Вот показался поворот на Сан-Рок, и Ним свернул свой «фиат» с главной дороги вправо. Отсюда до дома Тэлботов оставалась какая-нибудь миля.

Между тем в радиоэфире пронесся сигнал трубы, за которой последовали точки и тире в духе азбуки Морзе – позывные сводки новостей. Сообщение, которое интересовало Нима больше всего, было в начале выпуска:

– «Группа лиц, называющих себя «Друзья свободы», заявила о своей ответственности за взрыв, который произошел сегодня на электростанции, принадлежащей компании «ГСП энд Л». Взрыв стал причиной гибели четырех человек и привел к серьезному нарушению в подаче электроэнергии.

Заявление «Друзей свободы» было записано на магнитофонную пленку, доставленную на радиостанцию сегодня во второй половине дня. Как подтвердили в полиции, содержащаяся в заявлении информация указывает на ее подлинность. В данный момент магнитофонная запись изучается в поисках возможности разгадки происшествия».

Ним подумал: похоже на то, что станция, которую он поймал, вовсе не располагала той самой магнитофонной записью. Дело в том, что хозяева радиостанций не любили признавать сам факт наличия конкурентов, и хотя эта новость представлялась слишком важной, чтобы ее можно было проигнорировать, ссылка на другую радиостанцию отсутствовала.

– «По сообщениям, неизвестный мужской голос на упомянутой магнитофонной пленке произносит: «Друзья свободы» привержены делу народной революции и выражают свой протест против алчности капиталистической монополии на электроэнергию, которая по праву принадлежит народу». Конец цитаты.

Комментируя гибель людей, последовавшую в результате взрыва, в магнитофонной записи говорится следующее, цитируем: «Убивать мы никого не собирались. Но в той народной революции, что сейчас разворачивается, капиталистам и их лакеям придется понести жертвы и ответить за преступления перед человечеством». Конец цитаты.

Официальный представитель компании «ГСП энд Л» подтвердил, что причиной сегодняшнего взрыва явилась диверсия, однако от других комментариев отказался.

В скором времени ожидается повышение розничных цен на мясо, сегодня в Вашингтоне министр сельского хозяйства заявил представителям потребительских…»

Дотянувшись до радиоприемника, Ним выключил его. Столь пустопорожние новости действовали на него угнетающе. Интересно, как они скажутся на Ардит Тэлбот, с которой он вот-вот встретится?

В сгущающихся сумерках он отметил несколько автомобилей, припаркованных рядом со скромным аккуратным двухэтажным домом Тэлботов в окружении роскошных цветочных клумб. Цветы были давним увлечением Уолтера. В окнах первого этажа горел свет.

Ним припарковал свой «фиат», запер машину и по дорожке направился к дому.

Дверь в особняк была открыта, изнутри доносился нестройный шум голосов. Ним постучал и стал ждать. На его стук никакой реакции не последовало, тогда Ним вошел.

В холле голоса воспринимались отчетливее. Он понял, что они доносятся справа, из гостиной. Сразу узнал голос Ардит. Ее окрашенные истеричным рыданием обрывки фраз:

– О боже! Эти убийцы… был таким хорошим, добрым… никогда никого не обидел… и обзывать его такими грязными словами…

На эти всхлипывания накладывались и другие голоса. Ее пытались успокоить, но тщетно.

Ним замер в нерешительности. Дверь в гостиную была приоткрыта, но он не мог заглянуть внутрь, и его никто не мог увидеть. Возникло искушение выйти на цыпочках из дома так же незаметно, как он и появился здесь. Но тут неожиданно дверь в гостиную распахнулась и из нее вышел мужчина. Быстро закрыв дверь за собой, он прислонился к ней спиной. Его тонкое лицо с бородкой было бледным от нервного напряжения. Он нахмурился, словно желая хоть на мгновение передохнуть. Из-за закрытой двери никаких голосов уже почти не было слышно.

– Уолли, – тихо проговорил Ним. – Уолли.

Мужчина открыл глаза. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя.

– О, это ты, Ним. Спасибо, что пришел.

Ним знал Тэлбота-младшего, который был единственным сыном Уолтера, почти столько же времени, сколько поддерживал дружеские отношения с его теперь уже покойным отцом. Уолли-младший работал в компании «ГСП энд Л» инженером по эксплуатации линий электропередачи. Он был женат, имел детей и проживал на другом конце города.

