Русское движение вышло из эпохи Первой Мировой Войны обескровленным. Не менее 60 тысяч русинов полегло на талергофском кладбище «Под соснами», многие скончались вскоре по выходе из неволи. Те, что выжили, оказались разбросанными далеко от родной земли. Кто-то попал в плен, а то и просто сдался русским. Война разбросала русинов по всему миру. До самого 1939 года русское движение так и не оправилось после «Талергофского разгрома».
Но жизнь понемногу двигалась вперед. В 1924 году восстанавливается русский православный Свято-Георгиевский приход во Львове (Малый Юра). Чтобы возвратить из рук «украинцев» захваченный ими в 1915 году Ставропигийский институт, потребовалось 6 лет тяжбы, успешно закончившейся лишь в 1924 году.
Начиная с 20-х годов Талергофский террор, который стал священным символом мученичества за великую общерусскую идею, «украинизаторы» пытаются представить местом мученичества «украинского народа». Чтобы этого не допустить, лучшие представители русинской интеллигенции с 1924 года начинают выпускать сборники под названием «Талергофский альманах». После выхода двух первых частей осенью 1928 года во Львове состоялся грандиозный Талергофский съезд – всенародная поминальная манифестация Галицкой Руси, посвященная памяти жертв австрийского террора… и чествованию немногих из них, оставшихся еще в живых. В съезде приняло участие несколько тысяч человек, представителей всех уголков Галицкой Руси, как интеллигенции, так и крестьянства. На съезде был избран специальный Талергофский комитет, усилиями которого были подготовлены третий и четвертый выпуски. Предполагалось выпустить и пятый, но это не удалось.
По всей Галиции прошли поминальные богослужения, крестные шествия на кладбища. И знаменательно, что украинофильствующий Перемышльский епископ Иосафат Коциловский запретил духовенству своей епархии участвовать в поминальных богослужениях по жертвам Талергофа и чествовании еще живых бывших его узников. Доходило до парадоксов – на Лемковщине перед священниками запирали двери униатских храмов, и тогда батюшки-униаты просили католиков-ксендзов разрешить в костеле провести поминальное богослужение, на что те охотно соглашались.
Талергофские панихиды стали традицией. В 1934 году во Львове состоялся грандиозный Талергофский съезд, собравший 15 тысяч участников. На Лычаковском кладбище был сооружен памятник жертвам Талергофа – большой восьмиконечный крест из белого мрамора вписан в черную мраморную стелу. Под ним надпись: «Жертвам Талергофа. 1914-1918. Галицкая Русь», окаймленная терновым венком. Открытие памятника сопровождалось грандиозным крестным ходом. Издревле Фомино воскресение (первое после Пасхи) было днем встречи братчиков Львовского Старопигиона. И ежегодно в Фомино воскресение у памятника собирается множество русских галичан и торжественно служится панихида. Этот трогательный обычай неизменно соблюдался в атеистические советские годы.
После оккупации немцами в 1939 году Западной Галиции, на Лемковщине началось нашествие из Восточной Галиции большого числа украинских националистов. Среди них более всего было священников, учителей, редакторов и чиновников. Объявились и бандеровцы. Все они бежали от советских властей и искали защиты у немцев, которые приняли их с распростертыми объятиями. Вскоре началась война, и немцы вторглись на территорию Восточной Галиции. Их приход ознаменовался многочисленными злодеяниями гестаповцев и их бандеровских прихвостней, сопротивлением лемков гитлеровскому режиму и их помощи Красной Армии. Тогда же стала ясной вся подлость, украинских националистов, начавших сотрудничество гитлеровскими оккупантами.
Однако ни в прежней – советской, ни в нынешней – нэзалежной литературе нельзя найти ни слова о том, что такой-то участник или герой войны был именно русин, что пострадала или была вырезана семья именно русинов. Об этом знали близкие, друзья, об этом, конечно, помнят выжившие потомки, но вспоминать об этом вслух не следовало в советское время. А сейчас в Галиции и подавно. В то же время хорошо известно, что ни один русин не запятнал себя сотрудничеством с гитлеровцами. А жертв среди них было много.
