже бывает такое лицо, как у тебя, когда ты делал тот маленький файрбол?
– Я предпочитаю думать об этом, как о маленьком световом шаре, – сказал я. – И ты была как древнегреческий стоик, кузнечик. Ты тоже хорошо поработал, мохнатая морда, – сказал я Мышу. – За мной должок.
Мыш открыл рот в собачьей усмешке и завилял хвостом. С хвоста разлетелся снег прямо на голую кожу Молли. Она завизжала, срываясь на смех.
Мёрфи и я обменялись взглядами. Если бы бандит выстрелил на одну сотую секунды раньше или позже, Мёрфи была бы мертва. Пуля, возможно, попала бы ей в голову или шею, или порвала артерию. Без Мыша я тоже, вероятно, был бы мертв. А если бы они убили меня и Мёрфи, я сомневался, что они оставили бы в живых Молли, зачем им свидетель против них.
Тот каждый был близок – никакая сверхъествественная необходимая оппозиция. Молли не могла бы понять, что все же, но Мёрфи и я сделали.
– Как рука, Мёрф? – спросил я спокойно.
– Только мышца пробита, – сказала она, закрывая глаза. – Это больно, черт, но не смертельно.
– Везти тебя в больницу?
Мёрфи не ответила сразу же. Было намного больше в этом вопросе, чем слова в нем. Доктора согласно закону должны сообщить о любом огнестрельном ранении властям. Если бы Мёрф занялась надлежащим лечением, то они сообщили бы об этом полиции. А так как она была полицейским, это означает, что она должна будет ответить на кучу вопросов, и это будет вероятно означать, что вся правда о том, что случилось с нами, вылезет наружу.
Но ответственный, законопослушный человек так бы и сделал.
– Нет, Гарри, – она сказала наконец, и закрыла глаза.
Я медленно выдохнул, расслабляясь. Этот ответ стоил ей кое-чего. Мои руки начали дрожать на руле. Вообще говоря, это хорошо, когда есть кризис в продвижении. Это позже, что это начинает добираться до моих нервов.
– Не волнуйся, – сказал я. – Мы починим тебя.
– Езжай давай, – сказала она устало.
И я поехал.
Глава 20
– Все это становится ужасно темным, Гарри, – сказал Майкл, обеспокоенным голосом. – Мне не нравится это.
Снег хрустел под нашими ногами, пока мы шли от дома к мастерской. Дневной свет исчезал, поскольку второй облачный фронт поражал город, затемняя небеса с обещанием большего количества снега.
– Мне тоже очень это не нравится, – ответил я. – Но никто не примчался подарить мне варианты. – Я остановился в снегу. – Как Мёрфи?
Майкл остановился около меня.
– Черити – вот у кого было настоящее медицинское обучение, но эта рана оказалась достаточно простой и для меня. Бандаж остановил кровотечение, и мы убрали рану полностью. Конечно, она должна поберечься в течение следующих нескольких дней, но я думаю, что все будет в порядке.
– Ей очень больно? – спросил я.
– Черити всегда держит немного кодеина под рукой. Это не такое сильное болеутоляющее, как в больнице, но это позволит ей уснуть, по крайней мере.
Я скривился и кивнул.
– Я собираюсь выследить динарианцев, Майкл.
Он глубоко вздохнул.
– Ты собираешься напасть на них?
– Я должен, – сказал я, немного более резко, чем надо бы. – Поскольку есть люди, которые не заслуживают второго шанса, Майкл, и если эти ребята не занесены в постоянный список дерьма, я уж и не знаю, кто там записан.
Майкл слегка улыбнулся мне.
– Все мы там, Гарри.
По мне прошла дрожь, но я не позволил ей показаться на моем лице. Я только закатил глаза.
– Ну, да, ну, да. Первородный грех, Божья Благодать, я уже слышал это и раньше. – Я вздохнул. – Но я не планирую нападать на них. Я только хочу узнать о них все, что смогу, прежде, чем мы столкнемся с ними.
Майкл кивнул.
– Мне нужна любая информация, которую ты можешь мне дать. Но мне не нужны философские дебаты.
– Я уже связался с Отцом Фортхиллом. – проворчал Майкл. – Он прислал сообщение о том, кто, как мы думаем, мог бы быть в городе с Тессой.
Я провел несколько секунд, чувствуя себя настырным сопляком.
– О, – сказал я. – Спасибо. Это …, здорово может помочь.
Майкл пожал плечами.
– Мы научились опасаться даже своей собственной разведки. Падшие – мастера обмана, Гарри. Иногда требуются столетия, чтобы поймать одного из них на лжи.
– Я знаю, – сказал я. – Но у вас должна быть какая-то уверенность.
– Немного, – сказал он. – Мы довольно уверены, что Тесса и Имариэль являются вторыми по старшинству из динарианцев. Только Никодимус и Эндуриэль действовали дольше.
– Тесса и Никодимус конкуренты? – спросил я.
– Вообще, да – ответил Майкл. – Хотя я предполагаю, если стоит это упоминать, что они – также муж и жена.