— А я ведь догадалась… Сама, без подсказок. Все дело в наследстве? Месьор Алистер каким-то образом устроил кутерьму с вампиром, чтобы под шумок скинуть младшего родственника с трона эрлов Ронина? И загрести огромное состояние? Но как? Как ему удалось подчинить бруксу? Откуда он ее взял?

— Учти, я тебе ничего не говорил, — загадочно улыбнулся Гвай. — Объяснения отложим до вечера. Пошли купаться!

Церемония оказалась скромной до неприличия. Молодая красавица —графиня, Лара из Ольборга, казалась несколько подавленной — никак не ожидала, что столь важный момент ее жизни будет обставлен с нарушением всех мыслимых традиций.

По древним уложениям митрианского культа, свадьбы назначаются на раннее утро, перед восходом, чтобы сочетающаяся навек пара встретила новорожденное солнце — Лучезарный благословляет новую семью первыми лучами. Вечерняя свадьба, наоборот, дозволяется только в самых крайних случаях: плохая примета, уходящее светило теряет божественную силу.

Но и этого мало. В пышной Немедии дворянские свадьбы обставляются со всей возможной торжественностью, прибывает множество гостей, десятки ближних и дальних родственников, герцоги, а иногда и принцы крови! Празднества длятся несколько дней, а то и седмиц — охоты, балы, светские приемы, кхитайский фейерверк…

Наверное, графиня Лара сейчас горько жалела, что польстилась на несметные богатства Ронинов. Мало того, что после церемонии она, как законная супруга эрла Алаша, станет носительницей древнего проклятия, так еще и придется заживо похоронить себя в глуши Полуночной Бритунии, где нечисти больше, чем людей. Но если уж решилась — иди до конца. Возможно, получится уговорить мужа уехать из владения в Пайрогию и жить в столице, подальше от кошмарного Триголова, вампиров и немытых кметов.

Конан счел, что невеста держится вполне достойно — бледна, однако невозмутима. И плевать ей на то, что среди гостей церемонии только двое благородных: госпожа Реллина, уважаемая немедийская вдова, да седой родственник Алаша, месьор Алистер. Все прочие — мужичье. Ну и пусть! Завтра она покажет, кто в Ронине хозяйка!

Асгерд, по настоятельной просьбе Гвайнарда облачившаяся в длинное зеленое платье с бисерной вышивкой не сводила глаз с каштеляна. Алистер вел себя куда беспокойнее графини – кусал губы, нервно сжимал кулаки и бросал по сторонам настороженные взгляды. Еще бы, такой огромный куш уплывает из рук! Теперь он может рассчитывать на наследство лишь в случае гибели обоих супругов. А если Гвайнард с отрядом уничтожат его главное оружие, бруксу, вампира —мага, придется изыскивать новый способ расправы… Асгерд решила, что если дойдет до драки, она зарубит старого интригана своей рукой!

Но когда Гвай начнет облаву на упырицу? Он доселе не решился рассказать подробности запланированной авантюры. Ждет чего-то. Асгерд тоже была терпелива, однако терпение постепенно иссякало.

Старенький бородатый жрец в раззолоченной хламиде вел церемонию, читал выдержки из благочестивых трактатов святого Эпимитриуса, когда было необходимо, цыкал на трех храмовых служек, обязанных распевать моления к Солнцезарному. Конан вместе с Асгерд стояли, как и приказал Гвай, у входа в храм, небольшая свита эрла (десятники дружины да четверо уважаемых купцов) сгрудились вокруг алтаря, сам Гвайнард и Эйнар заняли место позади молодых.

— …Во имя Митры, всемилостивейшего, добрейшего и незримого! — наконец провозгласил жрец дребезжащим тонким голосом. — Сим, при свидетелях и гостях, объявляю, что вельможный эрл Алаш Ронин и Лара, урожденная графиня Ольборг из Немедии, с этого момента, перед богами, людьми и законом королевства Бритунийского, считаются мужем и женой до окончания жизненного круга!

Алаш быстро поцеловал супругу, светлейшую госпожу Ронин, поклонился жрецу и подал жене руку. По традиции новобрачные обязаны покинуть храм последними, бросив в чашу с Неугасимым пламенем по горсточке золотого песка. Все прочие тихо направились к выходу.

