– Конечно… конечно… как скажите… вот эта комната… она как раз угловая, никто не будет ходить и шуметь, ни по коридору, ни под окнами, я прослежу… и кровать в ней широкая… а хотите, еще одну поставят… – хозяин распахнул дверь комнаты и провел туда герцогиню и Кэти.

– Ничего ставить не надо! Вода, чтоб умыться есть?

– Конечно… вот таз, два кувшина, полотенца… могу еще что-нибудь принести.

– Все! Не надо ничего носить! Вот, возьми.

  Герцогиня достала из сумочки золотую монету и протянула хозяину, тот с поклоном принял ее.

– Вы столь щедры… Все будет, как Вы пожелаете… не извольте беспокоиться.

– Чтоб до завтрашнего рассвета никто не тревожил нас! Никто, слышишь?! А еще лучше вообще забудь, что мы здесь остановились! Иначе, я постараюсь сделать так, чтоб ты об этом горько пожалел! Понятно? – грозно спросила герцогиня.

– Конечно, конечно… вот ключ, заприте дверь, и никто не посмеет Вас беспокоить.

– Двери хоть тут крепкие?

– Дубовые… наикрепчайшие… и ставни на окнах… Вы будете в полной тишине и безопасности.

– Второй ключ от двери тоже дай! У тебя ведь определенно запасной имеется, – герцогиня нахмурила брови.

– Конечно, сейчас принесу, – хозяин выскочил за дверь, и через несколько минут вернулся с ключом: – вот… больше ключей от этой двери нет… никто Вас не потревожит.

– Очень надеюсь на это – герцогиня высокомерно кивнула, потом, дождавшись, чтобы хозяин вышел, заперла дверь, положила оба ключа на столик у кровати и повернулась к Кэти: – Полить мне можешь, чтоб я умылась?

– Конечно, Ваша Светлость.

  Кэти взяла кувшин, помогла герцогине умыться, потом протянула ей полотенце.

  Та вытерлась, и сама взяла кувшин, – теперь давай, ты.

– Ваша Светлость…

– Не спорь. Умывайся, давай. Время дорого, нам надо торопиться.

– Торопиться? Но Вы сказали, чтоб нас не беспокоили до утра… – удивленно проговорила Кэти, подставляя лицо и руки под струю воды.

– Это уловка такая… как и с приказом ехать во дворец, я с самого начала не собиралась туда ехать… нам надо выиграть время… нам предстоит долгий путь, и это лишь его начало, поэтому я боюсь не успеть… – герцогиня протянула Кэти полотенце.

– Лишь начало? – вытирая лицо, изумилась та.

– Да. Нам предстоит неблизкий и тяжелый путь, но я верю, что у нас все получится, Господь не оставит нас… А сейчас помолчи…

  Герцогиня опустилась на колени перед распятием и воздела руки вверх:

– Господи, услышь меня, к Тебе взываю… Отче наш, не оставь нас презренных, помоги, дай сил дойти до конца пути нашего… не отврати очей своих от заблудших овец твоих, наставь на путь истинный и не отринь того, кто по недомыслию своему оступился и сбился с пути… дай шанс все исправить… Боже милостивый и всеблагий к твоему милосердию взываю, помилуй нас грешных и недостойных… не лишай нас милостей и щедрот твоих, дай возможность искупить грехи и спасти души наши бессмертные. И пусть на все будет воля Твоя Святая.

  В это время в окошко проник солнечный свет и осветил коленопреклоненную герцогиню ярким потоком лучей.

– Благодарю, Господи… ты ответил мне, – прошептала герцогиня и склонилась к полу.

  Потом она стремительно поднялась, подошла к окну, распахнула его, внимательно осмотрела ставни, затем достала из сумочки небольшой моточек прочной бечевки и позвала: – Катарина, подойди сюда.

  Дождавшись, чтоб та подошла к ней, она продолжила: – Смотри, вот тут на ставнях щеколда, если привязать вот сюда эту бечевку, которую пропустить через вот эту щель, то если плотно закрыть ставни с той стороны и дернуть за бечевку, щеколда защелкнется. А бечевку я сейчас привяжу вот такой хитрой петлей, так что, потянув за вот этот короткий конец, можно будет развязать узел и вытянуть всю бечевку. Поняла как? Делать все тебе придется, стоя вон на том узком карнизе… У меня сил не хватит. Сможешь?

– Зачем все это?

