В любой другой момент Вера бы, не задумываясь, сообщила бы подруге, что влюблена. Но вот вопрос: как она на это прореагирует сегодня?
И тут Верин мобильный вновь зазвонил. На экране высветился незнакомый номер. Когда Павел звонил прошлый раз, его номер просто не определился.
- Может, это он? - подумала Вера и включила телефон.
- Вера, ты куда исчезла? Ни записки, ни звонка... - услышала она голос Павла.
- Извини, я забыла записку с твоим номером на столе. Я торопилась на экзамен.
- На экзамен?
- Да, я сегодня сдала вождение и через неделю получу права.
- Ты вчера об этом ни одним словом не обмолвилась...
- Я забыла... Представляешь, я утром пью кофе, смотрю на календарь и вдруг понимаю, что у меня через пятьдесят минут экзамен. Ты извини, я даже чашку за собой не вымыла...
- Чашка - это ерунда, ты лучше расскажи, как ты успела съездить переодеться.
- А я не переодевалась.
- Так ты в вечернем платье с декольте и в туфлях на высоченном каблуке сдавала экзамен? - Павел расхохотался. - И как? Они тебе все сразу поставили или наоборот?
- Наоборот. Мне попался ярый женоненавистник. Когда я полностью все отъездила на площадке, он сразу погнал меня в город.
- Что одну?
- Одну.
- Где он стал грязно тебя домогаться...
- К счастью, нет. Он стал гонять меня по улицам и требовать выполнить то, что запрещено знаками. А потом и вовсе стал орать на меня.
- А ты?
- А я сказала, что он будет командовать, когда сам сядет за руль, а пока за рулем я, я отвечаю и за него, и за себя. Но тут я немножко психанула и выжала газ, чтобы подвезти его к месту парковки, думаю, даже за семьдесят не перевалило, очень небольшое расстояние было, да и машина "пятерка", сам понимаешь. Просто колеса взвизгнули, и все...
- И что дальше?
- А дальше он мне сказал: "Вы отчаянная, госпожа Краснова, Вас нельзя выпускать на дорогу".
- Так и сказал? - Павел вновь расхохотался. - Но ты же сказала, что сдала экзамен...
- Так и сказал. Но потом он споткнулся о мою фамилию. И срочно пересмотрел свое отношение к отчаянным женщинам на дороге. Одним словом, у него был приказ принять у меня экзамен. Он стал очень мил и любезен. Предлагал подвезти до метро и сказал, что я все сдала на "отлично". Это все.
- Значит, ты умеешь водить машину?
- Давно, только окончить курсы все некогда было.
- А почему ты не сдала экстерном?
- Я знала, что отец обязательно позвонит и договорится, что бы у меня все сразу приняли. И хотела доказать ему и себе, что могу все сама...
- Значит, ты сегодня полностью потерпела фиаско? - Павел как-то сразу почувствовал то состояние, в котором она находилась.
- Полнейшее.
- Отцу сказала?
- Зачем? У него свои маленькие секреты, у меня свои. Ему расскажут, если уже не рассказали, как я лихо отъездила и что меня не заставили ждать ни одной минуточки. Он будет доволен.
- Не хочешь приехать и отметить это драматическое событие?
- Извини, Павел, но я обещала переночевать у подруги...
- Понятно, - его голос сразу изменился, - тебе хочется выплакаться на ее плече. Мое не подходит.
- Ты неправильно понял. Это у нее большие неприятности, и это ей надо выплакаться.
- Хорошо. Принимается. Тогда завтра.
- Завтра прекрасно сданный мною экзамен отмечается в ресторане с отцом.
- Тоже принимается. Надеюсь, на послезавтра у тебя нет никаких планов?
- Нет. После трех, я свободна как птичка.
- В три я, конечно, быть не смогу, но часам к восьми точно приду. У тебя же есть ключи. Приезжай, когда захочешь.
- Как ты говоришь? Принимается, да?
- Именно так.
- Значит, принимается.
- Ты сразу точно определила два самых моих любимых слова...
- Я стараюсь.
- Тогда до понедельника. Приятных тебе выходных.
- Спасибо. До понедельника.
Вера выключила телефон.
- Вера, у тебя новый роман? А ты молчишь, - в дверях стояла Лика с заварным чайником и, видимо, стояла уже давно.
- Да, - просто ответила Вера.
