Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— «…Претерпи и снеси, как ни горестно сердцу!» Я же молю тебя только

…не дай на себе ты увидеть
Зевса ударов; бессилен я буду, хотя и крушася,
Помощь подать: тяжело Олимпийцу противиться Зевсу![137]

Калигула был в восторге. Он спросил экс-консулов, моливших о пощаде:

— Во сколько вы цените свою жизнь? В пятьдесят тысяч золотых за каждого?

— Сколько ты скажешь, цезарь, — еле слышно отвечали они.

— Тогда выплатите эту сумму бедному Клавдию, как только вернетесь в Рим. Его хорошо подвешенный язык спас вам жизнь.

После этого он разрешил им подняться и заставил, не сходя с места, подписать обязательство о выплате мне в трехмесячный срок ста пятидесяти тысяч золотых.

Я сказал Калигуле:

— Всемилостивейший цезарь, ты нуждаешься в деньгах больше, чем я. Ты не откажешься принять от меня сто тысяч золотых, когда я их получу, в знак благодарности за мое собственное спасение? Если ты соизволишь принять дар, у меня еще останутся пятьдесят тысяч, и я смогу расплатиться с тобой, внеся полностью вступительный взнос. Меня очень беспокоит этот долг.

Калигула сказал:

— Как тебе будет угодно, лишь бы ты обрел спокойствие духа, — и назвал меня своей «золотой монеткой».

Так что Гомер выручил меня. Но несколько дней спустя Калигула предупредил, чтобы я больше не цитировал Гомера:

— Этого автора сильно переоценили. Я собираюсь изъять его книги и сжечь их. Почему бы мне не осуществить на практике рекомендации Платона? Ты помнишь его «Государство»? Его доводы весьма убедительны. Платон считал, что поэтов вообще нельзя пускать в его идеальное государство, так как, говорил он, все они лгут.[138] И он совершенно прав.

Я спросил:

— Собираешься ли ты, о божественный цезарь, сжечь стихи других поэтов, кроме Гомера?

— Непременно. Всех, кого слишком высоко оценили. Для начала — Вергилия. Он очень скучен. Хочет быть Гомером, но у него это не получается.

— А историков?

— Да. Ливия. Еще скучнее. Хочет быть Вергилием, но у него это не выходит.

Глава XXXII

Калигула потребовал дать ему результаты последнего официального имущественного ценза и, изучив его, вызвал в Лион самых богатых людей Франции, чтобы обеспечить хорошие цены, когда из Рима прибудет дворцовое добро. Перед началом аукциона он произнес речь. Калигула сказал, что он — несчастный банкрот, обремененный огромной задолженностью, но он надеется, что ради блага империи его дорогие друзья из провинции и благодарные союзники примут в расчет его трудное финансовое положение. Он просит их предлагать настоящую цену за фамильные вещи, которые он, к своему прискорбию, вынужден продать с торгов.

Мало того, что Калигула выучил все обычные трюки аукционистов, он придумал еще немало новых фокусов, куда более хитрых, чем те, что были доступны простым рыночным торговцам, у которых он заимствовал свой жаргон. Например, он продавал один и тот же предмет нескольким покупателям, каждый раз по-иному расписывая его историю и достоинства. Под «настоящей» ценой Калигула понимал «диктуемую чувством» цену, которая всегда оказывалась в сто раз больше, чем действительная. Он говорил, к примеру: «Это было любимое кресло моего прадедушки Марка Антония», или: «Божественный Август пил на своей свадьбе из этой чаши», или: «В этом платье моя сестра, богиня Пантея, была на приеме, данном царю Ироду Агриппе в ознаменование его освобождения из тюрьмы…» и так далее.[139] И он продавал «кота в мешке», как он это называл, — небольшие предметы, завернутые в материю. Когда Калигуле удавалось обманом всучить кому-нибудь за две тысячи золотых старую сандалию или кусок черствого сыра, он был невероятно доволен собой.

Аукцион всегда начинался с резервированной цены; Калигула кивал кому-нибудь из богатых французов и говорил: «Ты, кажется, предложил за этот алебастровый ларец сорок тысяч? Благодарю. Но посмотрим, нельзя ли получить за него больше. Кто скажет сорок пять тысяч?» Сами понимаете, что страх подгонял покупателей. Калигула ободрал всех, кто там собрался, до нитки и, чтобы отметить это, устроил великолепный десятидневный праздник.

