– Леди Розалинда, извините, пожалуйста, – прошептала она, – а какой герцогине Вы хотите нас представить?

– Как какой? – удивилась та. – Герцогине Тодд, разумеется, супруге вашего отца и теперь вашей матери по закону.

– Отец… женился? – Кэти судорожно сглотнула и пораженно замерла, не понимая радоваться или печалиться такому известию.

– А вам не сообщили? – леди Гиз удивленно покачала головой. – Да, юные леди, Ваш отец женился. Я была уверена, что Вы знаете об этом. Его супруга – кузина короля. Поэтому король, чтоб оградить свою кузину, к которой очень благоволит, от забот, связанных с необходимостью следить за вами и печься о вашем должном воспитании и приличествующем вашему положению образовании, поручил это мне. Я была фрейлиной Ее Величества матери короля, упокой Господи ее душу, – леди Гиз набожно перекрестилась, а потом продолжила, – поэтому вряд ли кто-нибудь сумеет это сделать лучше меня.

  Сестры испуганно притихли. Их пугала эта строгая, властная женщина. Поэтому вопрос, почему их отец по-прежнему не может сам воспитывать их, не задала ни одна.

  Доехав до ближайшего города и найдя портниху, леди Розалинда устроила в ее доме целый переполох. Она пересмотрела почти все запасы тканей, заставив испуганную портниху метаться по всему дому и выложить все, что у нее есть для такой взыскательной покупательницы. Однако ей не нравилось ничего. Наконец, недовольно скривив губы, она все же выбрала ткань по своему вкусу и заказала платья для каждой из сестер. Затем велела перепуганной портнихе срочно с нарочными прислать в замок платья, как только они будут готовы, после чего удалилась, сказав: "Все остальное – позже, в столице" и шурша своим роскошным нарядом.

  Всю ночь и весь следующий день карета ехала почти без остановок, и к вечеру второго дня они уже въезжали в ворота замка Телдом. Обогнув двор, карета подъехала к отдельному входу дальнего крыла замка, граничащего с помещениями, отведенными для слуг, и конюшнями.

  Подбежавший дворецкий с поклоном встретил выходящую из кареты леди Розалинду:

– Леди Гиз, я доложу о вашем приезде Их Светлостям и провожу Вас в зал для приемов.

– Доложи Их Светлостям, что мы приехали, – высокомерно кивнула ему та, – и передай, что я прошу у них разрешения представить им дочерей завтра. Юные леди устали в дороге, им необходимо отдохнуть и привести себя в порядок.

– Конечно, леди Гиз, я все передам… – дворецкий еще раз низко поклонился и чуть ли не бегом бросился к центральному входу в замок.

  Проводив его долгим взглядом, леди Розалинда подумала, что чета герцогов Тревор по-видимому отличалась суровым нравом, раз дворецкий с такой скоростью отправился к ним с докладом. Насколько она знала, часто бывая раньше в свите короля в замке Телдом, Рон расторопностью никогда не отличался.

  Быстро поднявшись в апартаменты герцогини, дворецкий постучал.

– Войдите, – раздался из-за двери мелодичный голос.

  Рон шагнул в апартаменты и с поклоном произнес:

– Ваша Светлость, прибыли юные леди Тревор в сопровождении леди Гиз. И леди Гиз как их опекунша просит позволения представить Вам их завтра, так как они все очень устали с дороги.

– Ты уже доложил об этом герцогу? – спросила герцогиня, сидевшая с книгой в одном из кресел у окна.

– Нет, Ваша Светлость… герцог распорядился вначале обо всем докладывать Вам.

– Да, конечно, Рон… и как я могла забыть… – герцогиня поспешно отложила книгу и встала. – Разумеется, я согласна, чтобы леди Гиз представила мне девочек завтра. Надеюсь в замке все готово для них?

– Конечно, Ваша Светлость… я все сам проверял. И комнаты юных леди, и комнаты леди Гиз, и залы для занятий и игр – все в полном порядке. И переход в крыло, отведенное им, как и приказал король, я запер. Ключ только у Вас, герцога и меня. Выйти юные леди смогут только в сопровождении леди Гиз, а попасть в центральную часть замка только через центральный вход и также лишь в ее сопровождении.

