Мэб показала мне свои зубы.
– Три поручения ты был должен мне, – сказала Мэб – через переводчика, понятно. – Два все еще остаются. Я хочу дать тебе возможность уменьшить их число на одно.
– Угу, – сказал я. – И как Вы собираетесь это сделать?
Ее улыбка расширилась, показывая мне ее изящно заостренные клыки.
– Я собираюсь помочь тебе.
Да.
Это совсем нехорошо.
Я очень постарался, чтоб мой голос не дрогнул.
– Что Вы имеете в виду?
– Созерцай. – Мэб сделала несколько жестов правой рукой, и слой снега на тротуаре взвихрился, закрутился и постепенно принял форму здания, приблизительно восемнадцать дюймов высотой. Это походило на то, как волна размывает замок из песка, только наоборот.
Мне показалось, что я узнал здание.
– Это – …?
– Здание, которое леди-рыцарь попросила тебя исследовать, – подтвердил суррогатный голос Мэб. Офигеть, к чему можно привыкнуть, если твоя суточная доза причуд достаточно высока. – Как это было перед тем.
Другие формы начали возникать из снега. Просто смущающе детализированные формы автомобилей, которые катят около здания, типичное чикагское движение – пока один из них, дорогой автомобиль, не свернул в переулок около здания, тот самый, из которого я не так давно вышел. Я сделал несколько шагов, чтобы следовать за ним, а он зарулил на стоянку и остановился. Двери снежного автомобиля открылись, и человеческие фигуры, размером с действующих лиц старых Звездных войн, спеша, выбрались из него.
Я узнал их. Первым был хулиган без шеи и с квадратной головой по имени Хендрикс, личный телохранитель Марконе и водитель. Его мать, видимо, была медведицей Кадьяк ; а отец был танком Aбрамс . Он вышел из автомобиля, снова полез в него и достал небольшой автомат, который он нес в одной руке.
В то время как Хендрикс это делал, с другой стороны автомобиля вышла женщина. Она была высокая, шесть футов или около того, хотя рядом с Хендриксом казалась миниатюрной. Она была одета в деловой костюм и длинное непромокаемое пальто, и пока я наблюдал, она открыла багажник автомобиля и вытащила палаш и цельнометаллический щит около двух футов в поперечнике. Она провела рукой по поверхности щита, и затем быстро покрыла его куском ткани, видимо специально для этого предназначенной.
Оба они двигались быстро, точно, в них чувствовались профессионалы.
Третий человек, появившийся из автомобиля был Марконе собственной персоной, это человек среднего роста и телосложения, носит костюмы, которые стоят больше, чем мой автомобиль. Он выглядел столь же расслабленным и спокойным, как и обычно. Марконе был преступником и подонком, но надо отдать крысе должное – характер у него имелся.
Голова Марконе вдруг резко повернулась в сторону, откуда они только что прибыли, хотя ни Хендрикс, ни Гард еще никак не среагировали. Он выхватил оружие с такой скоростью, что почти казалось, что это волшебство, и небольшие затяжки мороза засверкали из морды изваянного из снега оружия.
Хендрикс немедленно повернулся, чтобы пустить в ход свое кошмарное оружие, и крошечные пятнышки синего света высветили низ переулка, представляя собой огонь трассирующих снарядов. Гард загородила Марконе щитом и своим телом от того, что было в конце переулка. Они поспешили войти в боковую дверь здания, того самого, что было сейчас разрушено. Хендрикс следовал за ними, все еще посылая взрывы огня вниз в переулок. Потом он тоже исчез в здании.
– Адские колокола, – выдохнул я. – Марконе был внутри?
Мэб щелкнула своей рукой в резком жесте, и верхние две трети небольшого снежного здания исчезли, как бы снесенные миниатюрной арктической бурей. Теперь я видел срезанное изображение интерьера здания. Марконе и его телохранители двигались через это место, как крысы через лабиринт. Они сбежали вниз по лестнице. В самом низу Марконе набрал что-то на панели короткими, острыми, точными движениями и затем стал ждать.
