– А жениху что всучил?

– Stormy Sea[53], но я тут ни при чем – сам выбрал.

– Значит, под твоим неусыпным оком. Ну и что дальше делать будем?

– Понятия не имею, у тебя-то идеи есть?

– Давай с папкой закончим, осталось всего ничего.

– Давай, может, придет что-нибудь в голову. Это что у тебя?

– Заметка из местной прессы: «Школьный охранник подозревается в совершении развратных действий по отношению к девочке шести лет». Читать дальше?

– Гадость какая. А фото есть?

– Нет, конечно.

– Жаль.

– Нет, погоди, – переворачиваю страницу, – есть, только со спины сфотографировали, затылок один.

– Дай сюда! – вырывает у меня газету и соображает что-то. – Сейчас я тебе его морду покажу.

Владик бросает вырезку на стол и начинает лихорадочно перебирать пластиковые конверты.

– Вот, полюбуйся! Я его и со спины узнаю, – протягивает мне заметку о ночной аварии. – Мусор – он и есть мусор. Скотина.

Мне в этот момент приходит в голову вопрос: а что бы я сама придумала, если бы мне представилась возможность сделать с ним все, что я захочу? Руки оторвала? Или, может быть, яйца отрезала? Или сожгла, как мусор? Или таскала бы на допросы шестилетнего ребенка и спрашивала: «Скажи, деточка, где злой серый волк тебя укусил?»

– Поехали дальше, – говорю, – всего два конверта еще: «Иск на сумму семь миллионов предъявлен двум охранникам».

«Не укладывается в сознании, как простое судебное слушание дела двух разведенных супругов о содержании девочки в суде по семейным конфликтам может превратиться в жестокое столкновение. Врач из больницы города N предъявил на этой неделе судебный иск в семь миллионов шекелей. Ответчики – двое охранников, работающих в суде. В иске сказано, что безо всякой причины ответчики набросились на истца и нанесли ему тяжелые физические и душевные травмы».

Из иска. «В процессе судебного разбирательства в зале суда в непосредственной близости от истца находился охранник. Перед концом, когда бывшая жена истца закончила говорить, истец поднял руку и попросил слова. Охранник схватил истца за руку и попытался заставить опустить руку. По утверждению адвоката, судья не прореагировала на просьбу истца об удалении охранника. Напротив, другой охранник пришел первому на помощь, и истец был удален из зала суда».

Из заявления адвоката. «Истец не представлял никакой опасности для окружающих или для бывшей супруги и не вел себя агрессивно. Напротив, он был образцом сдержанности: не делал ни провокаций, ни заявлений с места. Он всего лишь потянулся вынуть бутылку воды, чтобы принять лекарство, когда на него снова набросились двое…»

– Хватит, хватит, не могу больше эту чушь слушать! – взмолился Владик. – Суд тоже наша фирма охраняет, знаю я этих ребят, и случай этот знаю. Мужики рассказывали, как этого бесноватого скрутили. Он в приемном покое работал. Нам Вики рассказывала, что ее сын как-то упал в школе на перемене и ногу сломал. Ей позвонили, сказали, чтобы в больницу ехала. Примчалась: парень один лежит, вокруг никого; одну ногу сломал, другую так рассадил, что зашивать надо, локти тоже в кровь ободраны. Она, естественно, крик подняла, чтобы подошел кто-нибудь – так выходит к ней доктор этот, с позволения сказать, и говорит: «На рентген надо». Она: «Так и везите! Чего дожидаетесь?!»

– И что?

– Знаешь, что он ей ответил?

– Ну?

– «Санитар кушает. Как покушает – так свезет».

– Сволочь какая!

– Вики, естественно, снова в крик: «Главного позови!!» А тот, обезьяна, руку ей вывернул и говорит: «Не заткнешься – полицию позову!»

– Чем все кончилось-то?

– Сама ребенка на рентген повезла, жалобу потом подавала. Ей из больницы какую-то отписку прислали.

– А что эта заметка в папке делает?

– Sleepy Pink.

– Ага! А предыдущий – это Berry Wine?

– Точно. Как догадалась?

– Было очень сложно. Давай, последний конверт остался, сил уже никаких нет, и сациви ждет.

– Вынимай компромат.