– Да, я помню, об этом распоряжении короля, Рон, и рада, что ты все так тщательно выполняешь… но я спрашивала не об этом. Я не ждала девочек раньше конца недели и ничего не проверила сама.

– Ваша Светлость, у Вас есть ключ, который подходит ко всем дверям замка… Если Вы не доверяете мне, то можете открыть и в любое время проверить все, что только пожелаете. Вы хозяйка замка, и никто не посмеет Вам перечить. Король приказал казнить любого по первому Вашему слову, и стражники, и весь гарнизон замка выполнят любой Ваш приказ.

– Рон, я полностью доверяю тебе. Я хотела услышать твое мнение о том, насколько девочкам там будет уютно.

  Дворецкий рухнул на колени:

– Ваша Светлость, Вам, конечно, может не понравиться, как я все распорядился устроить там, но неужели Вы думаете, что я мог умышленно сделать что-то противоречащее Вашему приказанию?

– Рон, – герцогиня шагнула к дворецкому и нежно коснулась его плеча, – ты постоянно падаешь передо мной на колени, стоит мне хоть о чем-то спросить тебя. Что произошло?

– Ваша Светлость… – дворецкий совсем склонил голову, – я лишь пытался ни чем не прогневить Вас…

– Рон, – герцогиня рукой ласково приподняла голову коленопреклоненного дворецкого и заглянула ему в глаза. – Последнее время тебя, да и всех слуг будто подменили. Я знаю, что герцог очень суров, особенно со слугами, но я ведь никогда не наказывала тебя…

– Да, Ваша Светлость… – Рон попытался отвести взгляд.

– Рон, я бы хотела узнать причину, хотя настаивать не буду.... Жаль, конечно, что ты не доверяешь мне, но что поделать, я приму это как данность, – герцогиня убрала руку от лица дворецкого, отошла к окну и отвернулась, тон ее заледенел. – Можешь идти. Скажи леди Гиз, что завтра я сообщу, когда встречусь с девочками.

– Ваша Светлость… я все расскажу, только не сердитесь… – Рон встал и шагнул к ней.

– И что же произошло? – герцогиня обернулась к нему.

– Ваша Светлость… – дворецкий потупил голову, – Вы помните, Клепон, слуга, что прислуживал Вам, как-то опрокинул за обедом соус Вам на платье… Так вот, после того случая Его Светлость герцог в присутствии короля собрал всех слуг в центральной зале и сказал, что он напоминает нам, что может не только наказывать, но и казнить любого по своему усмотрению. А потом сказал, что в первую очередь будет требовать от всех беспрекословного подчинения Вам, Ваша Светлость. И если кого-то заметит в нерадении или недолжном почтении, строго накажет. Что все должно в первую очередь докладываться Вам, и на все испрашиваться Ваше соизволение, и только после этого все это должно докладываться ему. Ему же все должны докладывать обо всех случаях, когда они заметили кого-то в нарушении этих правил, потому что те, кто не сообщили ему о них, будут также наказаны. А потом он приказал стражникам взять Клепона, отвести на двор и казнить. Вы еще прибежали тогда во двор и просили герцога и короля прервать казнь.

– Так его казнили из-за этого? – герцогиня закусила губы и отвернулась. Она помнила, как прибежала во двор, увидев из окна приготовления к казни, и как спрашивала и герцога, и короля, в чем тот слуга столь сильно провинился, и как, не дождавшись никаких пояснений, просила помиловать несчастного. Все ее старания тогда оказались напрасными. Герцог ответил ей, что готов выполнить любое ее желание, но только не связанное с вопросами наведения порядка в замке. Что она может пожелать все, что угодно: и назначить бал, и чтобы ее манто сзади всегда носили двое слуг или чтобы во время обедов все слуги были одинаково одеты. Он проследит, чтобы все было исполнено. А как и каким образом он будет добиваться исполнения ее желаний, он будет решать только сам. И его тут же поддержал король, заявивший, что герцог абсолютно прав и его милой кузине ни к чему вникать в тонкости поддержания порядка в замке и наказания слуг. Ей надо при необходимости лишь пожаловаться герцогу на их нерадение, чтобы тот все исправил. И еще добавил, что закон в замке должен соблюдаться неукоснительно, и это обязанность мужчин – следить, чтоб он исполнялся.