Окончание войны принесло русинам еще одно горе: в результате дипломатических переговоров Советского Союза с западными державами древний Перемышль, основанный русскими в 10 столетии и Лемковщина (самая западная часть Галицкой Руси) были отданы Польше. В 1945 году лемкам было лишь разрешено выбирать между польским и советским гражданством – и много лемков переселилось на советскую Западную Украину. Оставшихся под польской властью ждала трагическая судьба – на Лемковщине хозяйничали сначала польские, а затем и бандеровские банды. После убийства бандеровцами весной 1947 года генерала К.Сверчевского, поляками была проведена так называемая операция «Висла», в результате которой силами шести пехотных дивизий были выселены со своих родных мест 230 тысяч прорусски настроеных русинов-лемков. Из них более 150 тысяч были переселены в УССР, остальные выселены на запад. По свидетельству очевидцев, изгоняемым на сборы давали от двух до пяти часов. Из всего, что было нажито многими поколениями, разрешали взять только то, что уместится на телеге, а у кого не было лошади – то, что они могли унести на себе. В результате этой военной операции имели место многочисленные жертвы среди населения.
Трудолюбивый, почти исключительно крестьянский народ, который не оказывал никакой помощи бандеровцам, оказался в изгнании. Изгнанники непрерывно рвались вернуться в родные Карпаты, туда, где лемки жили многие столетия, но места были уже заняты новыми польскими переселенцами. Долгие годы и в СССР и в Польше об этой операции было запрещено даже говорить. Нынешняя же самостийная власть утверждает, что тогда переселяли не русинов-лемков, а «украйинцив».
В церковной жизни Галиции после войны произошли отрадные события. В 1944 году откидывает копыта глава униатской церкви митрополит Андрей Шептицкий. Так и не выполнив обещанного им в 1929 году своему духовенству: «Многим из нас Бог еще окажет милость проповедовать в церквях Большой Украины… по Кубань и Кавказ, Москву и Тобольск ».
Его сменяет Иосиф Слипый, который, как и его предшественник, также был пособником гитлеровцев. За это Слипый был арестован и посажен в тюрьму.
На Львовском церковном соборе 1946 года греко-католический архиепископ Гавриил Костельник, предлагает упразднить Унию, за что униатские священники и проголосовали. Этому решению способствовало то обстоятельство, что многие униаты были запятнаны сотрудничеством с гитлеровцами. Ватикан не стал вступать в дискуссию, он просто подослал бандеровца, который в 1948 году убил Костельника в 10 часов дня прямо на ступенях храма. Власть опять переходит к ставленнику Ватикана, ужгородскому архиепископу Ромже. Но Ромжа не долго служил Ватикану. По приказу Н.Хрущева Ромжу отправляют к праотцам, отравив его в ужгородской больнице, где он лечился.
В 1949 году отвечавшая интересам советских властей идея ликвидации Унии была принята собором, Уния запрещена, желающие миряне перешли в католичество. Униатские священники, перешедшие в православие, сохранили свои приходы.
Не обошлось без региональных особенностей. Так, древнюю, некогда православную Никольскую церковь возле львовского Университета, захваченную католиками века назад, вернули православным. Те почему-то при освящении переименовали ее в Михайловскую. Кажется, только в ней и у Малого Юры во Львове служили по традиционному православному обряду. Бывшие униатские церкви сохраняли многое из своей прежней специфики: украинизированное произношение славянских текстов, бритые священники, большое количество церковных знамен, заполнявших иногда весь храм, устройство иконостаса в Преображенской церкви таким образом, что престол и при закрытых царских вратах был прекрасно виден мирянам и т.д.