Затем Калигула направил свой путь в рейнские провинции. Он заявил, что намерен объявить германцам войну, которая кончится их поголовным истреблением. Его священный долг — завершить дело, начатое дедом и отцом. Калигула послал за Рейн два полка, чтобы установить местонахождение ближайшего противника. Было взято около тысячи пленных. Калигула осмотрел их и, отобрав триста крепких юношей для своей охраны, выстроил остальных в один ряд у скалы. На обоих концах оказалось по лысому человеку. Калигула отдал Кассию приказ: «Убей их всех — от одного лысого до другого — в отмщение за смерть Вара». Известие об этой бойне достигло германцев, и они ушли в свои непроходимые леса. Когда Калигула вместе со своей армией переправился на другой берег, он никого там не обнаружил. В первый же день похода Калигула, чтобы развлечься, отправил несколько германских телохранителей в соседний лес, и к ужину те принесли известие, что «враг» совсем близко. Калигула ринулся в атаку во главе «разведчиков» и эскадрона гвардейской кавалерии. Он привел обратно захваченных жителей, заковав их в цепи, и объявил, что им одержана сокрушительная победа над превосходящими силами противника и взято много пленных. Калигула наградил своих товарищей по оружию новым военным орденом «Зоркий глаз», представлявшим собой золотой обруч, украшенный солнцем, луной и звездами из драгоценных камней.

На третий день похода дорога подошла к узкому ущелью. Армии пришлось построиться в колонну. Кассий сказал Калигуле:

— Вот в почти таком же месте, цезарь. Вар попал в засаду. Мне не забыть этого до самой смерти. Я шел во главе своей роты, и только мы достигли поворота дороги, вроде того, к которому мы сейчас подходим, как вдруг из-за группы елей, вон как та, впереди, раздался оглушительный боевой клич, и на нас со свистом обрушились три или четыре сотни ассагаев…

— Мою кобылу, быстро! — в панике вскричал Калигула. — Расступись!

Он спрыгнул с носилок, вскочил на Пенелопу (Инцитат оставался в Риме для участия в гонках) и помчался галопом обратно, к концу колонны. Через четыре часа он снова был у Рейна, но мост оказался забит повозками, а Калигула так стремился поскорее попасть на другую сторону реки, что он сошел с лошади, сел в кресло и велел солдатам передавать себя с рук на руки от повозки к повозке, пока не очутился в безопасности на противоположном берегу. Он тут же велел армии повернуть назад, объявив, что противник слишком труслив, чтобы принять бой, и поэтому он будет искать новых побед в ином месте. Когда армия вновь собралась в Кельне, Калигула пошел маршем вниз по Рейну, затем пересек его и направился к Булони, расположенной ближе всех остальных портов к Британским островам. Случилось так, что сын Кинобелина, короля Британии, поссорился в это время с отцом и, услышав о приближении Калигулы, покинул страну, переправился через пролив с несколькими сторонниками и отдал себя под защиту Рима. Калигула, уже сообщивший сенату о полном покорении Германии, теперь написал, что царь Кинобелин прислал к нему сына в знак признания владычества Рима над всем Британским архипелагом — от островов Силли до Оркнейских островов.

От начала до конца этой экспедиции я находился при Калигуле; нелегкое это было дело — ублажать его. Он жаловался на бессонницу и говорил, что его враг Нептун донимает его постоянным шумом волн в ушах, а ночью является ему и грозит трезубцем. Я сказал:

— Нептун? Я бы на твоем месте не позволил этому нахалу себя запугать. Почему ты не накажешь его, как наказал германцев? Ты ведь, если память мне не изменяет, однажды уже обещал ему это сделать, если он и впредь будет издеваться над тобой. Сколько можно проявлять снисхождение? Это большая ошибка.

вернуться

137

Гомер. «Илиада», 1, 586–589.

вернуться

138

Платон считал, что поэтов вообще нельзя пускать в его идеальное государство… — Платон. Государство, III, 1–5. (Комментарий И. Левинской)

вернуться

139

…была на приеме, данном царю Ироду Агриппе… — Ирод Агриппа I — царь Иудеи. Был посажен в римскую тюрьму Тиберием, выпущен в 37 г. н. э. после смерти Тиберия своим другом и патроном Калигулой, даровавшим Ироду Агриппе титул царя. (Комментарий И. Левинской)

106
{"b":"118133","o":1}