Он плыл на танкере «Ательтемплар».

Если массированную атаку торпедоносцев можно было сравнить с жестким крюком справа в челюсть, то сосредоточенные на пути конвоя подводные лодки представляли не менее смертоносный левый кросс. Следует помнить, что немцы имели в запасе возможность нанести последний удар, который решил бы судьбу конвоя, так как в норвежских фиордах стояли на якорях тяжелые корабли германского флота.

Уроки конвоя PQ-17 казались настолько очевидными, что британские штабисты даже не допускали возможности, что немцы придут к каким-то иным выводам. А выводы были нехитрыми — одна лишь угроза вмешательства германских линкоров привела к уничтожению большей части конвоя. Как мы уже видели, само присутствие Боевой эскортной группы эсминцев было следствием необходимости прикрыть конвой соединением, имеющим мощное торпедное вооружение, чтобы предотвратить атаку германских кораблей.

Англичане имели все основания предполагать, что немецкий флот, воодушевленный успехом операции против PQ-17, использует первую же представившуюся возможность нанести удар, двинув в бой тяжелые корабли, пока моральный дух экипажей остается на высоком уровне. Наверняка совместная операция трех видов оружия: большой группы подводных лодок, усиленной авиагруппы и надводных кораблей, сделала бы защиту конвоя практически невозможной. Сложно предугадать, сумел бы даже усиленный эскорт выдержать удар такой силы.

Поэтому английское командование постаралось как можно точнее оценить численность немецкого флота в Норвегии и вероятность того, что он будет пущен в ход при атаке PQ-18. Результаты использования немецких надводных кораблей в течение первых 3 лет войны были откровенно плохими. После войны этому была дана масса объяснений, но все сводилось к одному — виноват Гитлер. Его приказ вступать в бой, только если англичане многократно уступают в силах, его постоянные страхи и озабоченность в отношении линкоров, находящихся в море, его вмешательство в планирование и руководство операциями, разумеется, превращались в тяжкие кандалы на руках адмиралов.

Гитлер был до мозга костей сухопутным существом. На него произвела огромное впечатление роль, которую сыграл Королевский Флот в создании Британской империи. Он видел, что все попытки кайзера бросить вызов этому столетия лелеемому превосходству оказались совершенно бесполезны и смехотворны. Гитлер всегда считал, что не следует воевать с Британией и ее империей, ему совершенно не требовалась война такого размаха. Его воображению представлялась Европа, в которой доминирует Германия, поддерживающая дружеские отношения с Великобританией. Гитлер хотел использовать ее всемирное влияние, ее роль связующего звена и одновременно бастиона между Востоком и Западом. Поэтому не удивительно, что, когда фюрер был вынужден столкнуться с ее морской мощью, его начало глодать постоянное беспокойство за судьбу своего современного, но слишком маленького флота.

Однако его страхи и его приказы не могут считаться единственным оправданием беспомощных действий германского флота в годы Второй Мировой войны. Каждый отдельный корабль был лучше британского корабля соответствующего класса. Немецкие линкоры и крейсера были на треть крупнее, лучше забронированы, имели более высокую скорость и более мощное зенитное вооружение. Их легкие силы, эсминцы и торпедные катера, также превосходили британские корабли. Но раз за разом отсутствие агрессивности и недостаточный боевой дух сковывали действия этих кораблей в бою. Обе битвы у Нарвика, робкое поведение «Графа Шпее», нерешительные вылазки «Шарнхорста» и «Гнейзенау» в Атлантику в 1941 году являлись хорошими примерами робости и откровенной трусости.

Конечно, можно вспомнить несколько несомненных стратегических успехов. Потопление «Худа»[4] и прорыв через Ла-Манш являются наиболее яркими примерами. Здесь немцы проявили предприимчивость и смелость, которые принесли им победу, несмотря на неблагоприятное соотношение сил. Справедливость убеждения Гитлера, что Великобритания в принципе не в состоянии гибко отреагировать на внезапные и смелые операции была доказана в Норвегии, при прорыве через Ла-Манш и в других случаях.

Поэтому обычно неуверенные действия не могли служить гарантией, что немцы не используют свои тяжелые корабли, даже несмотря на усиленный эскорт.