Тяжелые листы того, что было похоже на сталь, упали на это место и основание лестницы одновременно, и я мог почти услышать зловещий бум! когда они встали на место. Гард подошла и тронула центр ближайшей двери, и была вспышка огней, достаточно яркая, чтобы оставить небольшие пятна в моем зрении. Тогда они быстро спустились в маленькую прихожую к другой панели и повторили процесс. Снова дверь, снова вспышки света.
– Закрываясь в …- пробормотал я, морщась. И тут до меня дошло. – Защита. Двери со взрывом. Это – убежище. Он построил убежище.
Грималкин издал низкий, ленивый воющий звук, который я понял, как согласие.
Моя собственная квартира имела подобный набор защит, которые я мог призвать, если бы было необходимо, тем не менее, полагаю, мои установки были немного больше, чем у Мерлина и немного меньше, чем у Бонда. Но я должен был задаться вопросом что, черт возьми, испугало Марконе настолько, что он ушел в глухую защиту.
Тут голова Гард вскинулась, смотря на то место, где сейчас стояла Мэб, как будто небольшая снежная скульптура могла каким-то образом увидеть колоссальную фигуру Зимней Королевы, смотрящую вниз на нее. Гард сунула руку в карман пальто, вытянула что-то похожее на тонкую деревянную коробку, в каких иногда продаются наборы высококачественных ручек, и достала маленькую, прямоугольную дощечку из коробки. Она подняла ее, снова глядя на Мэб, и сломала дощечку пальцами.
Вся скульптура снега разрушилась и исчезла.
– Они увидели скрытую камеру, – пробормотал я.
– Внутри своих пределов Та, Кто Выбирает , находчива и умна, – ответила Мэб. – Барону хватило мудрости, чтобы приобрести ее услуги.
Я поглядел на Мэб.
– И что потом?
– Вся видимость была омрачена в течение некоторого времени. Потом вот.
При следующем жесте здание переформировалось, но на этот раз несколько облаков мороза моделировали густой дым, замутивший все вокруг него, затеняющий много деталей. Все изображение, фактически, выглядело более туманным, гранулированным, как будто Мэб хотела формировать его из снежинок слишком больших, чтобы иллюстрировать детали.
Но даже в этом случае, я узнал Марконе, когда он вышел, спотыкаясь, в переднюю дверь здания. Несколько фигур бросились к нему. Они окружили его. Из ночи появился простой фургон, и неизвестные фигуры бросили его в открытую дверь. И они уехали.
Когда фургон укатил, здание задрожало и разрушилось, принимая тот вид крушения, который я видел.
– Я выбрала тебя моим эмиссаром, – сказала Мэб мне. – Ты принесешь мне пользу в счет долга. Ты найдешь Барона.
– Черта с два я буду его искать, – сказал я, не раздумывая.
Мэб издала низкий, хриплый смех.
– Ты будешь, дитя-чародей. Ты хочешь жить, у тебя нет никакого выбора.
Гнев вспыхнул в моей груди, пролетел по мозгу, и вылетел через рот.
– Мы так не договаривались, – рявкнул я, – Наша сделка предусматривает, что я могу выбирать, какое поручение выполнять, и что Вы не должны принуждать меня.
Губы цвета замороженной ягоды поднялись в бесшумном рычании, и мир превратился в занавес белого мучения, которое сосредоточилось на моих глазах. Никогда я не чувствовал такой боли. Я упал, но мне не хватило удачи удариться головой и потерять сознание. Я не мог двинуться. Я не мог дышать. Я не мог кричать.
Потом что-то холодное оказалось около меня. И что-то очень мягкое и очень холодное коснулось моего уха. Я почувствовал нечто, очень далекое от боли. Губы. Губы Мэб. Королева Воздуха и Тьмы поместила нежный ряд поцелуев вниз по внешнему краю моего уха, а затем взяла мочку в рот и очень мягко потянула.
В другом ухе я услышал голос Грималкина, говорящий низким, напряженным, голодным шепотом.