Но тут его размышления прервались.

– Мистер Голдман, с вами хочет поговорить президент. Он звонит с электростанции «Ла Мишен».

Ним взял телефонную трубку из рук одного из операторов Центра.

– Ним, – донесся из трубки голос Эрика Хэмфри, – вы ведь достаточно хорошо были знакомы с Уолтером Тэлботом, не так ли? – Несмотря на кризисные события, голос президента звучал, как и прежде, ровно. Сразу же после первых сообщений о взрыве он вызвал свой лимузин и вместе с Реем Паулсеном уехал на «Ла Мишен».

– Да, мы с Уолтером были друзьями. – Ним с трудом сдерживал себя, чтобы не разрыдаться. Почти одиннадцать лет назад они начали работать в компании «Голден стейт пауэр энд лайт». У них с главным инженером возникла взаимная симпатия, а затем и дружба. Сейчас ему даже представить было трудно, что все кончено.

– А что вы скажете о жене Уолтера? Вы хорошо ее знаете?

– Ардит? Очень хорошо. – Ним почувствовал, что президент слегка замялся, и поспешил сменить тему: – Ну как там у вас дела?

– Ничего хорошего. Мне еще никогда не доводилось видеть тела людей, сожженных перегретым паром. И надеюсь, больше не придется. Кожи на них практически не осталось – сплошные пузыри, а под ними голое мясо. Лица обезображены. – На какое-то мгновение самообладание оставило Эрика Хэмфри, но он взял себя в руки. – Именно поэтому мне хотелось бы, чтобы вы поехали к миссис Тэлбот, и побыстрее. Насколько мне известно, сообщение о смерти мужа стало для нее потрясением. Вот и поддержите ее по-дружески. А также хотел бы, чтобы вы уговорили ее, если сможете, конечно, воздержаться от присутствия на опознании мужа.

– О боже, Эрик, – проговорил Ним. – Почему именно я?

– По одной простой причине. Кому-то это надо сделать. Вы ведь знали их обоих, причем явно лучше любого из нас. Я уже попросил друга Даниели встретиться с его женой с той же целью.

Нима чуть не взорвало: «Так почему бы вам самому не наведаться ко всем четырем вдовам? В конце концов, вы наш главный командующий, да и оклад у вас королевский, поэтому могли бы иногда позволить себе исполнить эту гнусную грязную миссию. Кроме того, разве родственники погибших во благо компании не заслужили того, чтобы ее самый ранжированный руководитель собственной персоной заехал к ним с выражением соболезнования?»

Но от него этих слов так и не дождались, поскольку он хорошо помнил о том, что, будучи крепким администратором, Дж. Эрик Хэмфри неизменно воздерживался от всего, что выходило за рамки его служебных обязанностей. Сейчас был тот самый случай, когда личное участие он предпочел переложить на плечи Нима и некоторых других своих неудачливых заместителей.

– Что ж, ладно, – уступил Ним. – Так и быть.

– Спасибо. И пожалуйста, передайте миссис Тэлбот мое глубокое соболезнование.

Возвращая телефонную трубку, Ним кипел от злости. Поручение президента ошарашило его. Разумеется, раньше или позже ему пришлось бы встретиться с Ардит Тэлбот и выдавить из себя подобающие в таком случае слова. К чему он морально не был готов, так это к необходимости исполнить данную миссию в самое ближайшее время.

Выходя из Центра управления, Ним столкнулся с Терезой ван Бэрен. Выглядела она вконец измотанной. Видимо, этому способствовала изматывающая встреча с журналистами. Кроме того, Уолтер Тэлбот был и ее близким другом.

– Не самый удачный день для всех нас, – проговорила она.

– Похоже, так оно и есть, – согласился Ним и поведал ей, куда собирается идти, а также о поручении Эрика Хэмфри.

Вице-президент по связям с общественностью поморщилась:

– Вам не позавидуешь. Малоприятная миссия. Впрочем, я слышала, что вы тут сцепились с Нэнси Молино.

– Стерва эдакая! – рассерженно пробурчал он.

– Именно стерва, ты прав, Ним. Но вместе с тем она исключительно мужественная журналистка, которая талантом значительно превосходит большинство своих бездарных коллег.

