– Ты дал ей свое слово? – спросила Гард.

– Мм, да, но… – я не мог видеть этого больше. – Слушай, ты не можешь не делать этого, пока мы говорим? А то мне трудно сосредоточиться на беседе.

Она прижимала края раны друг к другу, издавая хриплые проклятия на языке, которого я не знал.

– Ты знаешь, – сказала она, – что этот вид клея изначально разрабатывался, как чрезвычайный шов на поле боя?

– Ты хочешь узнать, что я сегодня ел на завтрак? – возразил я.

– Я не знаю, правильно ли я делаю, – продолжала она. – Я видела это в кино. С… черт возьми, с оборотнями. – Она выдохнула и медленно отняла руки от раны. Еще пара дюймов плоти были теперь схвачены клеем. Выглядела Гард ужасно, ее лицо было серое и смятое болью.

– Да, Дрезден? Почему ты ищешь Марконе?

– Короткая версия? Пострадает моя задница, если я этого не сделаю.

Она посмотрела искоса на меня.

– Это личное?

– В значительной степени. Я могу дать тебе свое слово, если хочешь.

Она покачала своей головой.

– Нет… В твоем слове я не сомневаюсь. Это всегда … хорошо. – Она закрыла глаза от боли и задыхалась несколько секунд. – Но мне нужно другое от тебя.

– Что?

– Белый Совет, – прохрипела она. – Я хочу, чтобы ты призвал Белый Совет возвратить Марконе.

Я заморгал.

– Мм. Что?

Она скривилась и начала упаковывать следующую пару дюймов кишечника назад в живот.

– Соглашения были нарушены. Нужно послать вызов. Вызвать эмиссара. Как у стража – она задохнулась на мгновение, и затем выдавила новую порцию клея на новое место – у тебя есть власть сделать вызов.

Ее пальцы ослабли, и рана рывком открылась снова. Она стала белая от боли.

– Черт возьми, Сигран [30], – сказал я, более потрясенный ее болью, чем ее условием, и подошел помочь ей. – Убери руки оттуда. – Когда она убрала, мне удалось закрыть рану даже немного больше, давая клею шанс связать закрытую плоть.

Она попробовала улыбнуться мне.

– Мы … мы хорошо поработали вместе на фестивале пива. Вы – профессионал. Я уважаю таких.

– Я держу пари, что ты это говоришь всем парням, которые склеивают тебе живот.

– Позови Совет, – сказала Гард. – Пошли вызов.

– У меня есть лучше идея, – сказал я. – Скажи мне, где Марконе, я пойду, получу его и приведу домой, и это все будет закончено.

Она начала зажимать следующий кусочек раны в то время, как я ждал с клеем.

– Так просто не получится. Я не знаю, где он.

Я уловил смысл.

– Но ты знаешь, кто захватил его.

– Да. Другие подписавшие Соглашение, так же, как Марконе теперь. У меня нет никакой власти бросить вызов их действиям. Но ты можешь. Ты можешь вытащить их за свет, организовать давление всех членов Соглашения против них.

– О, безусловно, – сказал я, выдавливая больше клея. – Совет ужасно любит, когда один из самых молодых участников тянет всю организацию в борьбу, которая не является их собственной борьбой.

– Вы знали бы, не так ли? – прохрипела Гард. – Это ведь не первый раз случилось.

Я скрепил рану клеем.

– Я не могу, – сказал я спокойно.

Она дышала слишком быстро, слишком трудно. Я мог только держать рану закрытой.

– Неважно, что ты … хххх … говоришь. После всего … твоя задница пострадает.

Я нахмурился и медленно отнял пальцы, удостоверяясь, что рана остается закрытой. Мы закрыли последние несколько дюймов, и отверстие больше не зияло.

– Не могу отрицать этого, – сказал я. Потом посмотрел искоса на нее. – Кто это? – спросил я. – Кто подписавший Соглашение захватил Марконе?

– Ты уже встречал их однажды, – сказала Гард.

Тут снизу внезапно закричал Томас.

– Гарри!

Я крутнулся к двери, и в это время окно позади меня взорвалось брызгами стекла. Осколки отскочили от моего усиленного колдовством кожаного плаща, но я почувствовал пару горячих жал, поскольку кусочки стекла порезали мне шею и ухо. Я попытался повернуться и почувствовал, как что-то бросается мне в лицо. Я отбил это в сторону левой рукой, и затем неловко отпрыгнул назад от злоумышленника.

