Её бы воля, она бы эту классику изъяла из программы. А что тогда изучать? Не детективы же! Получалось, что литература в школе не нужна. И Антонина тогда — тоже. Поэтому она не роптала и делала, что могла. Родина сказала: давай! Мы сказали: есть!

— Какие положительные черты вы можете назвать в Печёрине?

— Он любил природу.

…

— Какие положительные черты вы можете назвать в Онегине?

— Он любил природу.

Они все любили природу, эти положительные герои. У Челкаша были дыры в штанах. Молчалин был подлец. Базаров — циник. Князь Андрей был патриот.

Сначала она хотела, чтобы уроки проходили интересно. Но, это оказалось невозможно. В классах по тридцать человек. Надо успевать с опросом и объяснением новой темы. Выйдет кто-нибудь к доске и начинается:

— Э-ээ…мнэ-ээ…

Глаза закатывают в потолок, пялятся в окно. Два слова скажут и задумаются.

— Скалозуб, он…ну, это…

А нужно вызвать ещё хоть человека три. Вечная проблема с опросами! Начнёшь беседовать с родителями, те давай вздыхать: мальчик много болел в детстве, папашка заливает за воротник, сама работаю в две смены.

Постепенно Антонина поняла, что так нельзя. Нельзя расходовать себя на чужие проблемы. Она не может вместить в свою душу всех детей. Иначе не останется ничего семье. И постепенно абстрагировалась от своих учеников. Всё просто: вызвать, выслушать, поставить оценку. Потом в общих фразах пересказать содержимое параграфа, задать материал на дом. И адью. Тридцать человек каждый час — это слишком много на одного учителя. Ничего удивительного, что в Пед идут сплошные неудачники.

Настоящей страстью Антонины были детективы. И ещё она любила мистические триллеры. И ужастики, особенно про вампиров. Постепенно Антонина поняла, что в жизни она, можно сказать, не состоялась. Профессия была ей неприятна — слишком непредсказуемый рабочий материал. Составляя планы, она думала о том, как хорошо бы быть человеком творческой профессии. Например, актрисой. Жизнь прогорала, а она так ничего и не достигла.

Антонина поняла, как ошиблась с профессией. Дети — это всегда ответственность. Вот и теперь надеялась, что беда её минует. Так обрадовалась, когда подозрения в распространении наркотиков так и не стали рабочей версией в милиции. Но, вот явилась Татьяна Владимировна и принесла ей эту проклятую коробочку непонятно с чем.

— Решайте сами, Антонина Андреевна, что делать с этим. — сказала историчка.

Антоша не могла надеяться, что коллега промолчит в случае, если классный руководитель седьмого «Б» не сообщит о находке в органы. Всем в школе известна маниакальная подозрительность Ковалёвой. После каждого урока она обходит класс и заглядывает в парты. Так что, нет сомнений, эта дрянь осталась именно после её класса. И Антонина подозревала, что Косицын всё же причастен к наркотикам.

Она осторожно открыла коробочку и потрогала пальцем порошок. Что за пакость? Понюхала. Ничем не пахнет. Потом отложила и снова взялась за подготовку. Завтра самый противный день. Понедельник.

Понедельник был ненавистным днём. Отдыха катастрофически не хватало. Нудные фразы из учебника не помещались в усталой голове. Возьмите хоть эту Софью из "Горя от ума". Чего ей не доставало? Начиталась всякой романтической чуши и принялась разыгрывать провинциальную драму. Правильно про неё сказано, что она — пустышка. А с другой стороны, как скучно в глуши, в деревне! Ах, да… Деревня — это про Дубровского…

Антонина зевнула и ей представилась дача у Щегловых в деревне Малые Орлы. Она почти вся сплошь заселена небедными людьми. Накатались по анталиям, пооблезали под чужими солнцами и оценили непритязательную прелесть заброшенной русской деревушки! Отстроили себе коттеджи, устроили дорогу и теперь всё лето наслаждаются покоем, земляникой, маслятами, парным пахучим молоком и запахами леса! А осень! Что за осень! Трава пожухла, осины пламенеют. И тянет таким дивным запахом поспевших шашлыков! О, упоение!

