переиграешь. Всем известно, что из спецподразделения отпускают лишь в двух
вариантах — урной с прахом и глубокими инвалидами, то есть с диагнозом
законченного психа, которому на гражданке не найдется места и в районе
очистительных систем.
— Не правда, комиссуют и с другими заболеваниями…
— Но психические идут прицепом в обязательном порядке, и первый же патруль
ставит счастливца на учет, а в случае малейшего косяка закрывает в специнтернате.
— Кто тебе таких страхов нагнал? Бред. Прямо триллер в жанре тяжелой готики.
Только неправда это. Я узнавал, сам ведь рапорт писать хочу, и уверяю, плюсов
службы в СВОН больше, чем минусов. Не настолько все отвратительно. Глупость
какая… психи, специнтернаты, причем засекреченные и закрытые, да? Прошлый век,
между прочим, — парень явно был возмущен и, не скрывая презрения к услышанному,
принялся втолковывать девушке, что она неправильно информирована. — Чтоб
изолировать человека, проще его ликвидировать, а спецвойска в этом отношении
даже отчетов не высылают, и отчитываются лишь перед самим. Зачем им клеить на
своего же честно отслужившего незаслуженное клеймо психа? Чтоб закрыть рот? Есть
более простые способы — амнезия. Все. Пять минут в лазарете, и ты комиссован, но
обеспечен до конца жизни и уважаем, а твой патруль только честь отдаст, встретив
своновца. Сопроводит до места назначения и окажет всяческую поддержку. Ты —
элита. Да, на тебя даже косо посмотреть не посмеют. Ты — Герой Нации в глазах
любого гражданина. Погибнуть? Ты и здесь ляжешь, только в этом случае твоя родня
получит уведомление и пустое соболезнование, а в том случае, огромную
компенсацию в том виде, что выберет семья: дом на побережье по личному проекту,
подъемные или высокую должность, место в академии и для тех, кто имеет приводы.
На выслугу ты сможешь уйти через десять лет службы, если захочешь, с сохранением
регалий, званий, соответствующих счетов на соцкарте.
— Красивая сказка, — кивнула Алиса, задумавшись. Она и верила, и не верила
Игнату.
Всем известно, что СВОН, как паутина для мухи: попал — без потерь не вырвешься.
С другой стороны, людская молва любит из кирпича мегаполис раздувать. С третьей
стороны — Стокман и их более чем призрачное будущее, даже на завтра, даже на
ближайшие месяцы. А финиш с призом в виде чистой учетной карты и чартера домой,
к маме, почти виртуальность. Родной город, и встреча с друзьями, спокойная,
счастливая жизнь обывателя — замок на песке, над которым занесен ботинок
сержанта.
`Надо посоветоваться с Люцией', - решила Алиса.
Люция сгрызла два ногтя, слушая подругу, и, загрустив, выдала, когда та смолкла:
— Не зря меня Кассандрой хотели назвать. И ботинки не зря жали, ноги о белых
тапочках еще на старте тосковали, чуяли обновку.
— Еще что-нибудь оптимистическое скажешь?
В ответ Маликова принялась яростно грызть третий ноготь.
— Помочь? — предложила Алиса.
Та скорчила злобно-презрительную рожицу:
— Не мешай думать.
Сталеску фыркнула, но промолчала.
В тот день ни одна дельная мысль на две головы так и не появилась.
Утром Стокоман отправил подруг в тоннель по девятому уровню.
Глава 7.
Лесс проснулась от холода. Открыла глаза и с сожалением констатировала
отсутствие Бэф. Пальцы погладили место, на котором он лежал.
`Я встаю позже всех в замке' — вздохнула Варн и тут же забыла о том. Встала и
направилась на поиски вожака.
Бэфросиаст беседовал с Дейнгрин. Завидев Лесс, он улыбнулся ей глазами и
приказал не мешать. Варн послушно выплыла из залы и полетела к своим.
Тесс, Гаргу, Смайх и Рыч играли в волейбол атласной подушкой. Урва покачиваясь
на стуле, играл в шахматы с Майгр, что сидел прямо на столе в позе турецкого
султана, в окружении фужеров с нектаром.
Лесс подплыла к Урва, потерлась щекой о его плечо, со значением заглядывая в
лицо. Тот молча протянул ей фужер. Варн довольно мурлыкнула и запустила ноготки
в нектар, наполняя лепестки про запас, и только после принялась пить.
— Какие мы запасливые, — хохотнул Урва.
— Правильно, правильно, деточка, — глядя на шахматную доску, сказал Майгр, —
А то опять дядюшке Урва достанется. Очень ты в голодном состоянии не сговорчива.
— Не отвлекайтесь, господин Майгр, — посоветовал Урва, взглядом передвинув
шахматную фигурку. Лесс внимательно оглядела поле их боя, понюхала пешку и
попыталась забрать коня, но получила по пальцам и передумала. Пристроилась на
подлокотнике кресла. Потягивая нектар, вновь оглядела собравшихся, прикидывая, с
кем бы порезвиться. И заметила сидящего на подоконнике смуглолицего, худого Варн
с длинными черными волосами. Он держал в руках толстый потрепанный том и что-то
разглядывая в нем, листал желтые страницы.
Еще один гость?
— Познакомься — Хоф. Наш брат. Он был ранен и спал, потому вы не виделись. Но
сейчас он в порядке. Принимай еще одного сородича, — потирая подбородок в
раздумьях над партией, сказал Майгр.
— Не советую к нему лезть, — предостерег Урва, но уже в спину подопечной. Та
полетела знакомиться, бросив шахматистов. Села на подоконник рядом с новеньким и,
склонив голову, с дружелюбной улыбкой принялась изучать его лицо, надеясь, что
тот заметит ее и ответит тем же дружелюбием. Возможно, поиграет с ней в то, что
играет сам. Но Варн даже не пошевелился, продолжил изучение желтых листов и,
казалось, не замечает Лесс. Она с минуту поскучала в ожидании и потянулась к
новому брату, заглянула в раскрытые страницы.
— Что это? — ткнула ноготком в россыпь знакомых букашек. Варн поднял взгляд.
— Вергилий, — разжал губы после минутного изучения физиономии Лесс.
— А-а, — протянула настораживаясь от нотки неприязни, что слышалась в его
голосе. — Они все Вергилий? — царапнула ноготком по странице.
— Это буквы!
Лесс сдуло к стене. Она растерянно хлопнула ресницами, решительно не понимая,
чем заслужила недовольство и вызвала явную неприязнь.
— Ты голодный, да?
— Нет!
Лесс начала злиться: тогда что он кричит?
— Ты не должен на меня кричать.
— Кому я должен, всем прощаю. Не смей мне указывать, что делать!
— Я твоя сестра…
— Ты сосунок! Твое место в постели! Пошла вон от меня!
Лесс зашипела от злости, не понимая причину его криков, да, и не желая уже ее