– Меня переполняет скорбь, Уолли. На большее у меня просто нет слов.

Уолли Тэлбот только кивнул в знак благодарности за сочувствие.

– Я понимаю. – Каким-то извинительным жестом он показал на комнату, из которой только что вышел. – Мне надо было хоть на минуту выйти. Какой-то дурак включил телевизор, и все услышали заявление этих гнусных ублюдков. Нам только-только удалось немного успокоить мать. А сейчас она снова убивается. Ты, наверно, сам слышал?

– Да, а кто там с ней?

– Прежде всего, конечно, Мэри. Мы попросили присмотреть за детьми, а сами немедленно приехали сюда. Потом начали приходить соседи, большинство из них все еще здесь. Я, разумеется, понимаю, что они тут из добрых побуждений, да вот толку-то от их присутствия… Если бы отец был сейчас с нами, он бы… – Уолли замолчал, изобразив на лице вымученную улыбку. – Трудно свыкнуться с мыслью о том, что его здесь больше никогда не будет.

– У меня такое же ощущение. – Ниму стало ясно, что Уолли просто не по силам взять в свои руки происходящее в доме. – Послушай, – сказал он, – так не может больше продолжаться. Давай-ка пойдем в гостиную. Я поговорю с твоей матерью и постараюсь ее успокоить. А вы с Мэри начнете выпроваживать всех остальных.

– О’кей. Так будет разумно. Спасибо тебе, Ним.

Кого в этой ситуации Уолли явно не хватало – так это распорядителя.

Когда Ним с Уолли появились в гостиной, в ней скопилось, наверное, человек десять. Одни сидели, другие стояли. Комната была уютная, светлая и вместе с тем достаточно просторная. Но сейчас она казалась переполненной. Несмотря на работающий кондиционер, было душно. Некоторые одновременно разговаривали друг с другом, и даже телевизор не был выключен, усугубляя гвалт голосов. Ардит Тэлбот сидела на диване в окружении нескольких женщин, одной из которых была Мэри, жена Уолли-младшего. Других Ним не знал. Видимо, это были соседи, о которых говорил Уолли.

Хотя Ардит исполнилось шестьдесят (Ним с Руфью присутствовали на этом дне рождения), она оставалась на удивление привлекательной женщиной с хорошей фигурой, а на лице едва угадывались прожитые годы. В модно подстриженных золотисто-каштановых волосах слегка пробивалась седина. Ардит постоянно играла в теннис и отличалась отменным здоровьем. Но сегодня она явно сломалась. Ее заплаканное лицо осунулось и постарело.

Ардит произносила какие-то бессвязные слова, прерываемые рыданиями. Однако, увидев Нима, замолчала.

– Ах, Ним, – проговорила она, протягивая к нему руки. Окружавшие Ардит расступились, чтобы он мог подойти к ней. Ним сел на диван рядом с Ардит и обнял ее. – Ах, Ним, – повторила она. – Ты слышал, какая беда случилась с Уолтером?

– Да, дорогая, – едва слышно ответил он. – Я знаю.

Ним наблюдал за тем, как в противоположной части комнаты Уолли выключил телевизор, потом отвел в сторону жену и принялся что-то тихо ей объяснять. В ответ Мэри кивнула. Затем оба подошли к остальным находящимся в гостиной, благодаря и деликатно оттесняя их по очереди к двери. Ним не отпускал руку Ардит, избегая всяких слов, пытался успокоить и утешить изрыдавшуюся женщину. Вскоре в гостиной стало тихо.

Ниму было слышно, как закрылась дверь за последним из уходивших гостей. Уолли с Мэри вернулись из передней, распростившись с соседями. Уолли провел рукой по волосам и бороде.

– Я бы не отказался от глотка виски, – сказал он. – Кто-нибудь составит мне компанию?

Ардит и Ним кивнули в знак согласия.

– Я все сделаю, – сказала Мэри. Она быстро принесла бокалы и напитки. Потом убрала пепельницы и привела в порядок гостиную – скоро не осталось и следа от былого беспорядка. Миниатюрная женщина, Мэри поражала изяществом и одновременно деловитостью. До того как выйти замуж за Уолли, она сотрудничала с каким-то рекламным агентством, да и сейчас продолжала работать по договорам, не забывая при этом о своих семейных обязанностях.