У Софьи, однако, дела не ладились. Нет, никто не спорит, Молчалин был собою недурён. Вежлив и корректен, причёсочка всегда в порядке. Платок на месте. Сопли пальцем не вытирал. Но, Софья начнёт ему про Градинсона, а он только глаза в кучку и косит куда-то в сторону.

Софья была ещё не в курсе, но Антонина точно знала, что Молчалин увивался за прислугой. Точь-в-точь, как Щеглов. У Женьки жизнь состоялась. А вот она, Антонина, бывший центр притяжения всех мужских взглядов в классе, стесняется признаться, что она — училка. Недооценила она Женю.

Тут явился Чацкий. Мужик, что надо. Одно плохо — идеи в голове. Всё мечтает переделать общество, всё произносит речи. Хотя, тоже как сказать… Можно и с речами продвинуться по жизни, особенно сейчас. Сколько партийных лидеров, и у всех язык подвешен. Кто теперь станет утверждать, что энтузиазм не приносит дивидендов?

Но у Чацкого ничего не получалось — все хорошие места заняты всякими ретроградами. Никто пока ещё не научился ценить выгоды риторики. Чацкий мучился в одиночку. Как Антонина ему сочувствовала! Она и сама ранее пыталась расшевелить эти чугунные мозги. Но, ей сказали:

— Бросьте, Тонечка, как рыба об лёд. Из мякины авиалайнеры не лепят.

Образ Софьи. Да какой там к чёрту образ?! Критиков даже её щипцы занимают больше, чем сама девица! Или взять, к примеру, Кондакова Витьку. Тоже вышел в люди — и какие люди! Снимал клипушники, теперь метит в перспективу! Отучился в столице, пробил себе дорогу в кинематографе. Он тоже был на даче у Щеглова. Стоят два красивых мужика в белых рубашках, рукава закатаны, при галстуках. Переворачивают шашлыки, смеются. Всё так солидно! А её Макс сидит смирнёхонько на стульчике с газеткой — делает вид, что занят прессой. Она его притащила, чтобы не было неудобно одной, а то все одноклассницы с мужьями.

Витька поделился с Тоней своими соображениями по поводу съёмок нового фильма. В России непаханное поле возможностей. Бандиты и проституция уже приелись. В фавор вошли мистика и ужасы. Плохо только, что сценаристы никак не могут оторваться от пошлой отечественной посредственности. Всё стараются приладить на роль героев эмоционально обнищавшие российские типы. Просто про вампиров они не могут, им всё подавай психологичность. Всё норовят ввести нравственные монологи. Понятно, технической базы не хватает, спецэффекты надо нарабатывать. Антонина поддакивала и мечтала сниматься у Витьки в фильме. В любом виде: хоть в роли Софьи, хоть вампира!

План не вытанцовывался. Уже поздно, а она так и не сделала уроки. Завтра будет додумывать всё на ходу. И к концу дня родится идея.

Расстроенная Антонина решила отдохнуть и прилегла. "Хорошо, что Катька пока у мамы…"

Чтобы утешиться, Антонина представила себя актрисой. Она выходит на публику в серебряном облегающем платье. Ей рукоплещут. Это её премьера, её триумф. У выхода ждёт белый линкольн.

Сон поглотил Антошу.

— Как вы себе представляете российский фильм ужасов? — спросил некто в чёрном костюме. Он сидел, аккуратно перекинув ногу на ногу, оттого его белые носки выглядели просто вызывающе. Руки в белых перчатках он сложил на коленях. И поигрывал изящной тросточкой.

— Никак. — послушно ответила Антонина. — В России не умеют снимать приличные ужастики. Нет должных спецэффектов. Российский типаж до омерзения занудлив.

— Возможно, вы правы. Но, попробовать стоит. Итак, я продюсер, вы — актриса. Выбирайте образ! Снимаем ужастик в отечественной действительности. Мотор!

Под голыми и черными ветвями осеннего заброшенного парка торопливо бежала женщина. Она содрогалась от раскатов грома, и судорожные молнии освещали своим мертвенным блеском ее бледное лицо. Одной рукой беглянка прижимала к себе стопку непроверенных тетрадок и неработающий зонт. В другой была сумка с продуктами и белье из прачечной.