Оно приземлилось в наклоне на кровать, одной ногой прямо на раненый живот беспомощной Гард, это было существо размером чуть больше ребенка. Оно было красно-черное, неопределенно гуманоидное по форме, но покрытое хитином насекомого. Его глаза были слишком большими для его головы, многогранными, а руки заканчивались зазубренными зажимами, как у богомола. Перепончатые крылья трепетали на его спине, издавая низкое и невыносимое гудение.

И это было еще ничего.

Его глаза мерцали внутренним огнем, оранжево-красным жаром – и прямо над ними располагался другой набор глаз, эти сверкали болезненной зеленой люминесценцией, мигали и сосредотачивались независимо от первой пары. Ангельский знак горел на хитине лба насекомого.

Я внезапно ужасно пожалел о том, что мой посох находится на расстоянии в двадцать футов вниз по лестнице. Это сейчас было все равно, что на луне, в смысле пользы для меня.

И только я это подумал, как Рыцарь Почерневшего Динария открыл свою инсектоидную пасть, издал вызывающий вопль гнева и бросился мне в лицо.

Глава 13

Однажды в моей жизни уже было, что меняющий форму, одержимый демоном маньяк, ворвался в окно и пытался вырвать мне лицо, он меня тогда сильно и неприятно удивил.

Но то время уже прошло.

Я провел несколько прошлых лет на разных краях сверхъестественной войны между Белым Советом волшебников и Вампирской Коллегией. И в эти годы мне пришлось здорово поднатаскаться. Волшебники, которые идут в борьбу, не подготавливая свои действия, имеют тенденцию не приходить домой. Хуже того, люди, полагающиеся на их защиту, тоже сильно страдают.

Второе самое важное правило боевого колдовства – простое: не позволяйте им дотронуться до вас.

Говорим ли мы о вампирах или людоедах, или каких-то других чудовищах, большинство из них может сделать самые отвратительные вещи с вами, если подпустить их достаточно близко для прикосновения, и это даже меньший член клана граффов продемонстрировал на моем носу прошлой ночью.

Первое правило боевого колдовства также очень простое: будьте подготовлены.

Чародеи могут (потенциально) обладать огромной властью против чего угодно, что может явиться незваным – если мы готовы воспользоваться ею. Проблема состоит в том, что те, кто являются незваными, тоже об этом знают, поэтому основная их тактика – внезапная засада. Волшебники могли бы жить долгое время, но не всегда выдерживают неожиданную проверку. Так что нужно думать заранее, чтобы быстро действовать, когда станет жарко.

Я научился быть готовым и преподавал молодым волшебникам с меньшим количеством опыта чем у меня, как быть готовым к любому случаю, например, такому как этот.

Катушка стальной цепи в моем кармане плаща вышла гладко, когда я потянул за нее, потому что я практиковался много раз, и я хлестнул другим ее концом в лицо богомола.

Это существо было быстрее меня, конечно. Они обычно быстрее. Два его зажима захватили конец цепи. Челюсти богомола перехватили ее, и существо выдернуло цепь из моих рук рывком верхней части тела, более быстрой, чем мысль.

И это было очень хорошо, нет, в самом деле. У богомола не было времени, чтобы заметить две важные детали о цепи: во-первых, то, что вся она была покрыта медью.

Во-вторых, то, что стандартный электрический штепсель был присоединен к другому концу.

Я щелкнул своими пальцами у самой стены и рявкнул, “Galvineus!”

Штепсель рванулся, как поразительная змея, и запрыгнул в розетку.

Свет замерцал и стал тусклым. Динарианец прыгнул резко в воздух и затем снизился, безумно дергаясь, пораженный током. Электричество вынудило мускулы в его челюстях и зажимах сжаться, и существо не могло выпустить цепь. Резкий дым стал выходить от различных точек на его щитке.

– Чародей! – крикнула Гард, задыхаясь. Она захватила деревянную ручку ее топора и бросила его слабо ко мне. Я услышал снизу крик и рев дробовика. Это осталось на заднем плане, незначительная информация. Все, что имело значение для меня, было почти в пределах длины руки.