«Сейчас что-то произойдет, — подумал Конан, привыкший доверять интуиции. — Должно…»

Асгерд, судя по сосредоточенному лицу, тоже подозревала, что без неприятностей не обойдется. Когда порог храма миновал престарелый и бледный как полотно месьор Алистер, она тенью скользнула за каштеляном.

Десятники дружины выстроились на широком крыльце. Алистер и толстая госпожа Реллина остановились здесь же, дожидаясь вельможных супругов. Эйнар и Гвай замерли у дверей, исполняя роль телохранителей.

Заходящее солнце окрасило деревянный храм в розово-оранжевый цвет живого огня.

Алаш и Лара церемонно вышли на крыльцо.

Гвайнард быстро шагнул вперед. Громкий металлический щелчок. Тонкие пальчики немедийской графини оказались скованы изящными серебряными кандалами — полоска благородного металла с выемками для пальцев и хитрым замочком. Эйнар мгновенным движением набросил на голову жены светлейшего эрла черный мешок. Рванувшаяся к воспитаннице госпожа Реллина, была оглушена месьором Алистером. Каштелян ударил ей по затылку припрятанной в рукаве короткой свинцовой дубинкой.

— Вот и все, — раздался бодрый голос Гвайнарда. — Обошлись без кровопролития. Конан, не стой столбом, помоги!

— Так, Гвай, или ты расскажешь, каким образом устроил заговор против бруксы, или мы тебе не друзья! — Сие категорическое заявление Асгерд прозвучало в резиденции ронинского каштеляна, месьора Алистера из Бохова, жившего не в замке, а в большом удобном доме, построенном на Нижнем дворе. Все заинтересованные стороны должны были вскоре собраться здесь, дабы окончательно решить судьбу графини Ольборг. В данный момент, просторный кабинет каштеляна единолично захватили Ночные стражи, дожидавшиеся прибытия светлейшего эрла Ронина, его ближних и упыря из Рудны, сыгравшего исключительно важную роль в этом сложном деле.

…Неожиданная развязка привела большинство гостей свадебной церемонии в состояние молчаливого изумления, граничащего с душевным потрясением. Только Гвай, Эйнар, да посвященные в заговор господин Алистер вкупе с полудюжиной особо доверенных десятников дружины, остались невозмутимы.

Когда и как Гвайнард сообщил Эйнару, что предметом охоты является невеста вельможного, никто не знал, а сам броллайхэн заявил, что ему было приказано только лишь следить за действиями командира отряда и обездвижить человека, на которого Гвай наденет серебряные кандалы, схватывающие пальцы. Он, мол, сам не ожидал, что бруксой окажется молодая графиня, он только выполнял приказ!

Разумеется, Эйнару никто не поверил. Лжет безо всякого стеснения!

Панически-испуганная кутерьма, последовавшая за свадьбой Алаша Ронина, подлежит отдельному описанию. Более всего поразились уважаемые седобородые купцы и двое старейшин, приглашенных на церемонию в качестве свидетелей. Как такое могло случиться?! Невесту (жену!) вельможного заключают в оковы немедля по выходу из храма, потом месьоры охотники опутывают немедиискую графиню и полнонравную владетельницу княжества тонким шнуром с вплетением серебряных нитей и волокут в подвал каштелянова дома! Ужас!

Надо отдать должное эрлу, не спасовал перед трудностями. Вельможный, оберегаемый вдвое большим против обычного числом телохранителей, немедля пригласил гостей для объяснений. До сих пор объясняется, хотя минуло полтора колокола и начало темнеть.

А вот прелестная Лара Ольборг (вернее, уже Лара Ронин…) отдыхает в глубоком подполе, прямиком под ногами Дербников, отмечающих за кружечкой брусничной настойки, победу над упырицей.

Однако, как и почему состоялась эта победа? Получить ответ на данный вопрос желали все: Конан Канах, Асгерд их Нордхейма и Эйнар-броллайхэн, который тоже не был посвящен в детали этой истории — справедливости ради надо сказать, что Эйнар действительно исполнял приказ и сам крайне удивился, опознав в супруге эрла кровожадную бруксу…