Впрочем, и восемь процентов было крайним пределом. Если понижать напряжение еще больше, электромоторы стали бы перегреваться, а может быть, и сгорать, создавая угрозу пожара. Поэтому если частичное сокращение подачи электричества не даст ожидаемого эффекта, оставалась крайняя мера – сократить нагрузку, в результате чего целые районы остались бы полностью без электричества.
Все должно было решиться в ближайшие два часа. Если «ГСП энд Л» каким-нибудь путем сможет выкрутиться до второй половины дня, а в жаркие дни именно на это время приходится пик спроса на электроэнергию, нагрузка уменьшится и уже не будет повышаться до завтрашнего дня, а завтра, бог даст, жара отпустит, и тогда проблема разрешится сама собой.
Но если нынешняя нагрузка, постоянно возраставшая в течение всего дня, никак не угомонится… то худшего не избежать.
Между тем Рей Паулсен продолжал упорствовать.
– Послушайте, Милли, – не отступал он, – согласитесь, сегодняшняя сводка погоды – это предел идиотизма. Не так ли?
– Да, это так. Если излагать ее столь отвратительным и мерзким образом. – Темные глаза Миллисент Найт переполнялись гневом. – Но верно и то, что в тысяче миль от побережья пришли в движение воздушные массы, именуемые Тихоокеанским фронтом. Метеорологам пока еще мало что известно об этом. Но иногда он за день-другой опрокидывает все прогнозы погоды для Калифорнии. – Она замолчала и презрительно добавила: – Или вы настолько погрязли в электропроводке, что забыли про элементарные законы природы?
Паулсен оторопел. Краска ударила ему в лицо.
– Угомонитесь!
Но Милли проигнорировала его реплику.
– Или вот еще что. Я и мои сотрудники честно выполнили свою работу в пределах возможного. А вы, наверно, запамятовали, что при составлении прогноза погоды всегда есть место для сомнений? Я ведь вас не подталкивала к закрытию «Мэгалии-2» на профилактику. Решение принимали вы сами – теперь же обвиняете в этом меня.
Стоявшие вокруг стола захихикали. Один даже проговорил:
– Вот уж попала в самую точку.
Всем было хорошо известно, что нынешняя критическая ситуация с энергоснабжением частично вызвана остановкой второго энергоблока электростанции «Мэгалия».
Второй энергоблок «Мэгалии» компании «ГСП энд Л» располагался севернее Сакраменто и представлял собой крупный турбогенератор, способный развивать мощность шестьсот тысяч киловатт. Энергоблок был запущен примерно десять лет назад и с тех пор доставлял одни неприятности. Постоянные разрывы труб котла и прочие более серьезные неполадки часто выводили его из строя. Последний раз «Мэгалия-2» была отключена на целых девять месяцев из-за необходимости замены патрубков пароперегревателя. Но даже после столь длительного ремонта поломкам не было конца. Как сказал один инженер, эксплуатация «Мэгалии-2» напоминала попытку удержать на плаву тонущий линейный корабль.
На минувшей неделе директор «Мэгалии» попросил Рея Паулсена дать разрешение на отключение второго энергоблока, чтобы произвести ремонт подтекающих котельных труб. Как он выразился, «пока этот дьявольский кипятильник не взлетел на воздух». До вчерашнего дня Паулсен категорически возражал. Учитывая незапланированные ремонтные отключения в других местах еще даже до наступления нынешней жары, компания «ГСП энд Л» не могла отказаться от энергии, которую вырабатывала «Мэгалия-2». Как всегда, приходилось разбираться в приоритетах – что по важности на первом месте, а с чем можно повременить. В таких случаях риск неизбежен. Вчера вечером, прочитав прогноз синоптиков о смягчении жары на следующий день и взвесив все «за» и «против», Паулсен дал разрешение на немедленное отключение турбогенератора всего на несколько часов для охлаждения котла. До сегодняшнего утра генераторы «Мэгалии-2» замерли, что позволило удалить подтекающие патрубки из нескольких магистралей. Несмотря на отчаянность сложившегося положения, об эксплуатации «Мэгалии-2» речь могла быть только через пару дней.
– Если бы прогноз был точным, – огрызнулся Паулсен, – «Мэгалия» продолжала бы работать.
Председатель покачал головой. Тут было много чего сказано. Расследованием, кто прав, кто виноват, можно будет заняться позже. Сейчас не до этого.