- Какая же ты скрытная, Вера. Никогда ничего не скажешь. Все из тебя клещами надо тянуть. Что с первым твоим, никогда ни словечка. "Все хорошо, все хорошо", а потом: "Лика, мы развелись. У нас не сходятся характеры".
- Лика, мне неприятно о нем вспоминать, - Вера даже в лице переменилась.
- Все, молчу, молчу. Не сердись. Я про него больше ни словечка не скажу. А про нового тоже ничего не скажешь? Ты что, думаешь, раз меня Борис бросил, я теперь уже и порадоваться за подругу не смогу?
- Ничего я такого не думаю. Просто к слову не пришлось.
- Тогда давай все по порядку. Когда ты с ним познакомилась, кто он, какой он? И поподробнее, пожалуйста. Заранее обещаю никому не разболтать. Я знаю, насколько ты щепетильна в этих вопросах.
- Лика, я познакомилась с ним три, хотя уже четыре дня назад. Не знаю о нем практически ничего, кроме того, что он холост и ужасный педант. У него каждая вещь имеет раз и навсегда заведенное место. Я в него без памяти влюблена. А еще он похож на Рассела Кроу. Это все. Больше рассказывать нечего.
- Ну ты даешь, мать! - только и смогла вымолвить Лика. - Я могла ожидать такое от кого угодно, но от тебя, с твоими просто средневековыми устоями - никогда. Ведь как я поняла, ты уже успела переночевать у него...
- Поняла абсолютно правильно, и если мне представится такая возможность, то переночую еще и в понедельник...
- Вера, я не узнаю тебя, что случилось?
- Лика, ты что не слышала, что я сказала? Я без памяти влюблена! Это мужчина моей мечты! И мне наплевать, что будут думать обо мне другие.
- Да ты что, Вера, я совсем не то имела в виду. Сейчас все так живут, Сейчас свобода нравов. Просто ты не такая... Ты - доисторическое ископаемое, с атавистическим взглядом на жизнь. Я тебе это всегда говорила. И вдруг такое...
- Ну, говорила... А теперь я пересмотрела свои взгляды...
- Вера, и из-за меня ты не поехала к нему сегодня?
- Я же тебе обещала.
- Ну ты даешь, если бы мне Борис позвонил, я бы все побросала и в припрыжку помчалась...
- Я так не могу.
- Я же говорю: доисторическое ископаемое. Неужели бы я тебя не поняла? Родители - это дело одно, а любовь - совсем другое.
- Ладно, Лика, проехали...
- Проехали, так проехали... Ты хоть расскажи, где ты с ним познакомилась?
- На улице.
- Нет, мать, я от тебя все больше балдею. Правильно говорят: в тихом омуте черти водятся...
- Только про чертей, не надо, а. И вообще, кто бы говорил...
С Ликой они проболтали почти всю ночь и легли спать лишь под утро...
Вечером в понедельник Вера заехала домой, поцеловала маму и ошеломила ее известием, что в ближайшие дни дома ночевать не будет. И вообще, домой она вернется, только если ее сердце будет вдребезги, безжалостно разбито. Мама поцеловала ее, попросила почаще заезжать, хотя бы за вещами, и обязательно звонить.
В это время подъехал отец и, увидев, что она стоит с сумками, рассмеялся:
- Бежим из родительского гнездышка? Надолго?
- Очень надеюсь, что да. Как хорошо, что ты приехал, - Верочка прижалась к отцу и поцеловала его в щеку.
- Пойдем, я провожу и скажу шоферу, чтоб отвез тебя и помог с сумками.
- А я еще хотела в магазин... - Вера жалобно взглянула на отца.
- Никаких проблем, пользуйся машиной до вечера. Я вызову себе другую, -отец хитро улыбнулся и добавил, - никак моя маленькая дочурка по собственной инициативе примеряет на себя заботы домашней хозяйки? Никогда не замечал за тобой подобных склонностей.
Отец был прав. Вера не умела заниматься домашним хозяйством. Дома у них все делала экономка и дважды в неделю приходящая уборщица, а во время брака с Виктором Петровичем ужинали они в основном пельменями или сосисками, которые он покупал по дороге, а обедали в хорошем кафе рядом с институтом. Он уже привык к этому, а Верочка была на все согласна, лишь бы обязанность готовить не повесили на нее.
