— Къяра, чего тут непонятного? — недоуменно пожал он в ответ плечами, — У них не было выбора. Перед продажей Владетель всегда наказывал ученика так, что потом одно его имя вызывало истерику и ввергало в панический ужас. Я надеюсь, что ты понимаешь, зачем он это делал, и в подобных случаях будешь поступать так же.

— А чем он обосновывал наказание?

— Обычно принуждением слушаться нового хозяина и надеть его кабалит. Вариации на тему: не будешь слушаться его, будешь иметь дело со мной… При этом беспрекословное подчинение и готовность сразу надеть все что угодно никакой роли естественно не играли. Будущий маг в любом случае наказывался практически до потери человеческого облика. После чего я около месяца его выхаживал, а потом он с радостью надевал кабалит любого правителя и получал диадему мага.

— Понятно. Одной стрелой сразу двух, а то и трех уток. И нового хозяина маг слушаться будет, и рад будет, что к нему попал, а не у Владетеля Лорена остался, против которого к тому же никогда не посмеет выступить…

— Умница, схватываешь на лету, — Норлан удовлетворенно кивнул, — Кстати, чем ты себя жестче сейчас будешь вести в обители, тем легче тебе будет ею управлять. Маги, как и воины, уважают лишь силу. Магов просить нельзя, можно лишь требовать.

— Это не про меня…

— Къяра, кому ты это говоришь? Я прекрасно знаю, что ты не такая… Я годы потратил, чтобы это изменить. Таких магов не бывает, они тут же погибают. Такие маги вымерли еще тысячелетия назад. Тебя спасло лишь то, что у тебя грандиозные способности и твой отец — Владетель. Только сочетание этих двух факторов, да еще и то, что у тебя хватает ума, не показывать свои чувства, дало тебе возможность выжить и стать неплохой Владетельницей. Но это только начало. Не научишься быть жесткой и беспощадной, погубишь не только себя, но и все вокруг.

— Научилась, Норлан. Я научилась такой быть. У меня лишь изредка щемит в груди, когда приходится быть особенно жестокой, но я умею это преодолевать. Только ты лжешь, что все такие маги вымерли… Ты сам такой… был такой… твой опыт и мой отец изменили тебя. И во мне тебе именно это нравится, хотя ты и понимаешь, что это мешает мне как Владетельнице. Поэтому я прошу тебя, именно прошу: не заставляй меня быть с тобой жесткой, мне и так тяжело… Я буду такой на людях, обещаю. Но где-то у меня должна быть отдушина, правда? Так вот, я хочу, чтобы она была с тобой. Ты можешь мне это позволить?

— Сокровище мое, от меня ты получишь все что хочешь, но только наедине и если это не будет тебе мешать как Владетельнице, — он вновь подошел к кровати и ласково взяв за руку, тихо произнес, — Только ты ошибаешься, мне не нравится в тебе ни твое великодушие, ни твое милосердие и сострадание, ни уж тем более твоя любовь ко всем тварям. Я их понимаю, потому что когда-то действительно был сам подвержен некоторым из этих чувств… Однако принять не могу, потому что знаю, к чему они приводят, и хочу уберечь тебя от этого. Я люблю тебя, но в первую очередь как идеальную Владетельницу, а не как женщину, соратника или друга. Я стремился дать тебе то, что не хватило когда-то мне и уберечь тебя от ошибок, совершенных когда-то мной… Я не позволю тебе разрушить твою империю, как я разрушил свою.

— Я постараюсь не разрушать ничего… И постараюсь учиться не на собственных ошибках, раз на карту ставится судьба империи.

— Ну вот и умница. В этом случае, я буду вести себя с тобой, как пожелаешь.

— Ты второй раз называешь меня умницей, и это за один день… Норлан, ты не представляешь, как мне раньше хотелось это от тебя услышать, хотя бы раз…

— Тебе нравится похвала? До чего же ты еще ребенок, Къяра. Когда же ты повзрослеешь? — он отпустил ее руку и ласково потрепал по волосам.

— Норлан, у меня не было детства… вы всё время требовали от меня, чтобы я вела себя, как взрослая. Я должна была через многое переступить, но это трудно, — она с грустью посмотрела на него.

— Похвала — это рычаг управления тобой, если она тебе необходима. Ты должна лишь сама оценивать свое поведение и не зависеть ни от чьего мнения. Когда же ты поймешь это?