– Как зачем? Мы выберемся через окно, потом таким образом, закроем ставни, и никто, пока не сломают дверь, не сможет обнаружить, что нас там нет… а дубовая дверь быстро не ломается… Мы выиграем порядочно времени.

– Хорошо я все так и сделаю… А Вы сумеете вылезти в окно, Ваша Светлость?

– С твоей помощью постараюсь выбраться…

  Герцогиня села на подоконник, потом перевернулась, свесила вниз ноги, держа Кэти за руку, нащупала ногами карниз, наступила на него, а потом спрыгнула вниз. И тут Кэти пришла в голову мысль, что неплохо было бы задвинуть шторы и прикрыть и внутреннее окно, пусть все думают, что они исчезли из запертой комнаты.

  Она проделала все это, выбравшись на карниз, а затем осторожно плотно одну за другой закрыла ставни и, потянув сначала за один конец бечевки, защелкнула задвижку на них, а потом за другой, вытянула всю бечевку.

  Смотав ее, она протянула моток герцогине: – Вот, Ваша Светлость.

  Убрав его в сумочку, герцогиня повела Кэти вдоль зарослей кустов в сторону ближайшей горы.

  Было раннее утро, почти все жители маленького городка еще спали, поэтому лишь маленькие птицы, радостной песней встречающие занимающийся день, нарушали утреннюю тишину. Они дошли до горы и никого не встретили. У подножия герцогиня нашла едва заметную тропинку, и они начали подниматься по ней в гору. Тропинка вилась вдоль отвесных уступов, забиралась на крутые склоны, и они, спотыкаясь и падая, взбирались по ней все выше и выше в гору.

  Солнце стояло совсем в зените, когда герцогиня остановилась на небольшой горной полянке, покрытой мхом и чахлой, пожухлой травой.

– Надо немного отдохнуть… – проговорила она, села, а потом и вовсе откинулась на землю, устремив взгляд в небо.

– Нам долго еще идти? – спросила Кэти, садясь рядом. Она очень надеялась услышать отрицательный ответ, так как очень устала, и ноги совсем не держали ее.

  Герцогиня помолчала минут десять, а потом очень тихо произнесла:

– Мы прошли примерно половину… Дальше подъем будет еще круче… так что соберись с силами нам надо успеть до темноты.

– Половину?! – ахнула Кэти. – Мы не дойдем…

– Должны! – резко, будто отрезав, произнесла герцогиня и рывком поднялась. – Вставай! Пошли. Мне ничуть не легче, поэтому не смей ныть!

– Да, Ваша Светлость… – Кэти тут же встала и пошла следом за ней.

  Всю дальнейшую дорогу она старалась не смотреть на явно мокрый от крови подол платья герцогини и кровавые следы на камнях, остающиеся за ней.

  Уже стало смеркаться, когда герцогиня вдруг пошатнувшись, резко осела на землю.

– Что с Вами, Ваша Светлость? – склонилась к ней Кэти.

– Девочка моя, – герцогиня повернулась к ней и ласково коснулась рукой щеки, в ее глазах стояли слезы, – у меня больше нет сил… я умираю… но у тебя есть шанс… осталось совсем близко… стены монастыря уже видны. Иди туда, беги, моя хорошая, ты должна успеть до вечерней молитвы, иначе тебе вряд ли откроют… Но в любом случае: стучи, кричи, требуй позвать отца-настоятеля. А ему передай это, – герцогиня отстранилась и неловкими движениями торопливо сняла с себя цепочку с золотым крестиком, – он узнает его… скажи, что я звала его одного… я должна увидеть его перед смертью… – и она вложила в ее руки крестик и легко оттолкнула от себя: – Беги!

  Испуганная Кэти вначале замерла, а потом бросилась вверх по тропинке к виднеющимся каменным стенам древней обители.

  Добежав до них, Кэти принялась стучать в ворота. Через некоторое время в огромных дубовых воротах, обитых железом, отворилось маленькое окошечко, и чей-то голос спросил:

– Что надо?

– Отца-настоятеля! – на одном дыхании выпалила Кэти.

– Не принимает он… к тому же служба скоро… подожди, служба закончится, и монахини примут тебя и дадут ночлег…

– Мне он нужен! Он! Она умирает! Она не может ждать! Она хочет увидеть его перед смертью! Вот… вот это ему передайте… он должен узнать! Позовите его! – громко прокричала Кэти, и стала одной рукой испуганно совать в маленькое окошечко крестик герцогини, а другой снова стучать в ворота.