Поэтому план операции предусматривал для конвоя прорыв с боем, и в этом случае предполагалось оказать помощь эскорту. По имевшимся перед началом операции сведениям разведки, в Северной Норвегии находились линкор «Тирпиц», карманный линкор «Адмирал Шеер», тяжелый крейсер «Хиппер», легкий крейсер «Кёльн» и 7 больших эсминцев. Все эти корабли были мощными боевыми единицами, превосходящими своих английских противников. И все они могли принять участие в операции.

«Тирпиц» имел водоизмещение около 42000 тонн и был вооружен 8–381-мм орудиями против 35000 тонн и 10–356-мм орудий британских линкоров типа «Кинг Георг V». Кроме того, «Тирпиц» был гораздо лучше защищен. «Шеер» имел водоизмещение 14000 тонн и был вооружен 6–280-мм орудиями. «Хиппер» при таком же водоизмещении имел вооружение 6–203-мм орудий. Оба они намного превосходили британские тяжелые крейсера. «Кёльн» был маленьким и старым кораблем, но его 150-мм орудия были гораздо мощнее крошечных 114-мм орудий «Сциллы». Немецкие эсминцы были вооружены 150-мм и 127-мм орудиями, поэтому теоретически они намного превосходили английские.

Существовала возможность, что все эти корабли атакуют конвой, поэтому адмирал Тови приготовил несколько линий обороны.

Принятый им план в нескольких важных пунктах отличался от предыдущих конвойных операций. Вместо того, чтобы полагаться на соединение дальнего прикрытия из линкоров вместе с авианосцем и крейсерское соединение ближнего прикрытия, адмирал Тови радикально изменил эту диспозицию. Пример PQ-17 показал, что немцы способны пойти на риск и выйти в море, несмотря на присутствие таких сил. Выбранная ими точка атаки наверняка будет находиться в восточной части Баренцева моря, поэтому на первый план выходит отражение угрозы именно в этом районе. Поэтому Боевая эскортная группа эсминцев прежде всего предназначалась для защиты конвоя от германских линкоров, хотя, как мы видели, она принесла пользу и при отражении атак самолетов и подводных лодок.

Под общим командованием адмирала Барнетта, державшего флаг на «Сцилле», находились 16 эсминцев из 4 различных флотилий. Они были разделены на 2 группы. Группа «А» состояла из кораблей 6-й и 17-й флотилий эсминцев, а группа «В» — из кораблей 3-й и 8-й флотилий. Это лучше изобразить в виде таблицы: «Сцилла» флаг командующего эсминцами Флота Метрополии Группа «А» 17-я флотилия «Онслоу», «Оффа», «Онслот», «Оппортюн» 6-я флотилия «Ашанти», «Сомали», «Эскимо», «Тартар» Группа «В» 3-я флотилия «Милн», «Метеор», «Мартин», «Марн» 8-я флотилия «Фолкнор», «Фьюри», «Интрепид», «Импалсив» Адмирал Барнетт составил детальный план действий на случай появления немецких кораблей. Для его реализации 16 эсминцев были разделены на 8 временных дивизионов. И снова это лучше представить таблицей: 5-й дивизион «Милн», «Метеор» 6-й дивизион «Мартин», «Марн» 15-й дивизион «Фолкнор», «Фьюри» 16-й дивизион «Интрепид», «Импалсив» 33-й дивизион «Онслоу», «Оффа» 34-й дивизион «Онслот», «Оппортюн» 11-й дивизион «Ашанти», «Сомали» 12-й дивизион «Эскимо», «Тартар» Как только бой с немецкими кораблями станет неизбежным, адмирал Барнетт должен отдать специальный приказ — кодовое слово «STRIKE». После этого эсминцам следует немедленно присоединиться к командирам своих флотилий. Всё охранение должно перестроиться.

«Фолкнор» и «Милн» должны покинуть свои позиции в голове конвоя и перейти на левый и правый фланги конвоя соответственно. Эсминцы 8-й и 3-й флотилий должны последовать за своими лидерами. «Ашанти» и «Онслоу» предполагалось оставить на прежних местах — на левом и правом флангах, но их флотилии должны пристроиться к лидерам.