— Рычаг? Что ж, уберем его. Хочу, чтобы наедине ты звал меня своею умницей, или сокровищем, мне это тоже нравится, — рассмеялась Къяра, — и что б ни одно предложение без этого не обходилось. Это приказ.

— Великолепно, моя умница, ты бесподобна. Только не боишься, что я меньше говорить стану, мое сокровище, если к каждому моему предложению такое обращение к тебе добавлять придется?

— Уговорил… Хорошо. Пусть не в каждом, но хотя бы в каждом третьем или четвертом. На меньшее я не согласна.

— Сокровище мое, ну кто же так сразу отступает? — Норлан нахмурился, — Ты должна была настаивать, заставлять, ужесточить требования, и только после моей полной капитуляции их можно было немного смягчить, в награду за покорность. И только так. Ты должна научиться отступать лишь по собственно инициативе. Чтобы все окружающие знали: с тобой нельзя спорить, это выйдет себе дороже. А вот в награду за покорность, ты можешь, и сама немного снизить требования. И никак иначе.

— Я же просила, я не хочу играть с тобой в такие игры… — Къяра капризно скривила губы.

— Не играй, я не настаиваю. Но объяснить могу? Или ты мне и объяснять тебе что-то запрещаешь?

— Объясняй, но не жди, что наедине с тобой я буду это выполнять.

— Хорошо, моя умница, как скажешь… Ты кстати позволишь мне оставить тебя на некоторое время? — он вопросительно посмотрел на нее и в ответ на немой вопрос, который прочел в ее глазах, пояснил, — Я не знал, что ты придешь сегодня, и не отменил еженедельное собрание. Маги обители ждут меня уже больше двух часов.

— Ты не хочешь представить им меня в новом качестве? — Къяра удивленно приподняла брови.

— Не сегодня. Тебе надо отдохнуть.

— Нет, Норлан. Именно сегодня, — в ее голосе послышались требовательные нотки, — Ты задержался, этому должно быть объяснение. Я, конечно, понимаю, что твои маги все выдрессированы так, что и объяснений никаких не требуется. Они и несколько суток тебя ждать будут. И все же будет лучше, если мы сейчас придем к ним вместе, и ты объяснишь им, что обитель перешла под мой контроль.

— Сокровище мое, понимаешь, при первом же твоем появлении в новом качестве было бы желательно, чтобы ты хотя бы сыграла, что недовольна существующими порядками и требуешь ужесточить правила. Вряд ли ты сейчас это сможешь… тебе надо отдохнуть.

— Не смогу? Норлан, ты давно со мной не общался… — рассмеялась Къяра, — Во-первых, ничего сложного в этом нет, а во-вторых, я научилась работать даже при отрицательном балансе энергетики… а до этого состояния мне еще далеко.

— Это все замечательно. Но ты нерационально расходуешь собственные силы. Вот во время сражения я согласен это необходимо, но изнурять свой организм дополнительной и никому ненужной нагрузкой — бессмысленно. Ты когда научишься разумно расходовать свои силы? Это же не мышцы, которые накачиваются постоянной нагрузкой. Хотя даже там мера нужна. Энергетический потенциал, это намного тоньше. Любой пробой, особенно такого уровня, как был у тебя сегодня, должен быть восстановлен, прежде чем ты начнешь использовать энергетику сфер вновь. Я столько учил тебя… а ты пренебрегаешь элементарными правилами. Считаешь, что раз за двери обители вышла, то правила не действуют? Тебя спасает лишь твой громадный природный потенциал, но если ты и дальше будешь столь неразумно его использовать, ты начнешь постепенно не увеличивать свои возможности, а уменьшать их.

— Какой же ты нудный, — Къяра поморщилась.

— Да, нудный, и не скрываю этого, можешь еще добавить: расчетливый и осмотрительный. Кстати, именно это позволило мне до сих пор остаться в живых.

— Хорошо, я согласна, что эти качества важны, но не кажется ли тебе, что ты уже излишне перестраховываешься? Я чувствую себя абсолютно нормально. Ты дуешь на холодную воду, учитель, — усмешка тронула губы Къяры.

— Сокровище мое, с энергетикой четырнадцатого уровня не шутят. Твоя самоуверенность может тебя погубить. Я рад, что сейчас ты чувствуешь себя хорошо, но ты выдержала такой удар, после которого многие маги никогда не оправляются и теряют все свои способности. Не торопись, тебе надо хотя бы пару дней не использовать магию.