– Вы меня удивляете. В конце концов, именно она расплескивала враждебную критику против нас, даже не разобравшись в сути дела.

Тереза пожала плечами.

– Толстокожий монстр, на которого мы работаем, может выдержать несколько уколов и ударов. Что касается враждебности, то, по-видимому, это уловка с целью вытянуть из вас и других больше того, что уже сказано. Вам еще надо поучиться узнавать женский характер, Ним. Одних гимнастических ухищрений в постели недостаточно. Ходит молва, что вы в этом деле более чем преуспели. – Она окинула его лукавым взглядом. – Вы ведь не прочь поохотиться на женщин, а? – Неожиданно ее взгляд по-матерински потеплел. – Может, мне не надо было говорить вам этого именно сейчас. Поезжайте к вдове Уолтера и постарайтесь ее чем-нибудь утешить.

Ним Голдман влез в свою двухместную малолитражку «Фиат Х 19» и, протащившись сквозь пробки в центральной части города, устремился на северо-восток в направлении пригорода Сан-Рок, где проживали Уолтер и Ардит Тэлботы. Он хорошо знал дорогу, потому что часто ездил по этому маршруту.

Наступал вечер. Хотя минул уже час с небольшим, когда возвращавшиеся с работы автомобилисты попадали в самый-самый час пик, улицы все еще были забиты машинами. Дневная духота спала, но не намного.

Пытаясь устроиться поудобнее, Ним поерзал в кресле своего маленького автомобиля. Ведь в последнее время он явно поправился. Значит, надо сбросить вес, пока он еще влезает в свой «фиат». Иначе придется с ним распроститься, а это никак не входило в его планы. В выборе марки автомобиля отражались его убеждения. Ним считал, что обладатели больших автомобилей бессмысленно транжирят драгоценное топливо. Разве они не понимают, что их райской жизни рано или поздно наступит конец, а это обернется катастрофой. И одним из ее проявлений станет фатальная нехватка электроэнергии.

Ним понимал, что сегодняшний кратковременный перерыв в подаче электроэнергии – всего лишь горькая закуска перед основным блюдом, прелюдия к несравненно более серьезным и болезненным нехваткам в ближайшие год или два. Беда в том, что, судя по всему, эта перспектива мало кого волновала. Даже в компании «ГСП энд Л», в которой многие располагали той же информацией, что и Ним, и оценивали перспективы таким же образом, царило благодушное настроение. Его можно было бы сформулировать следующим образом: «А зачем волноваться? Все в итоге устроится. Уж как-нибудь удержим ситуацию в рамках. А пока не надо раскачивать лодку, не надо будоражить людей понапрасну».

В последние несколько месяцев только трое в административной иерархии «ГСП энд Л» – Уолтер Тэлбот, Тереза ван Бэрен и Ним – выступали за пересмотр позиции компании. Они настаивали на большей открытости в контактах с общественностью. Требовали предостеречь средства массовой информации, граждан и политических деятелей, что роковой энергетический кризис уже не за горами, что полностью предотвратить его не представляется возможным, а можно лишь смягчить его последствия, приступив к строительству новых электростанций в сочетании с широкомасштабными, мало популярными мерами по энергоснабжению. Однако пока в концептуальном подходе «ГСП энд Л» преобладали традиционная осторожность и боязнь задеть интересы власть предержащих. Никаких указаний на перемены отмечено не было. А теперь еще ушел из жизни Уолтер, один из троицы глашатаев надвигающейся катастрофы.

Чувство горя снова охватило Нима. До сих пор ему удавалось сдерживать слезы. Сейчас, оказавшись один в машине, он дал волю эмоциям: слезы потекли по лицу. В порыве отчаяния ему так хотелось выразить свое теплое отношение к Уолтеру, хотя бы помолиться за упокой его души. Он попытался вспомнить кадиш, еврейскую молитву, которую частенько слышал на заупокойных службах. По традиции ее читает ближайший родственник покойного по мужской линии в присутствии десяти мужчин иудейской веры. Губы его беззвучно зашевелились, и он, запинаясь, пробормотал древние арамейские слова. И вдруг осекся: окончание молитвы просто вылетело из головы – еще одно подтверждение того, что для него молитва не содержала логического смысла.