– А сам?

– Ну, последний же…

– Черт с тобой, но учти: от этого становятся буйными. Если покусаю – не жалуйся в Лигу Наций.

– А в Ложу Профессионалов – можно?

– Завсегда пожалуйста.

– Хоть на этом спасибо.

– Звучит многообещающе: «Серый удар».

– О чем это?

«Жизнь Анжелы из города N была черной: рано осиротела, подсела на наркотики, вышла замуж за садиста. Мы приводим ее историю накануне международного дня «Против жестокости к женщинам»».

– Опять спасение женщин? – спрашиваю.

– Да ладно тебе, читай…

«Когда Анжеле было 14 лет, умерла ее мать. Отец, занятый работой, так и не смог занять опустевшее место в сердце подростка (у-у!). У Анжелы не было братьев или сестер, и она чувствовала себя одинокой и впала в депрессию. Очень скоро девочка оказалась в уличной компании подростков, связанных с русской мафией (у-у-у!!). Началось все с алкоголя, а потом пошли наркотики: героин, кокаин. В 19 лет Анжела познакомилась с будущим мужем. Через месяц после знакомства они поженились, и сразу же начались побои. Когда у супруга была ломка, он ее бил и заставлял приносить ему наркотик (у-у-у-Ы!!!)»

– Все! Сил моих женских больше нет!! Можешь посмотреть на снимок-иллюстрацию производства студии «Клипарт», говори, чем лечил-спасал, и пошли есть сациви.

– Bells Of Holland[54].

– Далекая аналогия, но что-то в этом есть.

– С меня бутылка, – говорит Ладка по привычке и потягивается.

– Давай, – говорю, в полной уверенности, что кроме початой водки да остатков коньяка в доме ничего нет.

– Пойдет? – достает бутылку красного вина.

Я готова подпрыгнуть – это то самое «Божоле», которое мне вчера так понравилось. Стараюсь сразу вида не подавать, но знает, чем порадовать, зараза московская. Открываю крышку гусятницы под такой восторженный стон, что перед соседями неудобно, хоть окна закрывай.

– За что пьем? – спрашиваю.

– За международный день «Против жестокости к женщинам».

– Я, между прочим, потратила свой законный выходной на чтение идиотских слюнявых косноязычных статей. И кто-то тут имеет наглость предлагать тост «Против жестокости к женщинам». Как это называется?

– Тогда – за присутствующих здесь прекрасных дам!

Мы осторожно чокаемся бокалами, держа их за ножки, чтобы услышать музыку вина. Ладка свято чтит основное правило джентльмена: «Чокаясь с дамой вином, надо смотреть ей в глаза». И в этот момент меня, наконец, осеняет. До меня доходит, что за перемена произошла с моим мужем.

Глаза.

Горящие глаза. Огонь, которого я не видела уже столько лет. Может, все это и глупости, розыгрыш, чушь собачья, свиноморская, не знаю какая, но пусть будет все, что угодно, только не потухший усталый взгляд. Я поднимаюсь из-за стола и прижимаюсь грудью к его спине, зарываюсь лицом в его лохматую непричесанную по причине субботы голову. Давно забытое чувство, как когда-то в молодости. Тайна, загадка, задачка, проблемка, которой надо найти решение.

«Мышиный спасатель». В этом весь мой Ладка.

Однако, тенденция.

Уснуть я не могу, то ли из-за того, что утром спал почти до двенадцати, то ли потому, что мысли всякие лезут в голову. А главная мысль: «Как ко всей этой истории относиться?» Хорошо, конечно, весело посмеяться и побалагурить, а если за этим действительно что-то стоит? И откуда только взялся этот Марио на мою голову, со своей дурацкой папкой. Ведь не один-два-три – многовато пунктиков насчитывается. Так как: тенденция или не тенденция? Без стакана, как говорится, не разберешься. «О!!», – думаю, это уже не мысль, а идея. Встаю потихоньку, чтобы Инну не разбудить, и заливаю пару ледяных кубиков чистой и прозрачной, как слеза, из морозилки. Включаю комп, и пока он грузится, ловлю себя на том, что братцы-кубики уже одиноко дренькают о стекло. Покрываю их снова и даю себе слово больше так не делать.