Посовещавшись о чем-то у диспетчерского пульта, Ним Голдман, заглушая своим мощным голосом всех остальных, объявил:
– Режим ограниченной подачи электроэнергии вводится через полчаса. Это единственный путь. Мы вынуждены принять такое решение. – Он взглянул на председателя. – Нам надо оповестить средства массовой информации. Радио и телевидение еще успеют поставить в известность население.
– Действуйте, – проговорил Хэмфри. – Может, кто-нибудь соединит меня по телефону с губернатором?
– Слушаюсь, сэр. – Помощник диспетчера стал набирать номер телефона.
На лицах собравшихся в зале было написано уныние. Сознательное прекращение подачи электроэнергии потребителям – такого еще ни разу не случалось за все сто двадцать пять лет существования компании.
Тем временем Ним Голдман из другого помещения звонил в отдел информации компании. Надо было незамедлительно приступать к соответствующему оповещению потребителей. В подобных случаях отдел информации компании действовал строго по инструкции. Если прежде о решении, связанном с ограничением подачи электроэнергии, было известно только ограниченному кругу лиц в компании «ГСП энд Л», теперь оно должно было стать достоянием широкой общественности. Кроме всего прочего, несколько месяцев назад было принято решение о том, что ограничения подачи электроэнергии, если таковые когда-либо будут иметь место, надлежит именовать не иначе, как «скользящие ограничения». Это был своего рода пиаровский ход, призванный подчеркнуть их временный характер, не допускающий какой-либо дискриминации отдельных районов штата в смысле энергоснабжения. Выражение «скользящее ограничение» оказалось придумкой одной молоденькой секретарши, после того как ее более опытные и хорошо оплачиваемые коллеги признались в неспособности придумать что-либо подходящее. Одним из отвергнутых вариантов были «поочередные урезания».
– На проводе Сакраменто, кабинет губернатора, сэр, – сообщил помощник диспетчера Эрику Хэмфри. – Мне сказали, что губернатор сейчас на ранчо неподалеку от Стоктона, с ним пробуют связаться. А вас просят не вешать трубку.
Председатель только кивнул в ответ и подошел к телефону. Прикрыв трубку ладонью, он спросил:
– Кто-нибудь знает, где сейчас шеф? – Всем было понятно, что «шефом» звали главного инженера Уолтера Тэлбота. Это был шотландец, спокойный и невозмутимый, без пяти минут пенсионер. Он отличался неповторимым умением находить выход из самых сложных ситуаций.
– Да, я знаю, – проговорил Ним Голдман. – Он поехал взглянуть на Большого Лила.
Председатель нахмурился:
– Надеюсь, там все в порядке?
Тут взгляды всех присутствующих невольно привлекла панель приборов с табличкой: «Ла Мишен № 5». Это и был Большой Лил – новейший и самый мощный энергоблок электростанции «Ла Мишен», что в пятидесяти милях от города.
Большой Лил! Своим рождением этот гигант, извергавший из своего чрева миллион с четвертью киловатт, был обязан компании «Лиллен индастриз оф Пенсильвания», а прозвище Лил, то есть лилипут, закрепилось за ним с легкой руки какого-то журналиста. Лил в немыслимых количествах заглатывал мазут, в результате чего возникал перегретый пар, приводивший в движение мощнейшую турбину. В прошлом у Большого Лила было немало противников. На стадии проектирования некоторые эксперты высказывали сомнения в целесообразности создания столь крупного энергоблока, полагая, что такая высокая степень зависимости от одного источника электроэнергии – откровенное безумие; был пущен в ход и ненаучный аргумент – сравнение с яйцами, положенными в одну корзину. Случись что – неизбежно разобьются все. Другие специалисты данный взгляд не разделяли. Они утверждали, что массовое производство электроэнергии с опорой на один такой источник, как Большой Лил, обойдется дешевле. Сторонники второго подхода взяли верх и до сих пор демонстрировали свою правоту. За два года после введения в эксплуатацию Большой Лил подтверждал свою экономичность и по сравнению с менее крупными энергоблоками отличался высокой степенью надежности, избавляя эксплуатационников от каких-либо забот. И сегодня установленный в Центре управления прибор, ко всеобщему удовлетворению, зафиксировал: Большой Лил, работая с максимальной нагрузкой, выдает целых шесть процентов суммарной мощности компании.
